Новейшие звёздные карты переписывают историю нашего Млечного Пути, раскрывая гораздо более бурную историю, чем предполагали астрономы.
Астроном Боб Бенджамин провёл последние 20 лет, пытаясь понять, как выглядит Млечный Путь. Работа нелёгкая, потому что мы находимся внутри нашей Галактики и не можем увидеть её снаружи — но астрономы находят изобретательные обходные пути, и Бенджамин считает эту задачу достижимой. Он мысленно представляет себе картину того, что астрономам удалось собрать до сих пор: плотный, закрытый от взглядов центр, заключённый в слоистый диск из газа и звёзд, некоторые из которых собираются в рукава, закручивающиеся по спирали, и всё это заключено в редкий сферический ореол из звёзд.
Собрать воедино такую большую карту Млечного Пути было настолько сложно, что во время интервью Бенджамин и другие астрономы неоднократно цитировали историю о слепцах и слоне: незрячие люди касаются хобота, уха или ноги слона и соответственно описывают змею, веер или ствол дерева; они не замечают всего слона. По крайней мере, астрономы знали, чего они не знали. Они знали, что у звёзд в разных частях галактики разный возраст, но не могли объяснить, почему. Они знали, что звёзды формируются в гигантских газовых облаках, но карты этих облаков практически невозможно было построить. Они видели, как другие галактики сливаются друг с другом и выглядят «непричёсанными», но не знали, мог ли более ранний Млечный Путь пережить подобное слияние. Когда Бенджамин начинал свою карьеру, он полагал, что Галактика находится в равновесии, стабильна с момента рождения, упорядочена и элегантна.
Но в последние годы эта картина изменилась, поскольку учёные начали систематически составлять карты звёзд. Щедрые данные поступают от новых исследований, в первую очередь от обсерватории Гайя Европейского космического агентства (ЕКА), которые собирают ошеломляющие объёмы информации. По состоянию на 1993 год предыдущий спутник ЕКА для картирования звёзд, Hipparcos, нанёс на карту 2,5 миллиона звёзд; к 2023 году Гайя нанесёт на карту около 1,8 миллиарда звёзд.
Гайя, опубликовавшая свои первые данные в 2016 году, была дополнена целым рядом других телескопов и исследований — в частности, Слоановским цифровым обзором неба (SDSS) Apache Point Observatory Galactic Evolution Experiment (APOGEE) и его только что запущенным Mapper Milky Way Mapper (MWM), а также экспериментами Radial Velocity Experiment (RAVE), Large Sky Area Multi-Object Fiber Spectroscopic Telescope (LAMOST), GALactic Archaeology with HERMES (GALAH), Atacama Large Millimeter/submillimeter Array (ALMA), и Hectochelle in the Halo at High Resolution (H3). Все вместе эти проекты собрали изображения и спектры звёзд, разложив их свет на отдельные длины волн, для миллионов звёзд.
На основе всех этих данных астрономы составляют первые точные карты Млечного Пути: расположение звёзд в трёх измерениях, а также запись их движений, отслеживаемых путём многократного повторения снимков с течением времени. В результате получился фильм с высоким разрешением и большой глубиной, рассказывающий о нескольких миллиардах вращающихся звёзд, помогающий раскрыть не только структуру галактики, но и её удивительно бурную историю, а также истории звёзд и способов, которыми галактика создаёт новые звёзды. Это «самый большой прирост астрономических знаний за всю историю», — говорит Чарли Конрой из Гарвардского университета. «Это просто шокирует».
Короче говоря, карты показывают не статическое равновесие Млечного Пути, как ожидали исследователи, а отход галактики в сторону от него. Как говорит Бенджамин, астроном из Университета Висконсин-Уайтуотер: «Боже мой, это происходит на самом деле. И, боже мой, что за беспорядок».
Конечно, в составлении карты звёзд нет ничего нового. Около 4 000 лет назад древние месопотамцы наблюдали за тем, как Солнце, Луна и блуждающие планеты движутся относительно звёзд зодиакальных созвездий — Истинного Небесного Пастыря, Старика, Пабильсага (скорпионьего бога), Козы-Рыбы, Наёмника, — которые, по их мнению, были созданы великим богом Мардуком, чтобы люди могли устраивать свою жизнь и организовывать год. Если ребёнок рождался в месяц, когда луна находилась в небесном Быке, а затем луна ночь за ночью перемещалась по остальным созвездиям Зодиака, пока не проходила полный круг, возвращаясь к Быку, то ребёнку исполнялся один месяц. Чтобы отследить эти движения, месопотамские астрономы смотрели на определённые звёзды, которые позже учёные назвали «нормальными звёздами», и поднимали пальцы к небу, чтобы ежедневно измерять расстояния между нормальными звёздами и Луной, Солнцем и планетами.
Примерно к 120 году до н. э. греческий астроном Гиппарх заменил поднятие пальцев универсальной сеткой долготы и широты, по которой можно было определять местоположение звёзд. Начиная с начала 1600-х годов и на протяжении последующих, технологически замечательных столетий астрономы изобретали телескопы, затем телескопы большего размера, которые позволяли видеть более слабые объекты. Затем они добавили камеры и спектрографы, которые собирали и препарировали звёздный свет, а позже они улучшили фокусировку камер, летая на спутниках над искажающей атмосферой Земли. Результат применения этих технологий, как и количество звёзд, также поражает воображение: Месопотамцы могли ошибаться на расстоянии вытянутой руки в палец или около того, то есть, возможно, на угловой градус, а Гиппарх — примерно на полградуса, или 30 угловых минут. Спутник Гайя, однако, ошибается не более чем на 24 миллионные доли секунды дуги, что составляет ширину человеческого волоса, которая видна с расстояния в 1000 километров. Благодаря такой точности астрономы могут находить в Млечном Пути структуры, которые являются не только особенностями его строения, но и свидетельствами его истории. Одними из первых обнаруженных структур стали подтверждения того, что звёзды, пересекающие гало едиными потоками, родились вместе и до сих пор движутся как единое целое.
Ана Бонака недавно получила свою первую преподавательскую работу в качестве штатного учёного в Обсерватории Карнеги в Пасадене, штат Калифорния, но наша галактика интересовала её ещё в средней школе. Она научилась использовать потоки данных Слоановского обзора, SDSS, для поиска структур в звёздном гало, которое окружает Млечный Путь и связано с ним. Известно, что гало, находящееся на самых дальних подступах к галактике, состоит из старых звёзд и, как предполагается, не имеет особенностей, но оно настолько тусклое, что астрономам о нём мало что было известно. Бонака говорит: «Меня очень привлекал аспект работы с большим набором данных, чем-то вроде поисков иголки в стоге сена». В аспирантуре её руководитель предложил ей поискать в гало звёздные потоки. Она не знала, что такое звёздные потоки, но вскоре поняла, что это «довольно круто».
В 2006 году сначала SDSS, а затем и другие исследования начали проверять звёзды гало с одинаковыми цветами и яркостью, которые, казалось, двигались вместе в длинных потоках, как один из тех, над которым Бонака позже работала, под названием Триангулум. Астрономы подозревали, что эти потоки приходят из-за пределов галактики — их звёзды родились вместе в какой-нибудь маленькой, близлежащей галактике. Затем они были стянуты в поток, когда эта галактика подошла слишком близко к гравитационным приливам гораздо более крупного Млечного Пути.
Эта картина имела смысл, но проверить её было сложно. Во-первых, чтобы поверить, что звёзды находятся в одном потоке, астрономам нужно было убедиться, что звёзды связаны между собой — что они родились в одной галактике и имеют одинаковый возраст. Когда звёзды рождаются вместе в одном и том же газовом облаке, они несут в себе отличительные химические признаки элементов, присутствующих в облаке. По мере старения звёзды превращают лёгкие элементы в более тяжёлые, которые астрономы называют «металлами», а затем умирают в результате взрывов, которые разбрасывают металлы обратно в окружающий их газ. Чем больше поколений звёзд жило и умирало в галактическом газе, тем более богаты металлами новые звёзды, рождающиеся в нём; чем богаче металлами звезда, тем она моложе. Звёзды в потоке, образовавшиеся в газовых облаках одной и той же галактики, должны иметь одинаковый химический состав и возраст.
Во-вторых, звёзды в потоке должны одинаково двигаться. Если они двигаются по направлению к нам или от нас, это легко вычислить по спектрам звёзд, но измерения их так называемых собственных движений по небу были неточными. «Если погрешности слишком велики, то поток не виден», — говорит Амина Хельми из Гронингенского университета в Нидерландах, в честь которой был назван поток Хельми. «Мы отчаянно ждали Гайю».
В 2016 году Гайя начала публиковать множество данных — химический состав, возраст, точное трёхмерное расположение и движение, включая собственные движения, — по миллиардам звёзд. Благодаря данным Гайя и измерениям других обзоров, в частности APOGEE SDSS, астрономы смогли достоверно определить, какие звёзды родились за пределами Млечного Пути и иммигрировали туда, а какие родились здесь, in situ. Они могли не только проверить чужие звёздные потоки, но и проследить орбиту каждого потока до его собственной маленькой галактики.
На фото выше:
-
цветные точки – звёздные потоки;
-
звёздочки – шаровые скопления;
-
кубы – карликовые галактики.
К 2021 году астрономы обнаружили в гало 60 потоков; 23 из них, вероятно, родились в карликовых галактиках или в шаровых скоплениях близ Млечного Пути (загадочные связанные скопления, в которых насчитывается до миллиона звёзд, вращающихся вокруг нашей галактики). В целом, говорит Бонака, потоков стало «в 10 раз больше, чем до появления Гайя». Возраст звёзд, как правило, составляет около 10 миллиардов лет. Возраст самих потоков оценить сложнее, но, вероятно, он составляет несколько миллиардов лет. Бонака ожидает, что в итоге астрономы обнаружат около 100 потоков.
Потоки, проходящие через гало, были одними из первых признаков того, что галактика отходит от картины стабильности. Затем учёные начали обнаруживать другие группы звёзд, которые не соответствовали ожидаемым закономерностям. В 2017 году Бонака и её команда обнаружили партию звёзд Млечного Пути в «неправильном» месте: они находились в старом, бедном металлами гало и имели орбиты старых звёзд гало, но при этом обладали богатым металлами химическим составом более молодых звёзд из диска Млечного Пути. Бонака задалась вопросом, не являются ли они звёздами диска, которые каким-то образом забрели в гало.
На следующий год команда под руководством Василия Белокурова из Кембриджского университета обнаружила в гало совершенно другую партию звёзд, которые двигались необычайно быстро и в противоположном направлении от остального гало. Они назвали эту партию звёзд с неправильным направлением движения, имеющую форму фасоли, «Сосиской». Другая команда, возглавляемая Хельми, обнаружила, что звёзды фасолины также старые и бедны металлами; они назвали фасолину Гайя-Энцелад, в честь сына земной богини Геи (Гайи), Энцелада. А в 2023 году Бонака и её коллеги обнаружили поток звёзд с таким же старым, бедным металлами химическим составом и неправильным движением, как у фасолины, и решили, что этот поток, вероятно, идёт вдоль пути, по которому фасолина падает в Млечный Путь. Астрономическое сообщество прагматично остановилось на компромиссном названии для фасолины – «Сосиска Гайи-Энцелада» (Gaia-Enceladus Sausage, GES); при этом общее слово для обозначения образования типа GES у астрономов — это «сгусток».
Тем временем команда Белокурова «переоткрыла» звёзды команды Бонаки, которые по ошибке считали принадлежащими диску, но которые, как теперь известно, были частью GES. Другими словами, посреди чужого сгустка бедных металлами звёзд находилась группа богатых металлами звёзд, родом из Млечного Пути. Он и его коллеги предположили, что когда GES столкнулась с нашей Uалактикой, она выкинула родные звёзды с их обычных орбит в диске и перенесла их в гало. Они назвали эту звёздную группу «Всплеск».
Соединив все эти сгустки, потоки и всплески вместе, астрономы пришли к выводу, что между 8 и 10 миллиардами лет назад Энцелад — размером примерно с четверть Млечного Пути — столкнулся с нашей галактикой лоб в лоб и слился с ней, превратившись в сгусток. «Ударился об неё лоб в лоб, быстро развалился и погиб», — говорит Белокуров. Звёзды GES теперь составляют большую часть гало Млечного Пути, а слияние утолщило его диск. Бонака называет это «самым преобразующим событием в истории Млечного Пути».
Более ранние, менее сильные трансформации происходили не в гало, а в теле самой галактики. В 2022 году три разные команды обнаружили признаки протогалактики, очевидно, превратившейся в галактику. И снова проверка была сложной и зависела от знания того, какие звёзды являются родными для Млечного Пути.
Гарвардский учёный Конрой входил в группу, которая измерила химический состав звёзд in situ и обнаружила две популяции: одну — древнюю, бедную металлами, движущуюся хаотично и формирующую звёзды медленно; другую — более молодую, богатую металлами, движущуюся согласованно и формирующую звёзды в 10 раз быстрее. Астрономы решили, что эти популяции представляют собой разные стадии галактической истории, и назвали их «кипящей» и «бурлящей» соответственно. Тем временем Белокуров и его команда измерили орбиты звёзд in situ и обнаружили две эпохи: раннюю, когда орбиты бедных металлами звёзд разбегались «во все стороны», и более позднюю, когда звёзды, богатые металлами, двигались по орбитам более согласованно — «переход, — говорит он, — от горячего беспорядка к относительно холодному вращающемуся диску». Горячий беспорядок они назвали Авророй, в честь древнегреческой богини рассвета. Ханс-Вальтер Рикс из Института астрономии Макса Планка в Гейдельберге (Германия) и его команда изучили химический состав двух миллионов звёзд in situ по всему небу и обнаружили гравитационно связанную группу древних, бедных металлами звёзд в центре галактики. Они назвали её «старым бедным сердцем» Млечного Пути.
Все три команды сходятся во мнении, что они, вероятно, изучают одну и ту же трансформацию: хаотичную протогалактику, полную старых, бедных металлами звёзд, движущихся без определённого направления, которые затем раскрутились в диск и начали формировать новые звёзды со скоростью фейерверка. Бонака, которая была в команде Конроя, не уверена, что результаты наблюдений сошлись в одну последовательную историю, «но похоже, что мы видим одни и те же вещи», — говорит она. «Это немного похоже на [ту историю про слепцов и] слона».
Звёзды рассказывают лишь часть истории, потому что Млечный Путь лишь частично состоит из звёзд – остальное в основном приходится на долю газа. Звёзды рождаются из газовых облаков, поэтому эти две темы тесно связаны между собой. Тем не менее, астрономы, изучающие звёзды, и астрономы, изучающие газ, работают в практически не пересекающихся сообществах. Бенджамин принадлежит к обоим, но больше идентифицирует себя с газовыми, чем со звёздными. Поскольку звёзды рождаются в газе, а затем обогащают этот газ элементами, которые они производят, газовых астрономов интересует, как галактика остаётся живой, а значит, и её настоящее. А поскольку звёзды сохраняют орбиты и химический состав своего происхождения, звёздных астрономов, как правило, интересует, как галактика эволюционировала, а значит, её прошлое. «Я считаю галактику живой и дышащей, — говорит Бенджамин, — а эти [звёздные] люди относятся к ней как к месту преступления, которое нуждается в экспертизе».
Астрономы смогли составить карту газовых облаков только в последние 100 лет или около того, потому что облака — большие, рассеянные и тусклые — трудно изучать. Наблюдатели могли определить их положение на небе, но могли лишь приблизительно определить их форму и расстояние до них. Данные Гайя позволяют учёным обнаружить газовые облака через их звёзды, но этот метод непрямой, он осуществляется через косвенные признаки.
Газовые облака на 99 процентов состоят из газа; оставшийся 1 процент — это пыль, мелкая сажа, смешанная с газом настолько плотно, что карта пыли более или менее соответствует карте газа. Пыль можно определить по её влиянию на звёздный свет: звёзды, просвечивающие сквозь пыль, выглядят более красными и тусклыми. Составляя карту покрасневших и потускневших звёзд, учёные могут проследить контуры пыли, а значит, и газа. В газовых облаках, заполненных пылью, также присутствуют хорошо известные и точно расположенные звёзды, и астрономы могут соединить эти звёздные точки, чтобы составить карту облаков. Тем не менее, такое косвенное измерение, говорит Жуан Алвес из Венского университета, похоже на то, как если бы мы описывали слона, «трогая волосы на его хвосте» и глядя на «одну миллионную часть слона».
Группа астрономов под руководством Кэтрин Цукер из Центра астрофизики Гарвардского университета и Смитсоновского института обнаружила не менее десятка длинных, похожих на нити облаков газа, разбросанных, как зубочистки, по спиральным рукавам галактики, которые могут служить местом рождения новых звёзд в рукавах; первооткрыватели называют эти облака «костями». Другая команда обнаружила одно, гораздо более крупное, но такое же длинное и узкое газовое облако, которое она назвала «Раскол». Третья группа под руководством Алвеса нанесла на карту газовые облака, в которых находились скопления новорождённых звёзд — «местные звёздные ясли», — говорит Алвес. «Шоком стало то, что все ясли выстроились в узкую линию». При взгляде со стороны это выравнивание выглядит как волна, которая, подобно Сплиту, но большего размера, проходит через плоскость галактики; исследователи назвали её волной Рэдклиффа. Волна Рэдклиффа в 10 раз длиннее и в 100 раз шире, чем кости.
Эти газовые нити интересны тем, что они — особенно кости — вероятно, совпадают со спиральными рукавами галактики, а пока никто не знает, сколько рукавов у галактики. Пока что рукава выглядят не столько как целостные структуры, сколько как рукава с ветвящимися перьями, что делает подсчёт их количества сомнительным предприятием. Если бы мы могли взглянуть на нашу галактику со стороны, то, вероятно, увидели бы в ней нечто среднее между неорганизованными, пятнистыми рукавами так называемой пушистой спирали и элегантными, упорядоченными рукавами спирали «великого дизайна». В итоге все согласны с тем, что спиральные рукава лучше всего изучать у тех галактик, в которых мы не живём.
Недавно другая команда под руководством Цукера составила карту так называемого «Местного Пузыря» — почти пустой области вокруг Солнечной системы, состоящей из горячего разреженного газа, и обнаружила, что пузырь очерчен группами молодых звёзд, движущихся наружу. Исследователи предположили, что пузырь образовался около 14 миллионов лет назад, когда скопление звёзд взорвалось в виде сверхновой, взметнув окружающий газ и унеся его в большую сферу, на поверхности которой газ остыл в облака и начал формировать свои собственные звёзды.
Бенджамин и другие исследователи задаются вопросом, не являются ли газовые структуры — кости, Раскол, волна Рэдклиффа и Местный Пузырь — вариантами одного и того же: длинных нитей газа, внутри которых более мелкие облака сжимаются в звёзды. «Вы видите эту длинную, тёмную, [пыльную] штуку, — говорит Бенджамин, — а потом — бац! Внутри неё формируется маленький яркий пузырь, затем вы видите ещё более тёмную линию, а потом ещё один яркий пузырь». Это «как жемчужины на ожерелье», — говорит Алвес.
И, возможно, Раскол, волна Рэдклиффа и Местный Пузырь исторически связаны. Местный Пузырь находится между Расколом и Рэдклиффской волной. «Мы живём в пузыре между большой змеёй и меньшей», — говорит Алвес. Он и его коллеги предполагают, что если бы мы могли отмотать время назад и посмотреть на расположение и движение Раскола и волны Рэдклиффа 15 миллионов лет назад, мы бы обнаружили, что они были достаточно близки, чтобы пересечься. Прямо в предполагаемой точке их пересечения, где газ был бы наиболее плотным и с наибольшей вероятностью породил бы новые звёзды, астрономы видят оживлённую толпу молодых звёзд в группе скоплений, называемой ассоциацией Скорпиона и Центавра, сокращённо Ско-Цен. Более того, пересечение Сплит-Волны и Ско-Цена находятся в центре Местного пузыря, а значит, возможно, и у его истоков. «Но это ещё не точно», — говорит Алвес. «Просто есть смысл в том, что [пересечение — это] то место, откуда пришёл газ, сформировавший Ско-Цену».
Если история, рассказанная звёздами, — это история сборки галактики, а история, рассказанная газом, — это циклы звёздообразования в галактике, то звёзды и газ вместе должны показать прошлое и настоящее галактики — фильм, который выявляет то, что Бенджамин называет «эволюционирующим дисбалансом».
Каков наш слон на сегодняшний день? Тринадцать миллиардов лет назад, во Вселенной, которой тогда было меньше миллиарда лет, Млечный Путь родился как бесформенное облако газа и пыли, образовавшее бедные металлами звёзды и вращавшееся как попало — так что орбиты его звёзд тоже были бессистемными. В течение первых миллиардов лет более мелкие облака и карликовые галактики врезались в младенческий Млечный Путь, выбрасывая в гало брызги из прибившихся и местных звёзд. Газ, переносимый влетавшими в Галактику мелкими галактиками, также положил начало звёздообразованию в Млечном Пути.
Примерно 12,5 миллиарда лет назад галактика вращалась уже более слаженно, а ещё через миллиард-два миллиарда лет она превратилась в диск, орбиты звёзд которого стали аккуратно круговыми. Звёзды теперь формировались в режиме тихого кипения, быстро сгорали и взрывообразно умирали, обогащая газ, из которого рождались следующие поколения всё более богатых металлами звёзд.
Десять или около того миллиардов лет назад галактика Энцелад столкнулась с Млечным Путём и в течение следующих двух миллиардов лет растворилась в нём. Галактика Энцелад захватила гало, разогнала звёзды в толстом диске Млечного Пути и влила в него газ, который, добавившись к газу Млечного Пути, усилил звёздообразование. Постепенно в течение следующих двух миллиардов лет внутри толстого диска газ и звёзды перешли в более плотный тонкий диск и собрались в спиральные рукава.
Примерно шесть миллиардов лет назад карликовая галактика под названием Стрелец боком задела Млечный Путь и закружилась вокруг него. Каждые несколько сотен миллионов лет после этого она снова проносилась мимо Млечного Пути, каждый раз «вбрасывая звёзды в шлейф», говорит Белокуров, создавая потоки, которые изгибались через гало Млечного Пути, дважды оборачиваясь вокруг него. В течение следующих пяти миллиардов лет или около того другие прилетающие объекты делали то же самое, пока весь Млечный Путь не оказался окружён потоками. К тому времени в спиральных рукавах сконцентрированного тонкого диска газ собрался в длинные потоки — кости, волны, расщепления, нити, — вдоль которых в скоплениях загорались звёзды.
Ближе к Солнцу, начиная примерно 15 миллионов лет назад, массивные звёзды в скоплеции Ско-Цен сформировались, прожили свою быструю жизнь и взорвались, создав Местный пузырь, на плотной поверхности которого образовалось ещё больше звёзд. 37 скоплений, которые сейчас составляют ассоциацию Sco-Cen, вспыхивают примерно каждые пять миллионов лет, вырезая новые пузыри с более плотными поверхностями, на которых образуется ещё больше звёзд, и галактическая окрестность пенится новыми искрами. По словам Бенджамина, нитевидные облака не выдерживают потоков радиации, возникающих при рождении звёзд, и через пять миллионов — 20 миллионов лет они «разлетаются на части», возвращаясь в галактику. Там газ в конце концов остынет и под действием гравитации и вращения вновь сконденсируется в нити, а затем снова превратится в звёзды.
А на планете Земля, может быть, 4000 лет назад, ребёнок, родившийся в Месопотамии, вырос и стал знать имена звёзд и созвездий, как будто они были предками или богами, записывать их на камне и использовать для посадки урожая, измерения времени и предсказания жизни. Мы переименовали созвездия с тех пор, как их создал бог Мардук: Небесный Бык — это наш Телец, Скорпион — наш Скорпион, Пабилсаг — Стрелец, а Истинный Небесный Пастырь теперь известен как Орион. Но мы по-прежнему используем созвездия, чтобы определить своё местоположение в Галактике, и называем её места, облака и потоки, по земным аналогам.
С помощью карт новых исследований мы можем увидеть, как созвездия деформировались и смещались со временем и как менялась и будет меняться Галактика. «Мы можем запустить фильм вперёд и назад», — говорит Бенджамин. «И мы можем делать это с уверенностью [в результатах]».
Газовые и звёздные карты вблизи Солнца точны, но дальше они становятся туманными. К 2023 году астрономы составят карты лишь двух миллиардов из 100 миллиардов звёзд Млечного Пути. «Если Солнце — это мой нос, то мы всё ещё здесь», — говорит Алисса Гудман из Центра астрофизики Гарвардского и Смитсоновского университетов, касаясь руками обеих сторон лица. «А масштабы галактики, как будто, находятся далеко за пределами моих рук. Поэтому мы просто пытаемся попасть сюда, сюда, сюда». С каждым «здесь» она раздвигает руки всё дальше и дальше, пока её руки не становятся широко раскрытыми, измеряя масштаб Млечного Пути своим человеческим телом, принимая Галактику так же близко к сердцу, как любой месопотамский младенец.
