Открывающая сцена в «Мертвеце» — одна из моих любимых в кино. Она словно бы является ключевой для определения «своего» зрителя. После нее кто-то из зрителей обязательно проникнется неторопливой, и в чем-то литературной атмосферой фильма, а кто-то поймёт, что фильм явно не для него.
В первой сцене нам представляют главного героя ленты — Уильяма Блейка (извините, но не того самого знаменитого поэта, а обычного работягу). Он живет в, условно, цивилизованном восточном побережье, но теряет работу и личную жизнь. В поисках душевного исцеления он решается на смену обстановки и принимает приглашение на работу бухгалтером в город с красноречивым названием «Город машин», где царит атмосфера старого грубого дикого запада, а всем заправляет магнат, держащий под собой как судей, так и шерифа.
Однако все это потом. Все детали сюжета мы узнаем лишь позже, а пока что мы просто наблюдаем на незнакомым нам героем в поезде. Он из сцены в сцену то просыпается, то снова засыпает, и в это время люди, сидящие вокруг него, меняются. Неспешно нам каждый раз показывают пейзаж за окном и паровоз. Герой ни с кем не взаимодействует, и просто едет.
P.S. Извините, но ютуб не предложил мне сцену в качестве лучше (может, вы найдете где посмотреть фильм отдельно)
И вот здесь наступает тот переворотный момент. Да, речь, конечно, и о неспешной и лиричной атмосфере лент Джармуша, но я хочу поговорить о восприятии. О поиске символов, визуальных образов. Для кого-то это будет банальный набор одинаковых сцен. Кто-то увидит, что люди в поезде меняются вместе с пейзажами. Леса и поля меняются на пустыни все ближе к западу, а люди меняют смокинги и книги на на бороды, грязные одежды, ружья и бутылки. Но мне кажется, здесь все еще глубже. В одной скетчевой сцене режиссеру удалось не только погрузить зрителя в атмосферу дикого запада, но и погрузить в контекст истории штатов. Через один только визуал.
Глазами Уильяма мы видим тихо едущий поезд и размеренно покачивающуюся лампу, а затем и пассажиров самого состава: они одеты словно с иголочки. Смокинги, галстуки. Женщин почти столько же, сколько мужчин. Они — словно олицетворение новоангличан, которые пытались перебраться в новый свет со старым, британским джентльменским укладом жизни. За окном мы видим девственные непроглядные леса, еще не тронутые и только ждущие появления человека. В этот момент герой засыпает.
В облике толпы все еще можно разглядеть старых-добрых по джентльменски одетых мужчин, но появились дамы с будто бы печальным взглядом, а мужчины стали одеваться в более простую одежду и меньше следить за щетиной и волосами. Так первые европейские поселенцы современных США вынуждены были отказываться от прошлого уклада жизни и удобств, больше ориентируясь только на себя и собственный ручной труд.
Блейк читает книжку о новинках в сфере разведения пчел и собирательства. Казалось бы, зачем бухгалтеру читать такую литературу? Только затем, чтобы показать — это символ попытки приручения нетронутой природы, развития городов и инфраструктур.
А выглядывая в окно мы вместе с героем замечаем уже не девственный лес, а повозку стоящую посреди него. Что это, как ни подчинение себе новых земель, заселение все дальше на запад?
В очередной раз выглядывая за окном, мы видим смену ландшафта. Продвижение вглубь будущих штатов. На переднем плане еще остается привычный лес, но он так быстро мелькает в кадре, что на нем невозможно остановить взгляд.
Да и сами люди изменились. Они стали выглядеть все большими дикарями, хоть и с попытками сохранить что то от прошлого. Об этом говорят словно бы добрые и уставшие глаза и аккуратные усы у одного из пассажиров (сидящий за женщиной).
Поезд едет все дальше, и вот мы оказываемся в южных землях. Тот самый дикий запад, которым завершалось историческое путешествие от океана к океану. Что же изменилось?
Люди стали выглядеть крайне агрессивно. Они в открытую пьют и посматривают на главного героя. Совсем не осталось женщин, у каждого есть оружие, а сиденье порезано.
Выглядывая в окно Блейк видит разоренные и разрушения поселения коренного населения. Это открыто говорит нам о периоде геноцида индейцев. Даже в далеких южных резервациям им не остается место, даже здесь их пытаются уничтожать.
К герою подходит машинист, перекинутся парой слов в минуту отдыха, а на заднем плане пассажиры оживляются и начинают открывать окна.
Они начинают стрелять вдаль, а машинист, словно хвастаясь, говорит: «Стреляют по бизонам. Власти говорят, что только в том году убили миллион штук».
Для людей жестокое убийство животных уже не является чем-то важным для выживания. Территории захвачены, облагорожены, и теперь убийство и жесткость для этих людей лишь аттракцион. Развлечение, которое приведет к вымиранию видов и отрезу коренного населения от основного вида пищи.
Так Джармуш всего лишь за 10 минут в рамках одной локации показал путь людей от попыток перевезти культуру за океан до ожесточения и захвата земель. Конечно, в прогрессе и истории было много хороших вещей, но Джим в «Мертвеце» словно напоминает нам: и о плохих моментах нужно помнить. Делать выводы на ошибках, дабы не повторить их впредь.
