Желающим нужно прислать рассказ. Оргкомитет проводит первичную модерацию на соответствие формальным требованиям, а также отбирает необходимое количество рассказов для каждого мастер-класса.
В рамках мастер-классов проходит обсуждение рассказов всех участников, а уважаемый мэтр дает свои рекомендации, критику и, в конце концов, выбирает лучший рассказ. Победитель получает памятную грамоту на главной сцене мероприятия.
Мне посчастливилось поучаствовать в мероприятии Сергея, а теперь я публикую рассказ на всеобщее обозрение. Литераторы восприняли рассказ, скажем так, неоднозначно. Отчасти, возможно, это потому, что он очень «гиковский». Надеюсь на Хабре он найдет своего читателя, а у меня будет возможность сделать A/B тест отзывов разных аудиторий.
Сам рассказ под катом. Есть вопросы или критика? Жду в комментариях.
ИЗАБЕЛЛА 2
На подъезде к перинатальному центру парковочных мест не было. Анжелика наворачивала круги по маленьким улочкам выискивая, где же припарковаться, но мест не было абсолютно.
Сзади в детском кресле сидела ее двухпроцентная дочь — девочка трех с половиной лет, крайне сообразительная и активная. Дочка как раз дошла до возраста, в котором человек осознает правила и ее возмущало крайне все что идет мало-мальски вразрез запретам. На стенах домов были оставлены надписи.
— Тут какие-то хулиганчики, мы должны посадить их в тюрьму!
— Мы не можем всех сажать в тюрьму
— Но ведь они преступники! Они портят стены! — возмущению дочери не было предела
Автомобиль проехал еще треть короткой улицы и уперся в пробку. Прямо напротив окон дочери была серая стена дома с нарисованной на ней яркой радугой. Дочь призадумалась:
— Ммм… а это какие-то добрые хулиганчики…
У Анжелики в голове тут же пронеслась серия ассоциаций, связанных с радугой, и она грустно вздохнула. Надо же было так замарать столь исходно чистый образ.
Мелкая пока не могла долго концентрироваться на чем-то одном, поэтому переключилась:
— А куда мы едем?
— Мы едем покупать тебе братика
Приехали.
Как только вышли из машины мелкая сразу завопила что хочет «на ручки». Тонкая Анжеликина спина сразу заболела от такой тяжести. Но Анжелика не пожалела. Дочь так нежно положила голову на плечо, так прижалась, что Анжелика поплыла от умиления. Мелкая была всего лишь двухпроцентной дочерью, неужели она еще к кому-то может ТАК прижаться?
Вход в перинатальный центр осуществлялся через ЗАГС. Малышку забрали в комнату ожидания заботливые робоняни, а Анжелика проследовала на оформление бумаг.
— Вы должны внести стартовый взнос и подписать заявление на алименты.
— Хорошо, я бы хотела пять процентов.
— Извините, но наш родительский скоринг одобряет для вас только два. Если точнее первоначальный взнос двадцать тысяч кредитов, минимум по алиментам пол процента — максимум два, но, если оплатите повышенный взнос и страховку. Вы слишком молодой родитель, вам только шестнадцать и вам нужно больше профессиональной состоятельности.
— Но почему?
— Извините, более детально алгоритмы скоринга не раскрываются
Анжелика пришла уже за вторым ребенком, но ей опять давали только два процента. Она уже знала, что c двумя процентами она может претендовать примерно на семь дней в году. Анжелика на все согласилась, но заметно погрустнела.
Следующим к боту подошел застенчивый молодой человек с шевроном космической IT-службы. Раньше Анжелика его не видела. Наверное, он знакомый Антона. Антон предупреждал Анжелику, что познакомит ее с кем-то новым на зачатии. Эдуард оформил свои бумаги. Он был лишь чуть старше, но ему разрешили семнадцать процентов. Возможно, разрешили бы и больше, но он попросил именно семнадцать. Очень продуманный молодой человек.
Анжелика завистливо посмотрела на Эдуарда. Семнадцать это прям крутяк… Это целых шестьдесят два дня.
Эдуард-семнадцать. Так она стала называть его про себя. Надо наладить с ним отношения — он выглядел самым отзывчивым из всех остальных родителей — можно будет договариваться на удобные даты.
По закону, если больше пятнадцати процентов, то ты уже можешь выбирать какие именно дни будут твои, если меньше пяти, ты миноритарий и выбирать не приходится — ты можешь быть с ребенком только в дни, которые определят основные родители. Даже не мечтай о праздниках и выходных.
Вскоре появились другие родители, остальных она знала и приветливо улыбалась всем.
Подошли к чатботу, который модерирует процедуру зачатия и выдает соответствующие справки. Голос бота зазвенел в тишине холодной торжественностью. По обширному Залу Зачатий понеслась пафосная речь, поддерживаемая легким эхо.
— В этот торжественный день мы собрались, чтобы осуществить зачатие.
Анжелика вздрогнула.
— Встаньте в круг.
Лазер нарисовал на полу круг и отметки на нем, куда нужно встать каждому из будущих родителей. Анжелика быстро нашла на полу свои инициалы и встала в положенное место.
— Протяните правую руку вперед.
Все вытянули руки.
— Согласна ли ты Мария осуществить зачатие?
— Да, согласна!
— Согласен ли ты Антон?
— Да, согласен!
Так один за другим.
Роботизированная рука выдвинулась из незаметной ниши в потолке и едва заметной иглой забирала крохотную каплю крови после каждого «Да, согласен».
Наконец, все разрешения получены и биологический материал собран.
Все образцы рука с точностью робота-хирурга переместила в куб посреди комнаты. Вроде бы ничего особенного не произошло, но неожиданно стало как-то очень тревожно. Анжелика ощутила, что вокруг повисла какая-то морозная тишина. Она догадалась — исчез легкий музыкальный фон, ненавязчиво сопровождавший церемонию все это время. Но не только это.
Тишина наступила неспроста. Казалось, кую немного завибрировал и из нейтрально белого вдруг стал светящимся зеленым.
Голос объявил:
— Зачатие свершилось! Поздравляю родителей!
Дальше продолжал уже не торжественно, а переливчато-убаюкивающе:
— Как в стародавние времена, шесть горячих сердец слились воедино под одной крышей и в едином порыве совершили величайшее таинство совместного греха и подарили миру новую жизнь…
Анжелика подумала, что не очень-то она с кем-то слилась сейчас, ну руку протянула ну и что…
— Именем планеты «Новая Тверь», властью, данной мне сенатом планеты и народом империи, нарекаю вас соответственно:
— Антон, родитель-один.
— Мария, родитель-два.
Один за другим.
— Анжелика, родитель-шесть.
Музыка вновь зазвучала, играя торжественный старинный марш.
Федор негромко выругался. У него и Марии набралось двадцать процентов, но китайский-рандом чатбота определил его лишь в родителя-три. Во взгляде Марии, наоборот, светилось ликование.
Анжелика тоже получила свое свидетельство. Родитель №6. Теперь она мать двоих детей. Этим уже можно гордиться! Жаль, что самого ребенка ждать минимум два месяца.
— Так, стоп! Тут ошибка!
У Анжелики аж прилила кровь к лицу от возмущения.
— Откуда у нас в свидетельстве родитель-семь? Нас же было шестеро!
— Родитель-семь является донором ДНК, исправляющим критические генные последовательности на заведомо корректные
— Не поняла, мы за это платим, а он бесплатно?
— Доказано — что это приводит к рождению более разумных и здоровых детей
— Ну а вы не хотите нас хотя бы познакомить?
— Не беспокойтесь — родителя-семь давно нет в живых — его образцовое ДНК хранится в Костанайском центре эталонных мер и весов… Оно хорошо изучено и абсолютно безопасно — поэтому им дополняют цепочки при формировании эмбрионов.
Подошел Эдуард:
— Государство спонсирует рождаемость, берет на себя до двадцати процентов расходов, и взамен хочет получить здоровых и умственно развитых членов общества — так что все на пользу.
— Ну это же какой-то чит!
— Не переживай. — Эдуард обратился к чатботу: «Робот! На сколько наш ДНК пересекается с последовательностью родителя-семь?».
— Девяносто девять и девять десятых процента.
— Вот видишь, мы почти не дефективные и исправлять почти ничего не пришлось…
Эдуард улыбался и потому моментально перестал нравиться Анжелике. Ей было как-то не по себе от этого вмешательства. Как может человек, которого давно нет в живых стать родителем?
Эдуард через плечо увидел Анжеликины документы.
— Ничего себе, у тебя это будет уже второй ребенок? Ты так любишь детей? Почему?
— Наверное потому, что я сирота и меня воспитывали роботы?
Анжелика повернулась к нему спиной и пошла к выходу. Она твердо решила больше не общаться с этим мерзким типом.
Поезд
Анжелике только что исполнилось восемнадцать. Она молодая, симпатичная целеустремленная девушка. У нее прямые расчесанные светлые волосы, длинные, ниже плеч. Она путешествовала одна. Впрочем, ехать ей было нужно не далеко. Три часа в электричке, и ты на месте. Впереди ее ждет замужество и новая жизнь.
Анжелика нервничала. Третий раз за поездку она решила проверить документы, которые нужно будет предъявить по приезду. Документов было всего два.
Приписное свидетельство с гербом космофлота, и персональная инструкция члена команды космолета с отметкой о сдаче экзамена на отлично.
Приписное гласило, что с завтрашнего дня она назначается в жены лейтенанту Веничкину В.В., проживающему там-то… Что женой она объявляется с девяти утра соответствующего дня и ей необходимо прибыть в расположение мужа до этого срока. Брак назначается на весь срок жизни супругов кроме случаев… когда нет детей в первые два года брака или один из супругов погибает. Печать комиссариата по делам семьи и брака.
Ниже мелким шрифтом шли условия о расторжении контракта, депортации и штрафах в случае отсутствия потомства и куча еще всего. Это входило в стандартный договор и не пугало Анжелику.
Инструкция же была драматически монструозной. Она регламентировала все — распорядок дня, распределение обязанностей, как готовить, как стирать, все…
Инструкция содержала даже параграфы про супружеский долг и буквально гласила:
Согласно вашим физиологическим параметрам наиболее продуктивной будет следующая последовательность действий: женщина должна раздеться, встать на колени, опустить голову и тихонько постанывать до тех пор, пока мужчина не выполнит действия согласно своей инструкции и не сообщит о том, что супружеский долг исполнен. После этого нужно десять минут лежать, подняв ноги и затем тщательно вымыться. Повторять каждый день.
Это противоречило всему что Анжелика до сих пор знала о заведении потомства, теоретически она конечно знала о таком архаичном древнем обряде как секс, но секс как способ выведения потомства противоречил всему ее жизненному опыту. Почти все ее подруги уже стали матерями, но никто из них и подумать не мог о таком способе размножения.
Анжелика читала про секс в учебниках по истории, но не думала, что это так просто. Древние уделяли этому слишком много внимания, но писали очень расплывчато — в инструкции для космонавтов все было гораздо понятнее.
Анжелика еще раз посмотрела на обложку учебника космонавтов. На картинке космолет возвышался над городом. Он, конечно, был огромным, но перинатальный центр в него все равно не засунешь. Тот тоже здоровый.
Анжелика продолжила перечитывать то, что и так уже знала. Курс спецподготовки космонавтов уже не казался ей таким неподъемным как сначала. Грубо говоря, она ожидала очередную математику высшего порядка, а тут какая-то физра. Она справится!
Поезд
Трамтарарам… Поезд резко тормозит и многие вещи падают с полок. Что случилось непонятно, по поезду бегут люди с воплями «Авария!». В вагон влетел робот проводник. Он был совсем маленький, как теннисный шарик, зависал в одном месте — выкрикивал реплику:
— Нужен программист!
Мгновенно перемещался в другую точку и повторял свой призыв:
— Товарищи пассажиры! Есть среди вас программист?
Как оказалось, несмотря на свои размеры, он мог быть очень громким, когда надо.
Динамика его перемещений напоминала полет колибри. Проводник, двигаясь, немного похрипывал крошечным моторчиком, которого было и не разглядеть.
— Нужен программист!
До Анжелики не сразу доходит что нужно, но наконец она откликается:
— Я! Программист третьего разряда. Специализация малые технические и бытовые роботы.
Проводник зависает рядом с ней в явном смятении.
— У нас проблемы с роботом управляющим локомотивом. Не знаю справитесь ли вы…
Анжелика поняла его сомнения. Робот локомотива — это прерогатива программистов первой категории, потому что поезд — транспортное средство повышенной опасности.
Анжелика всего лишь выпускник школы-интерната с уклоном в субъектное программирование.
Анжелика побежала за проводником к локомотиву. Оставлять поезд без движения вдали от города опасно на этой планете. Если не починить локомотив можно попасть в бурю или тебя окружат стада диких скотозавров и тогда через них можно пробиться только с внешней поддержкой. Поэтому если она хоть немного может помочь — она должна помочь.
— Стойте!
В другом вагоне проводник нашел старшего программиста первого разряда и работу мгновенно перепоручили ему. Анжелика вздохнула с облегчением. Про нее сразу забыли, и она тут же осталась одна.
Оглянулась вокруг.
В поезде не было окон, а выходить на поверхность планеты вдали от городов крайне не рекомендовалось никому. Сегодня был погожий день, но даже сейчас чувствовалось, что воздуха не хватает, зато хватает других примесей и можно в любой момент потерять сознание и грохнуться. Зато было очень красиво. Анжелика увидела то, чего раньше никогда не видела и у нее захватило дыхание. Она даже обрадовалась такой редкой возможности увидеть мир из этой точки.
Красный газовый гигант висел над горизонтом в эти утренние часы перекрывая всю нижнюю часть горизонта. Жара от него не было, но все вокруг было залито розовыми отблесками кипевшей на нем энергии.
Сколько было видно пространства от дороги до города — все оно было застроено одноэтажными, вкопанными на две трети в землю бараками или теплицами, где энергия звезды преобразовывалась в картофель и огурцы. Большая часть жилых построек уже была заброшена и разграблена, оставалась заселена только центральная часть поселения.
Чуть подальше, за городом высилась огромная туша космолета. Он был широченный и невообразимой высоты. Он пугал. Слишком гигантский и нелепо скроенный. С потертой обшивкой от которой казалось вот-вот отвалится какой-нибудь керамический лоскут. Кое где еще оставались строительные леса и оттого космолет делался еще уродливей и больше.
— Скоро он улетит и здесь вообще ничего не останется
Анжелика вздрогнула, она не заметила, как из поезда вышли другие люди. Рядом с ней стоял сутулый человек с черным от пыли лицом. Рабочий с космостройки или из минерального карьера, догадалась Анжелика. Человек сделал большой глоток из бутылки, которая была у него в руке. На какую-то секунду он показался ей совсем старым.
Рабочий заметил ее взгляд.
— Ты помнишь, как начинали его строить?
— Нет, я еще не родилась тогда
— Никто уже не помнит. Это должен был быть головной корабль целой серии. Звучали планы выйти на темп в два корабля в год… — взгляд человека стал совсем потухшим.
Он сделал еще глоток и уставился на свою бутылку «Изабеллы» в руках. «Изабелла» марка местного вина. На вкус как стекломой, разведенный с небольшим количеством меда.
— Все было обречено с самого начала, но с каждым годом становилось лишь тоскливее. В итоге у нас всегда было много «Изабеллы». Мы пили ее по вечерам и выходным, а когда тоска стала невыносимой стали пить и по утрам. Постепенно само это слово «Изабелла» перекочевало на борт корабля — стало его названием.
— Я думала это рекламный контракт?
— Тогда это реклама безысходности.
Анжелике захотелось сказать, что вообще-то это единственный шанс свалить отсюда, и она одна из шестисот юношей и девушек, отобранных для полета на этом корабле, о какой безысходности он говорит? Но она не решилась… Что такое несколько сотен человек для нескольких миллионов, которые останутся здесь навсегда?
Анжелика видела фильм, который показывали первым поселенцам.
Там говорилось, что данная звездная система расположена в оптимальной точке — ровно посреди двух крупных звездных систем. Говорилось, что всегда будут путешественники, движущиеся мимо и им, придется делать остановку для пополнения запасов и отдыха. Это «новая Тверь» радостно сообщал диктор в фильме. Анжелика не знала, такого названия как «Тверь», чтобы оценить заманчивость предложения, но голос диктора завораживал своей восторженностью.
— Мы между двух столичных систем, все зависит только от нас!
— Ага, мы в дыре с одним кинотеатром и пельменной, в которой решительно нечего делать.
В видеофильме о самой планете говорилось как о радужной перспективе, а на деле перспектива умерла практически сразу после того, как досняли фильм.
Еще в первое поколение колонистов появились новые двигатели, скорее даже — новые принципы перемещения, в очередной раз изменившееся представление о расстояниях в космосе. Это резко поменяло и отношение к Планете. Теперь это была никому не нужная, забытая недостройка. Даже не провинция, а почти не обитаемое прибежище чудаков.
Так было два поколения назад до Анжелики и так же оставалось сейчас. Все, кто мог — тикали отсюда.
Анжелика закашлялась. Конечно, у нее есть резистентность к этой атмосфере, но все равно нельзя дышать таким воздухом долго.
«Хорошо, что я скоро улечу отсюда» — подумала она. «Страшно, конечно, что там вдали, но лучше рискнуть, чем потом всю жизнь жалеть, что не попробовала».
Она вернулась в салон поезда, ждать его починки прячась за аппаратом фильтрации воздуха.
Дом мужа
Когда Анжелика проснулась, она сначала испугалась незнакомого места, но потом вспомнила, где она. Она в доме мужа. Судя по звукам за дверью, он наконец пришел домой.
Анжелика быстро оделась, прибрала волосы и осторожно выглянула за дверь.
Муж. Да, после девяти она могла его так называть, стоял перед зеркалом и мерял рубашку, которую она привезла. Была такая традиция, тщательно прописанная в инструкции, что при первом знакомстве девушка дарит рубашку по своему выбору.
Ей очень нравилось, как он в ней смотрится. У мужа была хорошая фигура, он был высок и мускулист. Все девушки, прошедшие отбор в полет, изучили фотографии мужчин, которые будут на корабле. На какие пары разобьет их компьютер корабля было неизвестно до недавних пор и девушки часами разглядывали фотографии всех кандидатов подряд, загадывая кого бы им хотелось себе в пару. В этот момент Анжелика решила, что, пожалуй, ей повезло.
Рубашка, которую Анжелика подарила была розовой с зауженной талией. Муж вертелся в ней перед зеркалом и так, и сяк с довольной миной, но так и не обернулся к Анжелике лицом.
— Тебе нравится?
— Да, отличная рубашка, мне нравится. А мужской такой не было?
Муж снял рубашку и бросил ее на стул, оделся в свою обычную лейтенантскую форму.
Анжелика протянула мужу небольшую пластиковую карточку.
— Это что?
— Это приданое.
— Приданое — это хорошо.
Муж просканировал карту и помрачнел.
— Это что так мало?
— Там все стипендии за все время обучения в школе-интернате, я практически ничего не потратила, работать я еще не начинала, это все, что я накопила…
Муж сделал кислую мину, но тут же приложил карточку к своему мобильному, чтобы зачислить их себе на счет.
— Ну ладно, а что ты приготовила?
Приготовление блюда — это еще один ритуал, который надо сделать девушке при первом знакомстве.
— Борщ.
— Борщ — это хорошо.
Лейтенант затрусил на кухню как голодный поросенок.
— Какой же это борщ? В борще мясо, а это суп свеклокапустный…
— Ну в нашем ежедневном пайке нет мяса, есть только бульонный кубик.
— В пайке нет, но другим же как-то привозят, семьей копят для такого случая.
— У меня нет семьи, я же детдомовская…
Повисла неприятная пауза, лейтенант-муж ел, стараясь не выказывать никакого аппетита.
— Ты меня не встретил.
Анжелика намекнула, что муж тоже не идеально выполняет ритуал.
— Ты опоздала.
— Там была авария, нейронная сеть у локомотива разбалансировалась, он стал бояться теней от крупных булыжников и не смог дальше двигаться, пришлось подключать программиста, чтобы он переобучил ему весь визуальный модуль. Видел бы ты как он виртуозно это сделал!
— Оправдания всегда найдутся, — парировал муж, моментально сделав Анжелику опять виноватой.
Покончив с супом, муж тут же засобирался из дома.
— Все я пошел на тренировку, пока.
— Пока.
Оставшись одна в чужом доме, Анжелика не знала, чем себя занять. День длился очень долго. Она пробовала что-то читать, что-то убирать, чему-то учиться, но все валилось из рук.
Хуже всего была неопределенность — когда же муж вернется?
Она решила ему позвонить. Трубку снял мобильник. У мужа был очень модный мобильный, слишком дорогой чтобы не быть понтами. Из тех что доставляли крайними партиями с большой земли. Черный шар, практически бесшумно перемещающийся по помещению. Как шмель, размером с теннисный мяч, без крыльев и везде следует за мужем. Как тот проводник из поезда, только выполняющий функции личного помощника.
Мобильник ответил на звонок и включил трансляцию татами, на котором муж в борцовских трусах плотно переплелся с другим борцом и был так увлечен борьбой, что его мобильник никак не мог сообщить ему, что кто-то звонит. Мобильник нарезал круги над татами пытаясь показаться на глаза. Наконец муж увидел его, но отмахнулся.
— Потом поговорим!
Но не перезвонил.
Пришел муж под вечер, немного «под шафе». Отмечал день рождения друга в баре. Пахло от него, конечно, «Изабеллой».
— Жена, у тебя же есть инструкция?
— Есть.
— Ну пойдем.
***
Следовать инструкции Анжелике не понравилось. Физра-физрой, но все-таки не совсем. Хуже всего этот запах, остающийся в ноздрях. Запах чужого человека. Он не проходил даже спустя сутки. «Это какая-то ошибка!» — крутилось в голове у Анжелики. Это не может быть так, полет длится тридцать лет, за это время нужно родить минимум троих детей иначе в новый мир прилетят одни старики. Но я не могу так жить столько времени!
Тем не менее это продолжалось две недели, муж все дни проводил с друзьями или на работе, а ей уделял время только вечером на положенные по инструкции процедуры. Причем они становились все продолжительней.
Спустя две недели Анжелика взорвалась.
— Я от тебя уйду!
— Уходи, следующий корабль построят лет через сто пятьдесят, если вообще построят.
— Я тебе вообще не нужна! Тебе нужны только твои друзья! Зачем тебе тогда семья?! Ты хоть знаешь, что такое семья?
— Вообще-то, это ты не знаешь, что такое семья. У меня были и есть нормальные родители, а ты детдомовская — просто не имеешь понятия, как себя вести. Ты всю жизнь провела в группе из девочек и роботов – откуда тут знать, как вести себя с мужчиной!
В итоге Анжелика эмоционально проиграла эту битву и убежала в спальню, бросилась на подушку и люто ревела несколько часов.
Пассаж про родителей ранил сильнее всего. Анжелика ревела белугой. У нее не было даже каких-то особенных мыслей в это время. Она просто перерабатывала беспомощность и одиночество в реки слез и плача.
***
Вечером следующего дня муж пришел за Анжеликой и как обычно потребовал исполнения инструкций.
— Жена, пора начинать, почему ты еще не в кровати?
Он, похоже распробовал и втянулся в их размеренный быт за эти недели.
— Нахер иди.
— Но инструкция же? — Муж был изумлен, как котеночек при виде клубочка.
— Я ее хорошо изучила. Ежедневно — по желанию. Санкции только за отсутствие детей в первые два года. Других нет. Так что иди спать.
Муж бросился на защиту своих активов:
— Если тебе сейчас что-то не нравится, нужно просто продолжать, и ты втянешься. Мне вот сначала было не очень, но я сделал усилие над собой и сейчас настроен на четкое выполнение инструкции, даже пункты со звездочкой для отличников. Ты ведь изучала математику? Математически доказано, что алгоритм подбора пары работает идеально. Теорема Албинского! Мы с тобой идеальная пара, просто ты еще не поняла…
— Конечно я изучала математику, я же программист! Не рассказывай мне ерунды. Алгоритм по теореме Албинского предсказывает идеальную пару со 100% вероятностью только когда он работает на полных данных, а неизвестно на чем построена рекомендация, которую делает комиссариат. Кста-а-ти…
Анжелика вдруг замолчала и о чем-то задумалась. Муж продолжал:
— Конечно комиссариат делает все на анкетах, что мы заполняли. Плюс публичные данные о нас из государственных источников. Плюс медицинские базы… Этих данных алгоритму более чем достаточно.
Анжелика не слушала его, она вышла в сеть и отправляла кучу запросов. Неожиданно ее лицо помрачнело.
— Что? — Испугался муж.
— Я знаю несколько хакеров, не лично, конечно, а в сети. У них есть база о всех жителях планеты. Чуть ли не с первых поколений поселенцев. Это самое полное что есть, если ее скачать я бы смогла сама загрузить ее в рекомендательный алгоритм и посмотреть, кто будет моей идеальной парой.
— Ну давай, ты думаешь комиссариат ошибается? Давай-давай, в ответе непременно буду я!
— Может быть, но мы не можем проверить, база платная, просто так ее не отдают, если бы не старое знакомство, со мной даже не стали бы говорить. И у меня теперь совсем нет денег.
Анжелика посмотрела мужу прямо в глаза. Муж подошел поближе к экрану и посмотрел на цену, которую просят, глаза у него слегка округлились.
— Ну, допустим, я дам тебе эти деньги и окажется что алгоритм опять выберет меня. Ты будешь делать все, что предписано инструкцией ежедневно?
Анжелика молча кивнула.
— А если я попрошу что-то особенное? Ну не каждый раз, но хотя бы иногда?
Анжелика кивнула опять, хотя и с некоторым страхом в глазах.
— Твой муж не жмот, моя дорогая! Мобильник, выдай ей денег сколько нужно на эту покупку и закроем этот вопрос!
***
Следующие несколько часов они провели, настраивая среду для осуществления необходимых вычислений. База данных с информации о людях при этом скачивалась, но оказалась существенно больше, чем Анжелика ожидала. Ждать загрузки безумных петабайт приходилось долго.
Муж занервничал и постоянно пытался контролировать процесс, видимо испугался что Анжелика как-то подтасует результаты, но ей самой это было не нужно абсолютно, она как раз хотела знать чистую правду.
Муж настоял, чтобы использовался ровно тот же самый алгоритм, который был указан на сайте комиссариата по делам брака, ровно ту же самую его версию. Несмотря на то, что были уже и более новые алгоритмы, ничем не отличавшиеся, по сути, но работавшие быстрее, Анжелика согласилась и скачала с репозитория комиссариата нужную версию исходных кодов рекомендательного алгоритма.
Ожидание было настолько невыносимым, что она согласилась и когда он потащил ее исполнять инструкции. Пусть так, что угодно, лишь бы отвлечься.
Наконец, все было загружено и подготовлено. Анжелика запустила вычисления. Муж стоял за спинкой кресла и смотрел за ее работой. Контролируя и наслаждаясь. Все-таки когда кто-то делает работу хорошо смотреть на это приятно. Особенно если это твоя жена.
Данные разбились на равномерные пакеты, растеклись по десяткам тысяч вычислительных ядер. Матрицы умножались на матрицы, тензоры на тензоры и скаляры на все подряд. Цифровая молотилка расщепляла данные реального мира извлекая из них магию скрытых закономерностей, незаметных человеческому разуму.
Наконец машина дала ответ. Идеальной парой для Анжелики является… Муж заржал. Заржал как нервный конь.
— Как это может быть? Ты что, лесбиянка?
Идеальной парой значилась некая Куралай Сагитова.
— Я всю жизнь прожила в женском общежитии, но там никогда ничего подобного не было, может быть мы где-то ошиблись!
— Ха-ха-ха, — не унимался муж.
Он нашел профиль Куралай в официальной социальной сети поселения. К сожалению, фотография была снята так, что понять, как человек на самом деле выглядит было невозможно.
— Ну если такая фотка, то она скорее всего страшная как рыба толстолобик, кто еще будет такое выкладывать. Анжелика промолчала, потому что у нее в профиле вообще была фотография котенка.
— Вот ноги кривые у нее, это точно видно! — муж пялился и не унимался.
— Ха-ха-ха! Езжай к своей страшиле — дать тебе денег на такси?
— Не надо мне ничего! — Анжелика перенервничала.
До поздней ночи Анжелика проверяла результаты. Нет ли где-то ошибки. Муж все еще периодически ржал над ней и отправлял к таинственной незнакомке, но Анжелика злобно отказывалась. Ошибку в вычислениях она не могла найти, но все-таки для нее это был перебор.
Анжелика бросилась читать мануалы к алгоритмам, построенным на базе теоремы Албинского, и сильно прокачала математическую базу. В частности, она узнала, что алгоритм подбирает «человека с которым ты будешь fundamentally happy». Анжелика не знала, как это перевести буквально, но суть улавливала. Главное — тут не было прямого указания на то, что ищется именно партнер противоположного пола.
Никаких других объяснений найти не удавалось.
***
Чуть утро и муж, как обычно, ушел на тренировку, а потом на службу. Анжелика осталась дома одна.
А вдруг это правда. Вдруг ошибки нет? Анжелика попыталась представить каково это — прожить всю жизнь с другой женщиной. Она даже стала искать ответы в инструкции, в сети существовали расширенные версии инструкции космоплавателя с дополнениями и комментариями, которые рекомендовались только для изучения специализированными работниками, но находились между тем в свободном доступе. Однако, ничего подобного там не освещалось.
Зато там был пункт про измены, где было сказано «занятия указанными действиями с другим мужчиной кроме мужа является основанием для…» и дальше перечень наказаний. То есть технически по инструкции с другой женщиной можно делать все что хочешь, изменой это считаться не будет. Не то, чтобы Анжелика собиралась, но сделала себе такую пометочку в памяти.
Спустя какое-то время Анжелика застала себя за чтением блога Куралай. Постов в нем было немного, но Анжелике понравился ее ход мыслей. Куралай с иронией описывала моменты из жизни колонии, многое казалось остроумным и свежим и в то же время созвучным собственным мыслям Анжелики.
Через два дня должен был состояться взлет «Изабеллы». Это, безусловно, было главной новостью всех СМИ.
Когда Куралай написала об этом Анжелика решилась и написала ей в личку, что она тоже летит и может рассказать об этом. Они сразу зацепились сообщениями и проболтали половину дня. Куралай было интересно все — она была в восторге от рассказов Анжелики, а Анжелика была в восторге, потому что ее никогда так внимательно не слушал.
— Ну ведь перинатальная установка слишком громоздка, чтобы ставить ее на корабль!
— Какая чушь! А представляешь сколько надо еды всей этой ораве людей, а сколько помещений, а воды? И все это должно летать! Можно было отправить на новую планету только установку и пробирки с ДНК, и корабль был бы в три раза меньше.
— А почему тогда?
— Ну, во-первых, мы просто не можем ее сделать. Мы же отсталая колония. Во-вторых, мы не настолько доверяем машинам, чтобы отправить к другой звезде популяцию, которую вырастит машина. А если у машины съедет крыша как у того твоего локомотива, про который ты рассказывала? Какие люди тогда прилетят к другой планете? Женщина это олдскульно, надежно, рационально — так что давай выполняй свой план на тридцатилетку.
— Погоди, как же мы можем не доверять перинатальному центру, если мы сами все из него?
— Слушай, ты же программист, мы давно делаем машины, которые до конца не понимаем. Нас устраивает, что они работают большую часть времени, а если они ломаются — приезжает программист, но только если ошибку заметят. А если дети вырастут и окажутся шизофрениками — будет поздно приезжать. Такая история была, например, на Церерре-3. Вся колония тогда вымерла.
— Все равно так эффективней. В конце концов мы же все из перинатального центра и вроде ничего 🙂
— Ха-ха, да уж, конечно, все. Ты похоже наслушалась официальной пропаганды 🙂
— А как?
— А так! Приезжай расскажу 🙂
Анжелика не ожидала что все случится так быстро. Она растерялась. С другой стороны, до старта оставались считанные дни и узнать правду иначе, видимо, нельзя.
Анжелика засобиралась. Причесалась, накрасилась, оделась, собралась выходить. Разделась, переодела белье, чтобы низ и верх был в один цвет. Когда все было хорошо она посмотрела на себя в зеркало. «Ну точно на свидание собралась, хотя ты же только посмотреть,» — подумала она и вышла из дома.
Дом Куралай был на самой окраине города. Даже дальше, чем окраина, в безлюдном, но симпатичном районе. Выйдя из такси, Анжелика растерялась. Здесь была целая ферма, в загонах стояли животные, неподалеку виднелись теплицы, в которых кто-то ходил. Явно это были не роботы, а человек.
Анжелика осторожно постучалась в дверь. За дверью послышались шаги и дверь открыла Куралай. Девушки уставились, друг на друга выпучив глаза.
— Мама, папа, смотрите кто пришел.
Из глубины помещения вышли два пожилых человека и обомлели. Анжелика шагнула внутрь помещения, встала рядом с Куралай и стало понятно, что внешне они неотличимы. Как однояйцевые близнецы. Одинаковые фигуры, одинаковые лица, даже прически похожи.
— Как это возможно? — вопрос повис в воздухе без ответа.
— Мама, папа?
— Сестра?
***
День старта «Изабеллы». Анжелика с сестрой наблюдают его из родительского дома на дальних окраинах города. Вокруг Анжелики кружатся две маленькие девочки. Большинство взрослых уехало смотреть запуск с промплощадки на территории космодрома, детей туда не пускали из-за повышенного излучения на старте, поэтому миноритарные родители готовые посидеть с детворой в этот день были на вес золота.
— Что-то мы ни капельки не в эпицентре событий, не находишь?
— Кто отказался играть в пьесе, тому ли страдать из-за плохих мест в зрительном зале…
— Ха-ха… — сестра засмеялась, — Не жалеешь, что отказалась лететь?
Девушки посмотрели друг на друга и засмеялись.
— Останешься у нас или поедешь к себе?
— Если оставите, конечно, останусь. Нас вон как много…
— Мама без ума от тебя, и от девочек, она будет рада.
На горизонте звездолет начал прогрев двигателей. Все небо над городом заволокли облака, подсвеченные малиновым светом местного светила.
— Слышала, вчера нашли еще двух таких же «типа сирот» как ты. Комиссариат проводил официальное расследование. Похоже перинатальный центр, когда у него получались двойняшки всех «лишних» детей отдавал в интернат из-за программной ошибки.
— Там, наверное, сейчас ад что творится.
— Наверное… Выясняют это здесь такой баг занесли или из столицы приехало уже с ним…
Звездолет начинает реветь двигателями. На всех мониторах планеты тикает обратный отсчет. Запуск проходит в десятках километров от точки наблюдения, но земля все равно вибрирует и слышен далекий гул.
Слышно, как колонки стереоэкрана в спальне на втором этаже здания захлебываются от восторга. Отец предпочитал даже такие события смотреть в трансляции с комментариями специалистов, а девушки хотели увидеть своими глазами.
Начался предстартовый отсчет, и диктор завелся в неистовом восторге, как ринг-аннонсер перед боксерским поединком…
— Это великий день для всех нас! Приготовимся к путешествию наза-а-а-а-а-а-а-д в кооооооосмоссс!!!
Наконец космолет отрывается от земли, взлетает на высоту в несколько километров.
Неожиданно струйка огня ударила в неположенном месте. Как бы брызнула с поверхности корабля яркой искрой. Издалека она казалась крошечной, но гигантская туша корабля еле заметно качнулась в сторону. Система управления сделала попытку выровнять корабль и у нее это легко получилось. В двигатели левого борта поступил сигнал добавить немножко тяги, корабль дернулся в нужную сторону и на секунду выровнялся.
Двигатель взорвался.
Огонь передался на баки горючего, и они полыхнули. Бабахнуло так, что залило огнем половину небесной полусферы.
Корпус корабля разламывается на несколько частей и падает вниз на город. На жилые кварталы, на перинатальный центр, на промплощадку и завод, на фермы, на вокзал… Все пространство вокруг обломков «Изабеллы» горит в аду окисляющегося топлива. Катастрофа происходит настолько быстро, что абсолютно все люди теряют дар речи.
Сестра хватается за Анжелику, та за детей, дети кричат.
Они еле успевают присесть и зажмуриться как их накрывает взрывной волной. Опрокидывающей машины, срывающей крыши с домов, ломающей деревья и так же стремительно исчезающей как появившейся.
Люди повалились кубарем на землю, но, к счастью, никто сильно не пострадал. Было страшно, в доме вылетели окна и побилась посуда, пыль не давала ничего разглядеть дальше десяти метров, но из повреждений ничего страшнее разбитых коленок не было. Из полуразрушенного дома вышли старшие родственники, судя по всему, они тоже были здоровы. Анжелика в очередной раз ощупывала детей и спрашивала все ли нормально.
Сестра пыталась вглядываться в даль, жмурилась, но не могла ничего разглядеть. Она была в шоке.
— Боже, сколько людей и ничего не осталось!
Анжелика тоже посмотрела в сторону катастрофы и теперь не могла отвернуться.
— Что-то, возможно и осталось, — сказала Анжелика и положила одну руку себе на живот, другой обняла своих мелких девочек.
Мобильник появился неожиданно. Было странно видеть, что сотовая сеть функционирует после такой катастрофы. Черный шар сделал несколько кругов вокруг Анжелики убеждаясь сквозь пыльное облако, что это его хозяйка и затараторил как ни в чем ни бывало.
— Сообщение от сервера автоматизированного многофункционального центра городских услуг. Так как все остальные родители погибли катастрофе, которая произошла сегодня двенадцать минут сорок пять секунд назад ваша доля в родительском статусе обеих девочек теперь наибольшая. Учитывая новые обстоятельства теперь вы имеете право на звание родитель-один с сохранением прежнего размера алиментов. Хотите создать заявление на переоформление статуса?
— Эээ…
Анжелика потеряла дар речи и смотрела на малышек. Поняли они сейчас что было сказано или нет. Похоже, что нет. Но роботы, — бессердечные вы машины… Анжелике захотелось раздолбать сервер, отправивший это сообщение лично, но судя по тому, что он пережил катастрофу он был спрятан где-то очень глубоко под землей…
— Извините, Анжелика, я не понял ваш ответ.
Вежливый тон мобильника смутил Анжелику и ее агрессивность поостыла.
— Не надо «родитель-один», напиши там просто… «мама».
Источник
