«Удивительные истории от человека, о котором вы никогда не слышали».
Фил Кэмпбелл (Phil Campbell) работал в Quantic Dream почти с самого момента основания студии. Он участвовал в создании таких игр, как Omikron и Fahrenheit, а затем ушёл в Electronic Arts для разработки адаптаций фильмов про Джеймса Бонда (Agent Under Fire и Everything or Nothing) и Крёстного отца (The Godfather: The Game). Сейчас он преподаёт в колледже.
О Кэмпбелле почти не найти информацию в интернете, однако, пока он работал в геймдеве, у него была насыщенная жизнь. На Eurogamer вышел большой материал о разработчике — Кэмпбелл рассказал истории о том, как он общался с Марлоном Брандо, Джеймсом Кааном и крепко подружился с Дэвидом Боуи.
Марлон Брандо (The Godfather: The Game)
При разработке The Godfather Electronic Arts старалась привлечь к производству актёров, снявшихся в оригинальном фильме. Издатель договорился в том числе с самим Марлоном Брандо, который исполнил роль дона Вито Корлеоне.
Разработчики приехали к нему домой в июне 2004 года — актёру тогда было 80 лет, и он не мог добраться до студии звукозаписи из-за проблем со здоровьем. По контракту, сессия должна была растянуться на два дня, в общей сложности примерно на четыре часа.
Его дом выглядел как любой другой, однако там был ещё и сад. Я помню, как они пропустили нас через охранные ворота, мы прошли через поля и парки — в них работали садовники. Я бы мог перепрыгнуть через забор! (по соседству с Брандо жил Джек Николсон, его лучший друг — DTF).
По словам Кэмпбелла, перед работой он думал немного побеседовать с актёром, «чтобы узнать друг друга получше» — однако эта идея перестала казаться хорошей, как только они вошли внутрь. Перед ними находилась живая легенда — сам Брандо, человек, который дважды получил «Оскар», отказавшись от последнего по идейным соображениям.
И они начали общаться. Актёр рассказывал им самые разные истории.
В какой-то момент он рассказал нам про Элиа Казана (режиссёра «В порту» — DTF), а затем отыграл ту самую сцену с заднего сидения такси, и мы не могли поверить своим ушам, у нас отвисли челюсти. Он сделал это для того, чтобы показать, что, несмотря на слова людей о его «удивительном актёрстве», это не так, и на самом деле такое впечатление сложилось из-за реакции зрителей.
Он был очарователен. Мы проболтали с ним очень долго.
Затем настало время начать работать. От Брандо требовалось лишь прочитать заранее написанный сценарий, отыграв дона Вито Корлеоне.
И конечно, когда ты имеешь дело с Марлоном Брандо, ты стараешься не исправлять его, и прочее в этом духе. За время сессии он дал нам понять, что мы можем давать замечания, так что я пытался получить от него отыгрыш.
Впрочем, по мере записи стало ясно, что возникла проблема — Брандо сильно утомился. Разработчики прообщались с ним слишком долго. Более того, актёру пришлось отыгрывать роль, пользуясь дыхательной трубкой, и из-за этого пострадало качество записи. В итоге авторы игры не смогли использовать его голос.
Он исполнил роль очень хорошо — проблема была лишь в очень плохом качестве звука. Благодаря Брандо мы будто перенеслись обратно во всё, что связано с «Крёстным отцом».
Исправить ситуацию, к сожалению, у разработчиков не получилось. Через две недели, 1 июля 2004 года, Марло Брандо скончался от сердечной недостаточности. Можно сказать, что сценарий The Godfather: The Game — последнее, что исполнил актёр в своей жизни.
Впрочем, по словам Кэмпбелла, голос Брандо в игру всё же попал.
Если вы пойдёте в госпиталь остановитесь около комнаты дона Вито Корлеона, то вы услышите настоящего Брандо.
Джеймс Каан (The Godfather: The Game)
Исполнитель роли Сонни Корлеоне Джеймс Каан, в отличие от Марло Брандо, взялся за проект с энтузиазмом. Его герой был другом главного героя игры — чем-то вроде старшего брата.
И со сценарием для Сонни как раз связана забавная история.
Я помню, как меня вызвали на собрание касательно The Godfather. Перед продюсерами лежал сценарий — раньше я очень хорошо их упаковывал, с кучей рисунков и картинок.
Они позвали меня и сказали: «Слушай, мы прочитали его, и слишком уж много в нём слов «fuck» на всех страницах. Мы бы хотели, чтобы ты убрал по два «fuck» с каждой из них. И после криков и нытья — в основном, со стороны креативного директора — мне пришлось это сделать.
О работе с Каан разработчик вспомнил тепло. По его словам, актёр ничуть не изменился — это был всё тот же Сонни Корлеоне, будто он никогда и не выходил из роли.
А ещё он очень много импровизировал — к счастью Кэмпбелла и несчастью продюсеров.
Канно добавил по четыре «fuck» обратно на каждую страницу сценария. (смеётся) Это было удивительно. На самом деле, работа с ним — один из лучших моментов [в моей карьере]. Он добавил такие ругательства, которые я бы никогда и выдумать не смог. Некоторые из них были на итальянском — они отсылали к разным частям анатомии лошадей.
Классика. Всё это есть в игре.
Вместе с Кааном Electronic Arts уговорила вернуться к своей роли Роберта Дюваля (Том Хейген). Но одного актёра убедить не удалось — Аль Пачино, сыгравшего Майкла Корлеоне.
Он не относился к проекту плохо — он лишь сказал, что уже создал своё наследие в «Крёстном отце» и не хочет к нему возвращаться, не хочет ничего менять. Это было сложно принять, но его можно понять.
С другой стороны, Пачино всё же дал согласие на использование своего персонажа в игре по мотивам «Лица со шрамом», которая вышла несколько месяцев спустя. Актёр даже помог подобрать актёра озвучки для Тони Монтаны.
По мнению Кэмпбелла, вряд ли Vivendi просто предложила ему больше денег — скорее всего, для Пачино «Крёстный отец» значил куда больше, чем «Лицо со шрамом».
Но что ранило разработчика сильнее, так это ситуация с Фрэнсисом Фордом Копполой — режиссёром фильма. Несмотря на расхожее мнение, постановщик участвовал в разработке игры на первых порах — пока не решил «утопить» её в прессе.
До этого Коппола общался с создателями и даже пригласил в свой архив, где показал свои первые наработки по адаптации романа «Крёстный отец» Марио Пьюзо. Но затем что-то пошло не так.
Я ничего не знал о ней. Paramount не спрашивали меня, хорошая ли это идея. […] Что они сделали — так это взяли героев, которых знают все, наняли старых актёров и представили нескольких персонажей второго плана. А затем они стреляются и убивают друг друга.
Я не имею ничего общего с игрой и не одобряю её. Это злоупотребление наследием фильма.
Кэмпбелл не первый, кто утверждает обратное — и он до сих пор не знает, почему режиссёр решил отвернуться от проекта.
Без понятия. Всё, что я знаю — он был в проекте и дал полный доступ к его личным архивам. Я смотрел все эти плёнки с кастингом актёров, всё, что связано с «Крёстным отцом». А затем случилось что-то политическое.
Для меня до их пор важно узнать, почему отказался Пачино, и почему нас не поддержал Коппола.
Дэвид Боуи (Omikron: The Nomad Soul)
Однажды Кэмпбеллу позвонил человек, который представился Дэвидом Боуи. К этому моменту они уже некоторое время работали вместе, так что это не было чем-то экстраординарным — однако музыкант никогда не звонил Кэмпбеллу домой лично.
Но для разработчика это значило многое — он был фанатом Боуи с детства. Фил мог лишь представить, как сильно удивилась бы его жена, узнав, кто был по ту сторону провода — и потому он как можно тише подозвал её к себе и сказал: «Это Боуи, это Боуи!»
Но как это доказать? Кэмпбелл не придумал ничего лучше, кроме как поставить звонок на громкую связь. После этого музыкант перестал говорить.
Затем молчание внезапно прервалось, и Боуи спросил: «Фил, ты что, поставил меня на громкую связь?»
Разработчику не осталось ничего, кроме как признаться в содеянном. А затем они подружились.
Незадолго до этого началась работа над Omikron: The Nomad Soul — первой игры от Дэвида Кейджа и Quantic Dream. Кэмпбелл был старшим дизайнером и совместно с главой студии руководил процессом разработки. Тогда им нужен был кто-то, кто написал бы саундтрек.
Для Кэмпбелла выбор был очевиден — конечно же, нужно звать Дэвида Боуи. Но Кейдж не был согласен — он хотел пригласить Бьорк, которая в то время была куда популярнее. По словам Кэмпбелла, обычно в таких дискуссиях последнее слово всегда было за Кейджем, однако здесь ему всё же удалось позвать именно Боуи.
Они связались с музыкантом через его сына, Дункана Джонса — в то время он работал в геймдеве. Боуи изучил предложение разработчиков, а затем через неделю неожиданно для всех согласился.
Мы арендовали квартиру на две недели, а Дэвид бронировал шикарный отель под вымышленным именем. Он писал музыку и давал нам её послушать каждый день. Приходил в девять, работал приблизительно до пяти. Это было что-то нереальное.
Позже саундтрек, над которым они работали вместе с Кэмпбеллом, стал основной для следующего альбома музыканта — Hours. По словам Кэмпбелла, во время записи Боуи выкурил «бесчисленное множество» его сигарет. В общей сложности они проработали вместе почти два года и за это время стали друзьями.
Разработчик припомнил случай во время вечеринки, посвящённой выходу Omikron — тогда музыкант пригласил его сесть вместе с ним за стол.
За секунды до этого все шишки Eidos спорили между собой, кто сядет рядом с Дэвидом. А он просто подозвал меня, похлопал по стулу и сказал: «Фил, дружище…»
Тогда Боуи не просто написал саундтрек для игры — он принял непосредственное участие в разработке. Музыкант сыграл двух персонажей и даже позволил записать с него «некоторые классические боуиевские движения» для внутриигровых концертов. По словам Кэмпбелла, он верил в игру и видел в ней потенциал.
Они продолжили общаться и видеться друг с другом даже после того, как Omikron уже вышла. Кэмпбелл иногда приезжал к Боуи в нью-йоркский офис и предлагал ему «безумные идеи», на которые музыкант, как отметил разработчик, не соглашался.
Шли годы, они общались всё меньше — и затем, в январе 2016 года Кэмпбелл узнал, что Дэвид Боуи умер.
Мне всё ещё трудно поверить, что его больше нет.
Разработчик вспомнил ещё одну историю, связанную с музыкантом — она произошла, когда тот принимал у себя гостей. Кэмпбелл хотел представить другу свою жену, но никак не мог отыскать Боуи.
Затем его менеджеры всё же подсказали, где он находился, и они отыскали нужную комнату — в ней Боуи болтал с журналистами.
Мы вошли в эту огромную комнату, где пресса делала фотографии. Он был там, встречал и приветствовал гостей — а затем обернулся и увидел, что я вхожу внутрь.
«Фил!» И тут он подбежал ко мне и поцеловал меня прямо в губы, перед моей женой. Лучший момент в моей жизни, дружище!
