Фильм в классическом плёночном кинопроекторе. Кадрики плёнки с видимым изображением, а сбоку – две вертикальные полоски-змейки или россыпь точек между перфорациями. Невидимый, но слышимый мир, завораживающий своей небывалой реальностью. Нечто подобное, но в более «зашифрованном» виде, происходит в ультрасовременных цифровых проекторах.
Но и в том, и другом случае эта самая реальность обрушивается на зрителя слева, справа, сзади и даже откуда-то сверху. Полоски и точки на краю киноплёнки либо цифровые аудиофайлы – «пароль» в мир объёмного цифрового звука Dolby Digital Surround. А ведь когда-то не было ни многоканального, ни стерео, ни даже монофонического звука. «Саундтреки» к фильмам воспроизводили музыканты-тапёры. Актёры «говорили» мимикой, жестами, титрами.
Долго так продолжаться, конечно, не могло, и в 1920-х годах прошлого столетия в кинематографе произошла революция. Сегодня мы продолжаем разговор о том, как Великий немой обрёл речь.
Первые жертвы кинозвука
После премьеры в октябре 1927 года первого звукового фильма-мюзикла Джорджа Пирсона «Певец джаза» немой кинематограф начал стремительно сдавать свои позиции. В то время в крупных городах Европы и США на людных улицах всё чаще стали наблюдаться сцены: на скрипке или каком-либо другом инструменте играли приличного вида господа в хороших, но поношенных костюмах. На мостовой возле ног лежали шляпы, в которые прохожие кидали монеты. На груди висели таблички примерно с одной и той же надписью: «Разорён говорящими фильмами». Музыканты были первыми жертвами звукового кино. Но борьба за речь Великого немого, его язык, форматы и методы съёмок только началась…
Звуку – нет!
В конце 1920-х годов, когда американский, европейский и отчасти советский (первый звуковой кинотеатр в СССР «Гигант» открылся в 1929 году в Ленинграде на Невском проспекте) зритель бросился слушать поющие фильмы, наивно восхищаясь точным совпадением слов с движениями губ певцов, знаменитости немого искусства – Чарлз Чаплин, Рене Клер, Фридрих Мурнау, Всеволод Пудовкин, Сергей Эйзенштейн – резко осуждали новую технику. Так, Пудовкин и Эйзенштейн вместе с Александровым составили ставшую знаменитой «заявку» по поводу звукового кино. Суть её сводилась к тому, что введение слова в киноэпизод в качестве связующего элемента (как в театре) разрушит восприятие мизансцены, создаваемой режиссёром при помощи монтажа. Кроме того, они считали звук фактором, не зависящим от зрительного образа, и сводили его к оркестровому согласованию с изображением.
Новый формат
Несмотря на сопротивление великих, 15 июля 1928 года в мире кинематографа произошло то, что просто не могло не произойти, – на экраны вышел первый стопроцентно «говорящий» фильм «Огни Нью-Йорка». К этому моменту всё больше и больше картин, создаваемых Голливудом, наполнялись речью актёров. «Фабрика грёз» начала отказываться от громоздкой системы записи и воспроизведения звука Vitaphone («Витафон») с её хрупкими, легко бьющимися шеллачными носителями – полуметровыми грампластинками. Курс был взят на прогрессивную «оптическую» систему записи звука, принцип которой был предложен русскими инженерами ещё в 1889 году. При этом способе звуковая дорожка, снятая на киноплёнку, при показе фильма считывалась с помощью фотоэлемента в кинопроекторе. Система, доведённая до практического применения американским инженером Л. Форестом, получила название Photophone («Фотофон»).
«Иллюстрированное радио»
Однако, хотя звук и помог Голливуду, находящемуся в ту пору в состоянии экономического кризиса, преодолеть финансовые затруднения, он одновременно создал ряд других проблем, ибо актёры, заговорив, перестали двигаться. Дело в том, что первые микрофоны устанавливались в фиксированном положении, а радиус их действия был столь ограничен, что актёрам приходилось произносить текст прямо в них, что лишало возможности передвигаться по съёмочной площадке. Камеру также нельзя было перемещать, так как она находилась внутри звуконепроницаемой кабины, прозванной «гробом-холодильником», иначе микрофоны уловили бы жужжание её мотора. К тому же новые звуковые фильмы было сложно монтировать, поскольку звуковые сигналы на плёнке опережали изображение, которому должны были соответствовать.
Отсутствие должной динамики приходилось компенсировать бесконечными диалогами – в Голливуд усиленно начали приглашаться ведущие театральные актёры Америки, которые произносили тексты, написанные лучшими драматургами страны. В фильмы ставили всё больше и больше текста, в результате первый полноценный звуковой фильм «Огни Нью-Йорка» справедливо получил ярлык «иллюстрированное радио».
Звук уходит в криминал
Многие ранние звуковые фильмы того времени были не в меру насыщены песнями, чтобы сполна использовать возможности звука. Но публике это стало быстро надоедать, и даже самые «говорящие», «поющие» и «танцующие» мюзиклы вскоре начали приносить убытки. Зритель начал требовать помимо музыкального кино другие жанры. Голливуд отреагировал как всегда оперативно – звук активно двинулся в приключенческое кино, вестерны и, в первую очередь, в самый его остросюжетный подвид – «криминально-гангстерский». Звук сделал этот жанр ещё более захватывающим. Теперь фильмы типа «Маленького Цезаря» (1930) и «Врага общества» (1931) изобиловали пальбой, скрежетом шин, рёвом полицейских сирен и крутыми диалогами.
Проблема №1, или Барьер речи
После первых полноценных звуковых фильмов началось то, чего опасались многие кинодеятели, – проблема с языком и экспортом кинопродукции.
Голливуд надеялся сделать английский международным киноязыком. Но не тут-то было! В Париже, просматривая первые американские звуковые фильмы, темпераментная публика истошно вопила: «Говорите по-французски!» и кидалась в экранное полотно чем попало, не стесняясь в выражениях. В Лондоне зрители свистели и улюлюкали, возмущаясь американским акцентом, почти непонятным широкой английской аудитории и казавшимся ей идиотским и смешным. Первыми догадавшимися снимать фильмы в разных языковых версиях стали германские киношники.
Немецкий режиссёр Эвальд Дюпон и его команда в Великобритании сняли первую масштабную версию фильма-катастрофы «Атлантик» (1929), основанного на гибели легендарного «Титаника». Фильм вышел в немецкой, английской и французской версиях и собрал крупную кассу, доказав силу и талант европейских кинематографистов перед вечным конкурентом – Голливудом. Для актёров съёмки «Атлантика» давались особо тяжело, ведь каждую сцену приходилось повторять на трёх разных языках, а значит, количество дублей увеличивалось втрое! Технологии дубляжа в то время не существовало, и «впечатывать» субтитры в нижнюю часть изображения кадра тогда тоже не умели.
Проблема №2, или Проклятые звуком
Наступление звукового кино обернулось подлинной катастрофой для целого ряда звёзд немого кино, замечательных актёров, не имевших хорошо поставленного голоса или говорящих с сильным иностранным акцентом. Так, британская звезда немого кино Лилиан Холл-Дэвис из-за проблем с тембром голоса потеряла работу и покончила с собой. За ней последовал ещё десяток разом обнищавших актёров и актрис с той же проблемой. Сам великий Чаплин, видевший в звуковом кино своего врага, едва не совершил суицид. Долго пребывал в депрессии, но смог преодолеть личный кризис и осознал неизбежность «проклятого звука». Однако полнометражные шедевры «Огни большого города» (1931) и «Новые времена» (1936) снял немыми, хотя и сопровождаемыми музыкой. Лишь в 1940 году Чаплин сдался окончательно – в знаменитом «Великом диктаторе» Чарли обрёл речь.
Во Франции жертвами заговорившего Великого немого стали в основном русские эмигранты. Аркадий Шахатунян почти не говорил по-французски, и ему пришлось стать гримёром. Знаменитый Иван Мозжухин утратил свою огромную популярность, но продолжал сниматься на вторых ролях, несмотря на сильный акцент. Интересно, что многие французские актёры также не могли сниматься в определённых ролях, потому что у них не было «настоящего парижского произношения».
Немецкий актёр Эмиль Янингс, с большим успехом снимавшийся в США и даже получивший в 1928 году «Оскара» в номинации «Лучший актёр», был вынужден вернуться в Германию из-за того, что недостаточно хорошо говорил по-английски. По иронии судьбы его пригласили в легендарный фильм Джозефа Штернберга «Голубой ангел» (1930) с неподражаемой Марлен Дитрих на роль учителя английского языка.
…А что же «одна шестая планеты» – величайшая кинодержава СССР? Советские изобретатели, инженеры и кинематографисты, вопреки всем бедам – недавней Гражданской войне, голоду и разрухе, создали своё, абсолютно непохожее на западное, более совершенное звуковое кино.* * *Трижды вокруг планеты: правдивое и звучащее чудо. Нарисовать звук? Говорящие киношестерёнки, звёздочки и загогулины. 1930-е: русские «кинокомпьютеры» и синтез речи человека. Ура «блимпу»! Стереозвук и война. Кто вы, мистер Dolby? Магия реальности пяти каналов. Об этом и многом другом – в ближайших наших встречах.
