Размышляю над тем, в какую ситуацию «Дисней загнал» великую сагу.
Материал полностью состоит из СПОЙЛЕРОВ, и перед его прочтением желательно посмотреть все девять эпизодов.
«Звездные войны», что ни говори, всегда носили статус особого кино. За ними закрепилось слово «сага» по аналогии с древними поэтическими сказаниями, сформировавшими основу культурного кода многих народов. Так же и ЗВ формировали современную массовую культуру со всеми её алмазами и язвами. Какими бы полярными мнения о саге и разных её частях ни были даже среди фанатов, думаю, многие согласятся, что легендарные шесть эпизодов — чуть более волшебные фильмы, чем всё, когда-либо выходившее.
Я не буду писать, что «Дисней» убил «Звездные войны». Мало того, я считаю, что он их возродил: взял мёртвую франшизу, истекавшую трупными выделениям, вроде поздних сезонов «Войн клонов» или неудавшейся ММОРПГ, и вернул к жизни. «Дисней» мог дать вселенной новое начало, переосмыслить тридцатилетний опыт и вернуть чувство исходящей с экрана магии. Но вместо этого совершил кое-что страшнее убийства: приговорил величайшую космическую сагу к жизни беспомощного инвалида.
Я не смогу в одном материале описать, почему считаю «Звездные войны» настолько великой медиафраншизой. Но я попытаюсь объяснить, почему в «Диснее» не до конца поняли причины её величия и обошлись с ней так, как она того не заслуживала. И почему именно в девятом эпизоде это стало так отчётливо видно.
За ней больше не чувствуется автора
Оригинальные ЗВ — вселенная авторская. За всеми её персонажами, местами и событиями чувствуется рука Лукаса: даже произведения, к созданию которых Джордж не причастен, пронизаны духом его идей. Он ведь лично осуществлял контроль за всем, что выходило по франшизе, от комиксов и книг, до игрушек и футболок. И каким бы нелепым порой не был сопутствующий фильмам продукт, ты знал, что Лукас его, как минимум, одобрил.
За трилогией «Диснея» и новой расширенной вселенной стоит безликая армия маркетологов. Фильмы больше не объединены авторским взглядом, поэтому они такие разные по подаче сюжета и посылам.
На самом деле, новую трилогию бросил в пасть к сарлакку уже первый (седьмой) эпизод. Он был сделан настолько неправильно, насколько это возможно. Боссы «Диснея» просто взяли и откатили все события вселенной к состоянию, в котором они пребывали до начала «Новой надежды»: снова империя, снова повстанцы, снова спаситель с захолустной планеты, снова злодей в маске, снова «Звезда смерти». Это не только нивелировало сюжет оригинальной трилогии, но и сломало все законы внутренней логики, по которым могла развиваться вселенная. Когда люди говорят, что история циклична, они не подразумевают её дословное повторения спустя тридцать (и сорок в мире реальном) лет.
Большинству зрителей фильм понравился, но зрителя-то легко подкупить умело поданным фансервисом, а вот выбираться из сюжетной жопы, в которую вы себя загнали, потом тяжело. Повторив сюжет «Новой надежды», «Дисней» загнал себя в ситуацию, когда уже не получится создать что-то радикально свое, но и полностью копировать оригинал тоже нельзя: на второй раз подвох заметят.
Эту дилемму разрешил восьмой эпизод, одновременно и следующий сюжетной канве «Ответного удара» и совершенно по-новому трактующий классические образы саги. Фильм много критиковали и часто напрасно. Его настоящая проблема вовсе не в летающей Лее и не в сосущем синее молоко Люке, она лежит далеко за пределами съемочной площадки. Проблема «Последних джедаев» в том, что вместо фильма режиссеру и сценаристам поручили снять двухчасовой рекламный ролик. При чем, неудачный, потому что ни порги, ни ездовые звери с планеты-казино, ни, я уверен, Финн со своей азиатской подругой, популярными игрушками не стали. Но волей маркетологов половину фильма отдали под совершенно ненужные и ни к чему не ведущие сюжетные линии, не раскрыв несколько действительно важных для понимания сюжета моментов.
И всё же, восьмой эпизод очень неплох, он создал собственные яркие образы, он не побоялся вступить в спор с некоторыми неоднозначными моментами лукасовского канона, он выдержал необходимое соотношение драмы и юмора. Но «Последним джедаям» не повезло оказаться вторым фильмом трилогии, когда нужно было быть первым. В результате, он из неё просто вывалился, когда маркетологи снова решили откатить сюжет и персонажей в эпизоде девятом.
«Последние джедаи» прямо говорили, что эпоха джедаев и ситхов с их заморочками закончена, на сцене новые герои, для которых история минувших дней не важнее собственной жизни и собственных стремлений. Особенно актуально этот посыл звучал для Рей, происхождение которой тогда вообще не связывалось с ситхами или джедаями. Боссы дали некоторую творческую свободу авторам одного из своих фильмов, а потом, испугавшись результатов своего решения, сделали вид, что не давали. Нет, ничего такого в нашем фильме не было, мы держимся канвы оригинала, поэтому наш главный злодей теперь Палпатин, который говорит: «я — все ситхи». А Рей — его внучка, и она говорит: «я — все джедаи».
Создатели не знают, как развивать и разрешать конфликты
«Скайуокер. Восход» не ощущается как финал, и на то есть две причины. Во-первых, «Дисней» уже признался, что не остановится и продолжит клепать фильмы по вселенной. Во-вторых, и это намного важнее, девятому эпизоду просто не хватило достаточно мощного конфликта, чтобы его разрешение венчало трилогию.
Собственно, кочующих через все три фильма конфликтов ровно два: это сражение повстанцев с Первым орденом, которое на втором плане, и борьба Рей с Кайло Реном за души друг друга. Первый конфликт не работает, потому что Орден к финалу полностью лишился лица: из персонажей, которые представляли его изначально, в последней битве не участвует даже генерал Хакс. Второй конфликт работает, но силы ему не хватает, он не чувствуется чем-то больше личной дрязги двух эгоистов, настойчиво доказывающих друг друг свою правоту.
У Люка с Вейдором в старой трилогии была закадровая предыстория, связывавшая собой половину персонажей и ощущавшаяся важной частью истории мира. Эта предыстория раскрывалась не сразу, сначала нам лишь намекали на связь между двумя главными персонажами трилогии. А когда связь выходила наружу, конфликт приобретал совершенно иной характер, вокруг которого выстраивался весь заключительный фильм.
Нам так же всё время намекали на связь между Рей и Кайло, но совершенно нелепая предыстория появляется у них только в последнем эпизоде. Оказывается, Рей — внучка Палпатина. Мало того, вместе с Реном они образуют некий волшебный тандем со способностью управлять жизненными силами. Что это для нас значит? Абсолютно ничего.
Они совершенно чужие друг другу люди, у которых нет никакого общего прошлого. Эта предыстория нужна только для того, чтобы Палпатин выскочил из кустов и объяснил все недомолвки прошлых двух фильмов словами: «всё спланировал я».
Не сумев создать убедительного антагониста для своей трилогии, «Дисней» раскопал труп Дарта Сидиуса и сделал финальным врагом его. Но старина-император не просто не нужен фильму, он в нем неуместен. Палпатин легчайше перетягивает сюжетное одеяло на себя, забирая у главных героев заслуженную развязку взаимоотношений. Чтобы свести Рей в финале с ним, сценаристам пришлось завершить линию внутренней борьбы Кайло Рена максимально скомкано и глупо.
Для этого в ней появилась еще и Лея. Как заканчивается её сюжетная линия? Она является к Рену в видении и этим, видимо, так перенапрягает себя, что умирает. Все три эпизода её подавали лидером сопротивления в борьбе против Ордена, чтобы в конце принести в жертву, оказав медвежью услугу другой сюжетной линии. Рен видит Лею, Рей протыкает его мечом, конфликт разрешен сам собой. «У меня мать умерла, неужели я делал что-то не так?», — подумал человек, еще недавно взрывавший планеты, и перешел на сторону добра.
Только выходит, что Рей победила своего главного врага не сама, так еще и её основная сюжетная линия разрешилась при помощи постороннего персонажа. То есть сценаристы одновременно умудрились лишить сразу двух персонажей субъектности в своих сюжетных линиях: орден разбивают без его главной противницы Леи, а Рен переходит на светлую сторону благодаря любви к покойным родителям, а вовсе не стараниями Рей.
И как сценаристы распорядились добрым Кайло Реном? Никак. Он вместе с Рей дерется против Палпатина, выступившего для их конфликта еще одни дьяволом из машины, сплотив обоих против себя. Сыграл ли герой Адама Драйвера свою роль в победе над императором? Нет, тот просто сбросил его с обрыва и разбирался с Рей один на один..
Зачем же тогда нужна была линия с их объединением? Чтобы Кайло мог своими чудесными силами оживить Рей после схватки с Императором? Или чтобы та своими чудесными силами клонировала джедайский меч и отбивала молнии Палпатина двумя световыми клинками? Я чувствую себя глупым даже когда просто пишу эту.
На самом деле, Кайло Рен оказался в фильме ненужным. Ведь император разыгрывает с Рей концовку «Возвращения джедая», а в ней доброму Рену места нет. Так же, как Люка, лорд ситхов заставляет девушку смотреть на обреченно сражающийся флот и предлагает себя, лорда ситхов, убить. Только вот сценаристы «Скайуокера» совершенно не поняли сути той сцены. Палпатин не собирался умирать от руки Люка, он хотел, чтобы тот, оказавшийся в безвыходном положении, обрушил гнев на отца, которого так пытался спасти. Скайуокер должен был предать свои взгляды и разрушить одну из главных эмоциональных связей в своей жизни, и это, по плану Палпатина, надломило бы его личность. Вейдер же жертвовал собой, спасая последнее человеческое, что в нём осталось. А между Рей и императором никакой связи нет, его убийство никак не повлияет на её мировоззрение. Тем более, до этого она провела джедаетерапию Рену и по душам поболтала с Люком. Поэтому вся трилогия заканчивается совершенно искусственным и вымученным выбором для её главной героини. А Рену даже красиво пожертвовать собой не дали, загнав его в ситуацию, когда расстаться с жизнью приходится исключительно из-за оставшейся за кадром природы целительных способностей.
Так сценаристы просто слили главный конфликт трилогии и всех его участников ради грустной сцены с Леей и фансервисного Палпатина. Центральную сюжетную линию обрубают за полчаса до финала, чтобы поверхностно воссоздать развязку другого конфликта, который к фильму не имеет вообще никакого отношения. И в тот момент, когда боссы «Диснея» решили вернуть в сюжет Палпатина, сделав финальным противником его, они девятый эпизод закопали.
Создатели не умеют распоряжаться второстепенными персонажами
Все персонажи «Скайуокера», кроме Рей, Рена, Леи и, может быть, По в фильме не нужны. То есть, совсем.
В фильме есть Чубака и C3PO, и у каждого из них свой момент с драмой-обманкой, когда нас сначала заставляют поверить, что персонаж мертв, а потом он оказывается жив. В случае с дроидом, может даже показаться, что его эмоциональный момент как-то двигает сюжет, но нет — его самопожертвование бессмысленно. Впрочем, у них и раньше большой роли в сюжете не было. Но они хотя бы создавали комичные ситуации: вспомните, например, как вуки спасал дроида от утилизации на Беспине. В девятом эпизоде нам снова предлагают смеяться над тем, что C3PO говорит свои заумности невпопад, а окружающие его затыкают.
Ради пары минут в кадре появляется Лэндо. В старой трилогии на его сделке с Вейдером была завязана половина сюжета пятого и начало шестого эпизодов. В девятом он пару раз из-ниоткуда появляется, потрясает порохом в пороховницах и всё.
BB-8, вытеснивший из сюжета R2D2, даже близко не справляется с тем объемом работы, который выполнял его предшественник. Он и силовые поля восстанавливал, и Падме от смерти в раскаленном металле спасал, и Энакина с Оби-Ваном на лифте катал, и сообщение от Леи перевозил, и Йоду током бил, и световой меч Люку бросал, и чего только не делал, а его тандем с C3PO стал просто архитипичным. Я силюсь и не могу вспомнить, чем занимался три эпизода BB-8. Хотя, как игрушка он, безусловно, удачнее.
Периодически мельтешат по экрану герои из предыдущих двух эпизодов, которых еще нужно постараться вспомнить. Кто, например, этот усатый тип, который понимает язык ситхов? Я забыл. А бородач чем знаменит? Отличная идея, собрать вместе забытых всеми героев и заставить говорить по-очереди, перехватывая друг у друга нить разговора, словно каждый по-своему значим. Ага.
Есть еще новые персонажи, но они тут только в качестве сюжетных костылей. Это безымянный дроид, чисто случайно несущий в себе важную информацию, негритянка-дезертир и девушка в маске, которая в фильме затем, чтобы у По появилась предыстория.
Но самый ненужный персонаж эпизода и всей трилогии, конечно же, Финн. Я только сейчас понял, почему ему не сумели сделать полноценную сюжетную линию с развитием и финалом, какая есть у По: потому что Финна нельзя заменить ни одним из главных героев старой трилогии. Рей — это чисто Люк. По — Хан Соло. А вот Финн не стыкуется ни с каким из старых образов. Оригинального персонажа придумать смогли, а вот что делать с ним не поняли. Поэтому и настоящая роль в сюжете у него есть только в седьмом эпизоде, а в двух последующих он лишь отнимает экранное время.
В старых эпизодах второстепенные герои всегда были значимы, они двигали историю. Хан кинул Джаббу на деньги и не вернул долг? Джабба его достанет. Джедаи оказались без денег и гипердрайва на Татуине? Значит, они будут играть на гипердрайв с местным барыгой Отто. Джедаи не смогли выкупить мать Энакина? Значит, её похитят тусканские рейдеры, а её смерть станет важной точкой в развитии главного героя. Даже у нелепого Уикета из «Возвращения джедая» роль в сюжете больше, чем у любого из второстепенных героев «Скайуокера». И даже не будем вспоминать Джа-Джа Бинкса.
Вселенная расширяется в пустоту
Как и у любой кинематографической вселенной, у «Звездных войн» есть свои составляющие: космология, общественно-политическое устройство, мифология. Лукас в своих первых трех фильмах создал такую глубину внутреннего пространства, что её хватило для создания настоящего фанатского культа, разбиравшего по косточкам каждую деталь мира ЗВ. За каждым лукасовским образом чувствовалось что-то большее, не умещающееся в экранные рамки.
С каждой из немногочисленных локаций старой трилогии связано собственное, отличающее её от других, устойчивое содержание. Татуин — это выживающие в пустыне фермеры, мусорщики-явы, дикие тускенские рейдеры, скрывающийся от закона брод, веселая музыка в кантинах, снующие на каждом углу контрабандисты и охотники за головами, почти всесильная мафия. А так же гонки на подах, рабство и недосягаемость для республиканских властей — это уже благодаря «Скрытой угрозе». Второго Татуина ни в старой трилогии, ни в трилогии сиквелов нет. Как нет и второго Беспина или Мустафара.
Седьмой и восьмой эпизоды еще как-то пытались работать с космологией вселенной. Так за Джакку закрепился образ планеты мусорщиков, побирающихся на обломках старой Империи: такой усечённый Татуин. Восьмой эпизод подарил нам планету-казино, которая демонстрирует уровень социального неравенства и тип экономики в галактике. Еще нам показали планету, где скрывался Люк, и планету с кристаллами (да, я не помню названий), по-своему красивые, но ассоциирующиеся лишь с внешними признаками: с поргами или синим коровьим молоком. И даже этих внешних атрибутов хватило, чтобы сделать локации запоминающимся.
Действие девятого эпизода происходит в совершенно случайно подобранных местах. Локации летят одна за другой, не давая взгляду ни за что зацепиться. Девятый эпизод бросает нас сначала на очередную безликую пустынную планету, у которой даже близко нет обаяния Татуина. Потом вдруг решает перенести действие в некий криминальный мир, тоже лишенный собственного шарма, бледный и вторичный даже на фоне родной планеты Хана Соло из недавнего спин-оффа. Затем с помпой перемещает нас на один из спутников Эндора (Эндор, напомню, газовый гигант) и дает побродить по неплохо сохранившимся после взрыва обломки Звезды смерти. Есть ли в визите туда сюжетная необходимость или минимальный символизм? Нет, «Дисней» снова кормит зрителя фан-сервисом.
Хуже всего получилась локация финального боя. Она же демонстрирует наплевательское отношение создателей к мифологии вселенной. Казалось бы, легендарная планета ситхов, прародительница адептов тёмной стороны, место финального столкновения воплощения двух образующих сюжет вселенной противоположностей. И как же она выглядит? Как серый кусок камня, испещренный пещерами и всегда покрытый мраком. Типичное Кощеево царство, еще и разрушающееся вместе со смертью своего властелина.
Лукас создал всю ситхскую мифологию буквально несколькими диалогами и поступками героев. Концепция «Правила двух» вышла из взаимоотношений Вейдера с Люком и Императором в пятом и шестом эпизодах. Оттуда же концепция чувств-антагонистов, к которым обращаются светлые и тёмные форсюзеры. Всё это потом сформулировал прямым текстом Йода в сиквелах, но фанаты понимали концепцию сами. И тогда же Лукас показал все противоречия джедайских взглядов, и всю сложность отношений между ситхами, которые уже не выгляди так демонически.
Седьмой эпизод следовал канве старой трилогии чётко, не допуская ни шага в сторону: вот вам тёмный властелин-учитель и его суровый ученик в маске, вот джедай-одиночка, которого они пытаются перетянуть на свою сторону. Никакой творческой самостоятельности, так еще и упрощенный подход, ведь Сноук — это самая поверхностная сторона Палпатина: голая властность без манипулятивных способностей.
Восьмой эпизод работал с внутренней мифологией намного серьёзнее. Помимо того, что он ввел в нее несколько новых переменных, он еще и прошелся со смелой критикой по джедайской философии. Упрекнул её патернализм, ограниченность и зацикленность на прошлом. Показал зрителю, что не обязательно называть себя джедаем, чтобы следовать пути светлой стороны. И тем более следовать ей нужно, опираясь на собственную совесть, а не на вековые догмы. После чего разнес по всем тем же пунктам и ситхов.
Но тут приход девятый эпизод и говорит: нафиг это всё! У нас есть джедаи — они за всё хорошее, есть ситхи — они за всё плохое. А чтобы придать происходящему финальной эпичности, пусть Реё у нас воплощает всех джедаев, а Палпатин — всех ситхов. Ведь джедаи, они же, как Аватары из одноименного мультфильма: хранят в себе души всех предшественников, при чем, в виде вполне себе конкретных голосов в голове.
Но хрен с ними, с джедаями. Куда забавнее слышать от Палпатина, что он — все ситхи. А все — это кто? В фильмах у нас фигурировало их ровно шестеро, включая самого Императора, а положительное мнение о нём осталось разве что у Мола. Откуда взялась эта идея единства ситхов, для которых борьба друг с другом — естественная форма существования?
И ладно бы фильм как-то расширял ситхскую мифологию, но он этого не делает. Какая история у планеты, где живет Палпатин? Кто те люди в плащах на трибунах? Какими тёмными практиками Император воскресил себя и создал Сноука? Как он научился вытягивать жизнь? И не припрятал ли где-то Звездную кузницу, чтобы штамповать звездолёты?
Но нелепее всего в новых ЗВ, конечно же, политика. В старой трилогии Лукас не заморачивался над политическим устройством мира, выстроив сюжет вокруг борьбы конкретных личностей против абстрактной системы. Но и у системы были свои лица: Палпатин, Вейдер, Таркин. Трилогия сиквелов ударилась в политику с головой, показав, как легко манипулировать демократией и рынком.
Седьмой эпизод снова вернулся к теме империи. Изначально она называлась Первым орденом уже своим названием кричала о проблеме, потому что орден — это негосударственная организация. Не может галактикой править орден. Собственно, на начало седьмого эпизода всё еще существует республика, которая никак за своё существование не борется. Почему? Потому что государство, если оно не такое конфедеративное, как в трилогии сиквелов, воюет регулярной армией, и к теме теме повстанцев вернуться не даст. Орден же, несмотря на св вездесущность и способность достать героев на любой населенной планете, кажется, ничем не управляет. Это просто банда радикалов, неизвестно откуда берущая ресурсы для строительства кораблей и космических станций.
И вы спросите: «почему ты считаешь, что Орден ничем не управлял? Может быть это осталось за кадром?». На этот вопрос отвечает концовка девятого эпизода, в которой оказалось, что отдельные планеты сохраняли боеспособный флот, способный побеждать флот ордена. И когда началась заварушка, они не просто сидели и ждали приглашения к атаке на расстоянии гиперпрыжка от затерянной планеты, но и принялись жечь корабли Ордена в своих системах. При чём, разрушители сбивали даже на орбите Лесистого спутника Эндора. Спрашивается, кто? Эвоки? Как жаль, что они были слишком заняты своими делами, вроде пожирания штурмовиков, в восьмом эпизоде, и некому было прийти героям на помощь.
Просто вдумайтесь, насколько бесполезной была республика, созданная после победы над Империей, и насколько ограниченными лидерские способности Леи, так и не сумевшей за годы борьбы организовать всех этих людей, мгновенно собравшихся при первом же сообщении об обнаружении палпатиновского флота.
Как результат, набор зарисовок по мотивам вместо сюжета
Сюжеты старых «Звездных войн», при всей своей простоте, мастерски обращались с архитипичными образами. Та же судьба Вейдера в старой трилогии — это классическая история о блудном сыне, в которой дитя и родитель поменялись местами. Но главная заслуга Лукаса в том, что ему удалось сохранить последовательность в действиях, не удариться в крайности, не сменить курс и в результате создать цельное полотно из шести эпизодов.
У трилогии «Диснея» быть цельной не получается, потому что замыслы маркетологов меняются быстрее, чем пишется сюжет. Они пишут историю, основываясь не на собственной фантазии, а на исследовании аудитории. И видения конечного продукта у них нет. Но это причины, уже описанные мной выше. Дальше — следствия.
Главная героиня за три фильма так и не нашла себя. Сначала она вообще ни к чему не стремилась и плыла по течению за всем хорошим против всего плохого. Потом в ней разгорелся поиск своего происхождения. Он привел её к ощущению самодостаточности и отрицанию авторитетов. Но поэтом на это забили и придумали ей страх перед внутренней тьмой, сделавший ей заметно истеричнее и слабее. Она говорит, что недостойна меча Люка, но не проходит никакого пути, чтобы его заслужить. Она всё говорит о поиске своей природы, но не возвращается ни к природе мусорщицы, ни к природе ситха. И эти внутренние конфликты в ней никак не разрешаются, просто потому что никто, снимая седьмой эпизод, не знал, какой хочет видеть её в девятом. Мало того, даже начиная съемки «Скайуокера» никто не знал, какой хочет видеть её в конце.
Вот правда, разве седьмой и восьмой эпизоды не показывали нам, что её природа — это бунд против привычных устоев вселенной ЗВ? Она и была интересна лишь тем, что максимально далека от Скауокеров и джедаев вообще. Зачем было вписывать её в семейные разборки, полностью отменяя весь предыдущий опыт нашего знакомства с персонажем? Разве не логичнее, если бы она сделала себе двусторонний меч, на что явно намекало её пристрастие к посоху, и, плюнув на всё, не зарубила бы Палпатина, остановила бы войну и спокойно улетела выращивать капусту на родную Джакку?
Кайло Рену, на первый взгляд, повезло больше. В первом фильме фанатеет от образа деда, но сомневается в своем переходе на тёмную сторону и, чтобы убрать это сомнение, заставляет себя, как кажется, окончательно переступить грань, убив родного отца. Во втором он становится чуть более уверенным в себе, отказывается носить маску, роднившую его с предком, бросает вызов своему наставнику. В то же время, влюбляется в Рей и начинает перетягивать на свою сторону её. Но и сам попадает под влияние девушки, и так вырисовывается почва для его обращения к свету.
Девятый эпизод сливает все сюжеты в унитаз. В начале Рен с пафосом возвращает себе маску. А потом как-то мимоходом снимает и больше не вспоминает о ней. Весь фильм бегает за Рей, как собачонка, но на светлую сторону переходит, вдруг вспомнив о матери. О матери, которую собирался разбомбить эпизодом ранее. И, наконец, жертвует собой, но будучи светлым, когда этот момент уже лишен эмоциональной силы.
Девятый эпизод написан настолько плохо, что разваливается на несколько противоречащих друг другу и предыдущим фильмам рассказов. То Рей не может отбить мечом выстрелы учебного дроида, зато разбивает того посохом, то она этим же мечом рубит истребители, а про посох не вспоминает никогда. То Финн хочет сказать ей что-то перед смертью, то никогда больше не возвращается к этому вопросу. То Рей случайно пускает молнии и взрывает Чубакку, то он совершенно живой в плену на звездном разрушителе, а Рей больше молнии не пускает никогда. По то выполняет на «Соколе» серия гиперпрыжков, то никогда больше не вспоминает о ней.
Если сценаристы не знают, как они хотят развивать действие, то просто заимствуют. Так они пытаются создавать ощущение угрозы, повышая её градус, но вместо этого растёт градус комичности: у нас уже были две космических станции с супероружием, планета-супероружие, так пускай теперь каждый звездный разрушитель сможет уничтожать планеты. А остановить эту угрозу можно только очередным самоубийственным налетом истребителей с бесконечном малым шансом на успех.
Кажется, что в сюжете сначала появился Палпатин, а потом уже всё остальное. Кто-то решил, что его возвращение будет бомбовым поворотом, что оно одно вытянет на себе весь фильм. А дальше добавили набор стандартных ходов: любовные линии, камео старых героев, цитаты из оригинала, конфликт в третьем акте и т.д. И когда понимаешь, насколько над содержанием фильма, развитием его внутренней мифологии, проработкой его космо- и мифологии не заморачивались, становится обидно.
Наконец, просто невкусно снято
Эта претензия не относится к восьмому эпизоду, там-то видеоряд как раз был очень интересным. Седьмой эпизод, хоть и был целиком эпигонским, как минимум, умело цитировал. Девятый эпизод словно снят режиссером вообще без собственного видения.
Я не буду перечислять выдающиеся сцены из старых эпизодов, потому что они и так стоят перед глазами у любого, смотревшего эпизоды сагу бы пару раз. А вот вспомнить что-то запоминающееся из последней части могу с трудом. Ну разве что залетающие в пасть к космическому червю истребители, но сколько раз мы такое видели? «Скайуокер. Восход» большей частью состоит из грандиозных компьютерных спецэффектов, которые моментально выветриваются из головы.
В старой трилогии не было сверхвыдающейся постановки боев, но каждый поединок в своем процессе двигал сюжет и развивал персонажей. Трилогия сиквелов привнесла во вселенную невероятную хореографию дуэлей. В седьмом эпизоде Абрамс решил снимать фехтовальный экшен крупными планами и короткими кадрами, да еще и вертлявой камерой, что сильно его испортило. В восьмом сэйберфайты снова стали крутыми и зрелищными. Девятый на них наплевал. Настоящий бой на мечах там ровно один: это поединок Рей и Кайло Рена. И он, с одной стороны удачнее, их схватки из первой части: движения более осмысленны, камера не мотается из стороны в сторону, есть даже какой-то психологический рисунок боя. Но, при этом, всё настолько медленно и безэмоционально, с настолько нулевым напряжением, что на главный бой трилогии не похоже совсем.
В итоге
Но самое страшное, что уже в процессе просмотра на происходящее в фильме, канон, судьбу вселенной ЗВ и прочее стало как-то наплевать. «Скайуокер» вышел настолько никаким, что на него даже бомбить не получается. Седьмой эпизод я буквально возненавидел, но девятый… оставил ощущение безразличия.
И тогда я понял, что «Дисней» поступил с франшизой намного хуже, чем если бы он её убил. Он сделал её обычной. Отобрал её магию, лишил особого статуса. Еще до выхода седьмого эпизода, когда все горячо обсуждали форму шлема штурмовиков и уместность световой гарды, уникальность саги чувствовалась. Она чувствовалась и когда все бросились горячо обсуждать «Пробуждение силы» после выхода, ломая копья об вопрос: «удалось или — нет?». Когда вышли «Последние джедаи», костры споров потухли быстро. Девятый эпизод после себя даже мемов не оставил.
Он, и вся увенчанная им трилогия, получился страшнее, чем просто разочарованием. Он превратил ЗВ из саги в обычный попкорновый боевик уровня даже не марвеловских поделок, а «Форажей». И в таком виде «Звездным войнам» теперь предстоит жить, пока им не позволят отойти в иной мир.
