Глава 3. Еще не ужасы, но уже страшно
1926 год. Бывший актер театра кабуки, а ныне авангардный кинорежиссер Тэйносукэ Кинугаса выпускает одну из известнейших своих работ — “Страницу безумия”. Автором истории, к слову, становится будущий лауреат Нобелевской премии Ясунари Кавабата, но прелесть картины далеко не в ней. Фильм Тэйносуке нельзя в полной мере назвать хоррором — “Страница”, скорее, триллер. Но триллер пугающий. Пугающий образами, монтажом и движениями камеры, а также символами, пронизывающими в фильме абсолютно все. Автор искусно владеет киноязыком. Смелое заявление? А что, если я скажу вам, что в немом, абсолютно артхаусном фильме, нет ни одного интертитра, а сюжет в нем понятен все равно?
Несмотря на «понятность» сюжета, существует три его вариации. Почему так вышло? Дело в том, что почти сразу после премьеры, фильм оказался потерян. Нашли его в 71 году — сам Кинугаса, когда рылся у себя на складе. Фильм он перемонтировал, вырезав около 500 метров пленки, и сделав “Страницу” еще более авангардной. А что до сюжета — режиссер его просто-напросто забыл. Да, не удивляйтесь. С момента премьеры прошло почти 50 лет. Как я и сказал выше, интертитров практически не было, да и сюжет в этом произведении вовсе не главное. По крайней мере, так задумывал сам режиссер.
Тем не менее, у нас четко прослеживается сюжетная линия о некоем мужчине, который пытается вывести женщину из психиатрической лечебницы. Кто этот мужчина? Кто эта женщина? Неважно. Вы лучше посмотрите на то, как тут показывается мир психбольных — практически всегда всё движется по кругу (словно круг безумия, не позволяющий из себя выйти), субъективные взгляды “рушатся” и “ломаются”, сливаясь в непонятное нечто, а монтаж буквально рвётся на глазах. Всё подчеркивают финальные кадры с жуткими масками из театра “но”, которые и не должны быть жуткими вовсе. Но в контексте фильма такую роль они и выполняют.
Тэйносукэ явно опирается на работы Мурнау и Волкова (а именно, на фильмы “Последний человек” и не самый известный “Кин”), привнося в японский кинематограф смесь экспрессионизма и импрессионизма, которой ранее там не было. Погружается в головы тех, кто находится очень и очень далеко от нашего мира, говорит со зрителем эталонным киноязыком.
Фильм, естественно, не для всех. Даже не для всех, кто любит немое кино. Зарождающийся артхаус — не иначе. Как мне кажется, именно работа Кингуасы дала старт специфике показа душевных расстройств в японских медиа. Я имею в виду, показ той или иной психической травмы при помощи необычных образов — вспомните знаменитый Silent Hill, где всё это возведено в абсолют (о нём мы тоже когда-нибудь поговорим). Да и не одним “Тихим Холмом” единым — как я говорил выше, японский ужас целиком и полностью состоит из психологизма.
Изменённый умопомрачительный шедевр Тэйносукэ Кинугаса считался потерянным в течение 40 лет, пока режиссёр не нашёл копию в своих запасниках. Экспрессионистский стиль фильма ещё более удивителен, так как в Японии не было традиций подобного, и Кинугаса, когда снимал фильм, даже не видел «Кабинет доктора Калигари». Тем не менее, ритмичный пульс графики и полуабстрактных представлений безумия делает фильм удивительным и увлекательным.
Джонатан Розенбаум, американский артхаусный кинокритик
А теперь переместимся на 30 лет вперед — в поствоенную эпоху, когда все боялись ядерных взрывов и их таинственных последствий.
1954 год. Американские испытания водородной бомбы на территории Тихого океана зацепили японское рыболовное судно. Все члены экипажа были заражены, а главный радист спустя некоторое время скончался. Прибавим к этому недавнюю атомную бомбу и события в Хиросиме и Нагасаки — Япония очень боялась последствий наступающего ядерного века (да и не только Япония).
Снимать фильмы на тематику бомбардировок было запрещено цензурой, поэтому Исиро Хонда пошел ва-банк — снял фильм о несуществующем доисторическом монстре, который пробудился, и повлек за собой вполне себе реальные для страны последствия.
“Годзилла” (а в оригинале “Годжира” — от японских “горилла” и “кит”) — антивоенное кино, отражающее последствия ужасной войны. Своеобразное напоминание о недавней трагедии. Сцены разрушений, переполненные госпитали, люди с перевязанными конечностями и тысячи смертей — все это Япония переживала не так уж и давно. Рана все ещё болела. Все ещё было страшно.
И если вы не верите во взаимосвязь событий прошлого и фильма об огромном динозавре — просто посмотрите его. Бесконечное упоминание треклятой водородной бомбы, того самого инцидента с рыбаками и споров о том, стоит ли влезать обычным людям в дела природные. Ну разве не очевидно?
Фильм по-своему трагичен — хоть тут и присутствует очевидный хэппи-энд, счастья ощущается мало. Годзиллу, конечно, победили, но победили большой ценой — ценой тысячи смертей, ценой создания нового, еще более беспрецедентного оружия. Все очень даже правдиво — как никак, отражение реальности.
Пока монстра побеждали в фильме, в кинотеатрах монстр уничтожал прокат. Вы все прекрасно знаете — “кайдзю” (общее обозначение огромных монстров) стали очень популярными. Было снято 33 (!) продолжения и ремейка. Сейчас вовсю развивается американская киновселенная, а Годзилла то и дело сталкивается с другими огромными монстрами, и уже давно из угрозы превратился в защитника человечества.
Упомяну, что в Америке фильм вышел в измененном виде. В 1956 году вышла версия под названием “Годзилла: Король монстров”, которая и обрела известность во всем мире. Из картины вырезали около 16 минут оригинального материала, и добавили своего — сюжетную линию с американским журналистом в исполнении Рэймонда Бёрра.
Теперь о моих впечатлениях. Не могу отрицать культурной значимости фильма, но проверку временем он проходит слабо. Миниатюры очень часто бросаются в глаза — то и дело, нам показывают мчащуюся машину или поезд, но водителей в них нет. Сам Годзилла — просто смех. Монстр выглядят как плюшевая игрушка с глазами-бусинками. Ну и актерская игра — я до сих пор не понимаю, где и какую эмоцию пыталась выдать главная героиня. Но, определенно, в фильме хорошая драма — местами затянутая, но очень крепкая. Как некое послесловие, траур по военным действиям, фильм и правда работает хорошо — чего стоит только сцена с хором, длящаяся около двух минут, и пробирающая до мурашек.
Что ж, два “предхоррорных” объекта изучены. Дальше будут работы более традиционные. Японский ужас входит в “призрачную” стадию и ударяется в своё культурное прошлое.
