В начале XVIII века, когда Пётр I развернул масштабное строительство флота, к нему пришёл подмосковный крестьянин с дерзкой идеей: создать судно, способное незаметно передвигаться под водой и повреждать днища вражеских кораблей.
У изобретателя не было ни учёной степени, ни официального звания — он был простым крестьянином.
Пётр I лично выслушал челобитную и отдал приказ приступить к работе в строжайшем секрете, ведь успех означал бы настоящий технологический прорыв.
Спойлер: замысел оказался неудачным, но сама история впечатляет.
Ефим Никонов из села Покровское-Рубцово (ныне посёлок Пионерский Истринского района) подавал челобитную, обещая устроить судно, способное «в мирное время из снаряду разбивать до десятка кораблей» и требуя образца «под потеряние жизни».
По сути — пан или пропал: он заверял, что судно будет «ходить в воде потаённо», то есть полностью погружаться.
Изучив голландское кораблестроение, Пётр I оценил проект и 13 января 1720 года лично принял Никонова в кабинете. Уже 31 января Адмиралтейств-коллегия издала указ: направить крестьянина к генерал-майору Головину и обеспечить всем необходимым для создания образца.
Конструкция: бочка, вёсла и 5 000 дыр
- Размеры: модель длиной около 6 м, полноразмерный корпус — значительно больше.
- Форма: не совсем бочка, а широкая лодка с высокими бортами и герметичной палубой.
- Материалы: 60 сосновых досок (2″×3 сажени), железные полосы, медные листы, оловянные пластины, кожа и береста.
- Балласт: десять оловянных пластин с 500 отверстиями каждая; через них вода поступала в кожаные мешки, погружая судно, а ручной поршневой насос обеспечивал всплытие.
- Движитель: гребные вёсла, работавшие под водой.
- Шлюз для водолаза: люк, через который человек в кожаном костюме должен был выходить и пробивать днище вражеского судна.
Никонов заказал около 64 кг бересты для обшивки корпуса (на основе народной технологии берестяных лодок) и несколько бычьих шкур для уплотнения люков, насосных узлов и балластных мешков.
Испытания и неудачи
К концу 1720 года модель была собрана, но спуск на воду отложили. По некоторым сведениям, летом 1721 года прототип дважды погружался на Неве.
Летом 1724 года при торжественном испытании в присутствии Петра I и адмиралов лодка стремительно уходила на дно, ударялась о грунт и давала течь. Никонова спасли, судно подняли.
Вместо упрёков Пётр I объявил, что неудачи — часть инженерного пути, и предложил устранить дефекты. После ремонта корпус укрепили, но весной 1725 года при новом спуске снова обнаружили течь.
Император тяжко заболел и умер зимой 1725 года. Без его покровительства проект лишился поддержки: коллегия стала придираться к срокам и расходам, к Никонову приставили надсмотрщика.
В 1727 году третье испытание вновь закончилось провалом. В декабре 1726 года коллегия постановила «поместить потаённое судно в амбар под замок» — там оно и сгнило. В январе 1728 года Никонова лишили звания мастера потаённых судов и сослали на Астраханскую верфь «под надзором». О дальнейшей его судьбе нет сведений.
Причины неудачи
Древесина, береста и кожа со временем разбухают и пропускают влагу — для субмарины требовалась герметизация, недоступная тогдашним технологиям. Металлических листов было мало, а прочные швы не умели делать.
Система балласта с тысячами отверстий, кожаными мешками и ручным насосом оказывалась слишком медленной и ненадёжной для контроля глубины. Гребля под водой требовала огромных усилий — экипаж из 4–8 человек выдыхался за полчаса и не успевал одновременно откачивать воду.
Никонов утверждал, что внутри можно было находиться несколько дней, но вопрос вентиляции остался нерешённым: вероятно, полагался лишь запас воздуха и примитивные трубки.
Версии и реконструкции
Сведения базируются на фрагментарных документах XVIII–XIX веков, и историки до сих пор спорят, было ли это полноценное подводное судно, лишь модель или оба варианта последовательно. В архивах фигурируют термины «потаённое», «огненное» и «модель» судно.
Место в мировой истории
Ефим Никонов вошёл в глобальный контекст экспериментальных субмарин: ещё в античности по легендам использовались подводные «колокола», в 1620-е Корнелиус ван Дреббель испытывал гребную лодку с деревянным каркасом и кожей на Темзе, а в 1775 году Дэвид Бушнелл создал «Черепаху» для атак вражеских кораблей.
Вывод
Никонов стал пионером русского подводного кораблестроения, системно подошёл к задаче и выявил ограничения доступных материалов и технологий. Хотя его судно так и не стало боеспособным, опыт ошибок и неудач заложил основы для дальнейшего развития инженерии.
