Существует мнение, что, чем хуже положение в стране, тем лучше для искусства. Самыми богатыми на шедевры эпохи в литературе случаются, когда у писателей есть один масштабный враг. В 19 веке таким было крепостное право. И русская литература, в начале века ещё толком не существовавшая, к концу стала ведущей в мире.
В начале 21 века наступило разочарование в русской демократии, которая творческим людям показалась ничуть не лучше ушедшего коммунизма. За короткий промежуток времени про окружающую действительность вышло огромное количество высоко оценённых критиками фильмов с социальным подтекстом: «Сказка про темноту» Хомерики, «Шультес» Бакурадзе, «Сумасшедшая помощь» Хлебникова и многие другие.
Большинство фильмов, вышедших в десятые годы объединяет сильнейшее разочарование в общественном и жизненном обустройстве. Герои не могут смотреть на окружающую действительность без отвращения и равнодушия [Подробнее об этом можно прочитать в статье «Отсчет утопленников» в журнале «Искусство кино» 2010, №5].
Таким образом, большое количество хороших фильмов на малый промежуток времени стало результатом глубокого общественного разочарования.
В 2019 и 2020 годах вышло неприлично много хорошего русского кино. Пока что прошла слишком маленькая дистанция, чтобы делать какие-либо выводы, можно только проследить начинающиеся тенденции: большинство из этих фильмов старается показать зрителю портрет современного поколения. Нового поколения, родившегося уже после девяностых. Эти фильмы уже не пытаются так явно обнажить проблемы общества, показать социальную несправедливость. Прежде чем с кем-то бороться, новые герои русского кино сначала пытаются найти себя.
Фильм «Кислота» Горчилина является вроде бы первопроходцем в попытках написать портрет нашего современника. И уже в начале фильма выписывает ему приговор визуальной метафорой, когда герои смотрят на могилы, на месте которых через плавный переход появляется ночной клуб. А для тех, кто не понял визуальные намеки, фильм потом проговаривает диагноз в лоб вопросом: «А что мы можем дать миру, кроме зарядки от айфона».
В отрицательных рецензиях на этот фильм Горчилина пишут, что у персонажей нет мотивации. Но ведь в ее отсутствии в данном случае заключается художественный прием по созданию скучающего поколения, которое совершает поступки просто так, потому что сами герои не знают, чего хотят. Они как раз и ищут эту мотивацию. У одиннадцати друзей Оушена есть мотивация, потому что у них есть четкая цель. А какая цель у персонажа Филиппа Авдеева? Сценарист, конечно, мог бы ее придумать, но мог бы сам Саша? С него же даже ботинки снимает бабушка. И важно понимать, что это не уникальный случай, а собирательный образ. Когда незнакомая девчонка из клуба путает имена Саши и Пети, и Петя ее поправляет, она отвечает: «А есть разница?». Забавно, что в концовке фильма, когда Саша стоит на дороге и оглядывается по сторонам, получилась ненамеренная отсылка к стихотворению Лермонтова «Выхожу один я на дорогу», который как раз известен тем, что жестко критиковал свое поколение за нерешительность и бездействие.
Фильм «Котел» является идейным продолжателем фильма Горчилина. Они даже начинаются одинаково с самоубийства друга главного героя. Котел понимает, что ему надо что-то менять в жизни, он даже пытается что-то сделать, но попытки слишком неуверенные, потому что он не знает, что именно ему надо. Он мечтает попасть в город, который должен решить все его проблемы, как когда в русском фольклоре мечтали о Китеж-граде. Но это мало похоже на осмысленный план, скорее на перекладывание ответственности. А идею фильма проговаривает его друг: «Пока вы решаете наполовину полон стакан или наполовину пуст, я пью молоко».
Не знают, чего хотят, и герои фильма «Хандра». Эта комедия смотрит на наше поколение больше с веселого и развлекательного ракурса, но в его оценке сходится с вышеназванными картинами. Даже слоган фильма «А я иду, шатаюсь по Москве», говорит о том, что наше поколение не идет куда-то с четкой целью, а просто шатается, не зная, что будет дальше.
В никем не замеченном шедевре документального кино «Хей, бро» раз за разом показывают, как герой, напившись, ходит по перилам моста. Зрителям буквально прямым текстом говорят, что это поколение ходит по грани. Главные герои скейтеры, которые ведут гедонистический образ жизни. Они хотят получить максимум удовольствия сейчас, потому что не знают ответ на вопрос, что будет дальше. «Стану мистером Серьезность и буду жить от зарплаты до зарплаты» – отвечает один из парней в ходе философской беседы с пьяным мужиком на улице.
Вырисовывается портрет скучающего и нерешительного поколения. Герои этих фильмов не бедные и социально ущемленные, как было модно в нулевые. Персонаж Кузнецова в фильме «Люби их всех» гиперболизировано богат и гиперболизировано несчастен. Уровень жизни стал приемлемым. Но стало ли от этого в их жизни больше счастья и радости? Как говорит персонаж Петр в фильме «Кислота»: «Наша проблема в том, что у нас нет проблем».
Тургенев в одной из своих публичных речей делил персонажей на Гамлетов и Дон Кихотов. Дон Кихот означает веру прежде всего; веру в нечто вечное, незыблемое, в истину, одним словом, в истину, находящуюся вне отдельного человека, но легко ему дающуюся, требующую служения и жертв. Дон-Кихот проникнут весь преданностью к идеалу, для которого он готов подвергаться всевозможным лишениям, жертвовать жизнию. Гамлет – анализ прежде всего и эгоизм, а потому безверье. Он весь живет для самого себя, он эгоист; но верить в себя даже эгоист не может; верить можно только в то, что вне нас и над нами. Он не находит ничего в целом мире, к чему бы мог прилепиться душою; он скептик – и вечно возится и носится с самим собою. Сомневаясь во всем, Гамлет, разумеется, не щадит и самого себя; ум его слишком развит, чтобы удовлетвориться тем, что он в себе находит: он сознает свою слабость. Гамлет с наслаждением, преувеличенно бранит себя, постоянно наблюдая за собою, вечно глядя внутрь себя, он знает до тонкости все свои недостатки, презирает их, презирает самого себя – и в то же время, можно сказать, живет, питается этим презрением. Он страдает – и его страдания и больнее и язвительнее страданий Дон-Кихота. Того бьют грубые пастухи, освобожденные им преступники; Гамлет сам наносит себе раны, сам себя терзает.
В нулевые герой русского кино был Дон Кихотом, который пытался бороться с системой, как с ветряными мельницами, а в итоге его избивали полицейские или бандиты. Апофеозом развития данного типа героя стал фильм «Сумасшедшая помощь», где аллюзии на Дон Кихота и Санчо Пансо слишком очевидны. Герой современного русского кино одновременно и Дон Кихот, и Гамлет. Он рад бы служить своему идеалу, только идеала сейчас нет. В одном из выпусков Kuji Андрей Коняев отметил, что мы сейчас живем в стране, у которой нет идеологии. «За 30 лет государственной идеологии так и не возникло. Она должна быть у любого государства. Американцы верят в свободу, в демократию, у них есть американская мечта. А у нас целое поколение, которое пытается найти себя идеологически, а им не предлагается ничего».
Дон Кихот предано служил своим идеалам. Но эти идеалы были такие, что делали его больше юмористическим персонажем. А отсутствие идеалов делает героя нашего современного кино персонажем трагическим. Ему не во что верить, поэтому приходится быть Гамлетом. Единственная идея, которая предлагается, это идея великого прошлого, что забавно обыгрывается в «Хандре», когда Леша, мечтающий стать новым Тарковским, приходит к продюсеру, а тот говорит, что есть заказ только на спортивную драму про бокс, о великой победе в прошлом. А прошлое уже всем надоело, хочется и о будущем подумать.
