Новая комедия от режиссёра «Человека — швейцарского ножа», дикое мокьюментари о безумном японском сериале и жестокий хоррор о поисках вдохновения.
В 2019-м вышло много громких фильмов — от масштабных блокбастеров вроде «Мстителей» и переосмысления кинокомикса в «Джокере» до новых работ современных классиков Квентина Тарантино и Мартина Скорсезе. Понятно, что за такими мастодонтами легко могли затеряться более маленькие, незначительные, но не менее талантливые работы.
Сегодня мы вспомним как раз про такие — фильмы, которые не добрались до российского проката и которые явно заслуживают больше внимания, чем получили.
«Смерть Дика Лонга» (The Death of Dick Long)
Режиссёр «Смерти Дика Лонга» Дэниэл Шайнерт — это половина дуэта Daniels, авторов необычной комедии «Человек — швейцарский нож» с Дэниелем Рэдклиффом в роли испускающего газы трупа. Его новая работа, как можно догадаться из говорящего названия, продолжает исследовать тему телесного (и трупного) юмора и всяческих странных перверсий, но, как и прошлый фильм, делает это весьма интересным способом.
Подход «Смерти Дика Лонга» даже ещё более, пожалуй, неочевидный, чем у «Швейцарского ножа». Если там радикально идиотский юмор с самого начала стоял бок о бок с действительно проникновенной историей об одиночестве и проблемах социализации, то тут взрывной абсурд почти до самого конца держится в тени.
А сам фильм вплоть до сюжетного поворота выглядит более-менее сдержанным комедийным детективом о том, как два друга после некоего безумного инцидента пытаются скрыть обстоятельства смерти своего приятеля и не попасть под подозрение полиции. Этакие низкобюджетные братья Коэн, тоже любящие погрузиться в мир одноэтажной реднековской Америки и вскрыть самые неожиданные и откровенно дурацкие её стороны.
Шайнерт оборачивает свою историю в одновременно сюрреалистичный и приземлённый сеттинг американской провинции, где до сих пор можно по-расистски шутить, половина людей общается исключительно междометиями, а из колонок повсюду играет Nickelback.
Он создаёт мир, в котором каждый стереотип о реднеках доводится до максимальных значений, но при этом в его взгляде нет какой-то злой иронии или издёвки — напротив, и к своим неумным героям, и ко всему этому странному пространству Дэниэл относится с нескрываемой симпатией.
«Смерть Дика Лонга» вообще не выпячивает свой абсурд, и этим делает лишь более эффектными и смешными те сцены, где более-менее бытовая реальность уступает место идиотской вакханалии. Это фильм, который бьёт редко, но точно, который своим экстремальным, причудливым языком говорит о понятных и, в общем, очень бытовых вещах: о мужской дружбе, семейных тайнах и потаённых желаниях.
«Соловей» (The Nighingale)
После «Бабадука» австралийская постановщица Дженнифер Кент сняла ещё более жуткий фильм — который, при этом, даже не является хоррором. В «Соловье» она обратилась к истории собственной страны, вернулась во времена так называемой «Чёрной войны», когда британская армия массово истребляла местное население Тасмании.
Её главная героиня — ирландка Клэр, осуждённая каторжница, в качестве наказания сосланная в Австралию и здесь прислуживающая английскому офицеру Хокинсу. Правда, срок наказания уже истёк, но сволочь-лейтенант, унижающий и насилующий Клэр, отказывается освобождать девушку.
А когда муж героини вступает с ним в прямую конфронтацию, Хокинс с двумя солдатами приходит к ним в дом — они убивают мужа и маленького сына Клэр, а затем уходят в долгий путь до другого города, где лейтенанта должны повысить. Полуживая девушка, очнувшись, отправляется за ними, чтобы отомстить, а в помощь себе берёт проводника Билли — трусоватого и нелепого тасманийца, чьё племя полностью истребили британцы.
«Соловей» начинается как типичный rape-and-revenge, триллер о девушке, которая мстит своим обидчикам за физическое и сексуальное насилие. Но, во-первых, Кент остро повышает ставки, а, во-вторых, плотно связывает сюжет с историческим контекстом и куда сильнее углубляется в психологию героини, чем это принято в подобном кино.
От первых убийств Клэр, вопреки всем правилам жанра, не становится брутальнее и увереннее — напротив, она слабеет, начинает сомневаться в себе, в своей способности к жестокости и необходимости насилия вообще. Место прямолинейного триллера быстро занимает тихое роуд-муви, почти что неовестерн, в котором Клэр и Билли большую часть времени ходят по живописным лесам и пытаются справиться со своими личными внутренними демонами.
Кент показывает нам сложное состояние героини, изнутри вскрывает её психологическую травму, проецирующейся наружу в виде галлюцинаций и странных видений. И от банального «убили — мсти» уходит к куда более неочевидным мыслям о национальной идентичности, принятии смерти и связи человека с природой.
«Искусство самообороны» (The Art of Self-Defense)
Ещё одна абсурдная комедия, в этот раз с куда более очевидным подходом к юмору. «Искусство самообороны» — фильм о парне-неудачнике с феминным именем Кэйси (Джесси Айзенберг, ещё более анемичный, чем всегда), который, будучи жестоко избитым на улице, решает записаться на уроки карате. Там его встречает харизматичный тренер-сэнсэй и постепенно знакомит Кэйси со своим миром крови и пота (но без анаболиков), больше похожий не на спортивную секцию, а на секту.
Собственно, на этом сходстве спорта и сектантской религии и строится большинство чудаковатых гэгов «Искусства самообороны». Каратисты здесь со священным трепетом следуют странным правилам и явно относятся к своему делу гораздо серьёзнее, чем оно того требует, плетут интриги и странные, по-своему жуткие схемы по принятию новых людей в свои ряды.
По сути, весь фильм — остроумная сатира над людьми, которые видят в физической силе и способности «постоять за себя» решение всех жизненных проблем. Такая гипербола токсичной маскулинности, высмеивающая явление по принципу «клин клином вышибает».
Она в ироничном и явно преувеличенном свете демонстрирует этот кроваво-потный мир, где дерутся исключительно в слоу-мо, а действуют исходя не из жизненной логики, а только лишь по нелепым догмам абстрактной «мужественности».
Вот только при ближайшем рассмотрении все эти догмы оказываются совершенно нелепыми, а стоящие за ними ценности — попросту глупыми. Ведь, вне зависимости от цвета твоего пояса, голова всегда оказывается выше мускул, а пуля — быстрее кулака.
«Не состарится» (Never Grow Old)
«Не состарится» (хотя правильная локализация — цитата из Живой Библии «Ты пребудешь неизменным») — христианский вестерн, в центре сюжета которого ирландский гробовщик-мигрант Патрик, который недавно переехал с женой в ортодоксальный городок Карлоу и до сих пор остался чужаком для местных.
Однажды на окраинах появляется бандит Альберт Датч со своей бандой: всего через несколько дней напускное христианство падёт из-за открывшегося салуна и воцарившего беззакония. Единственный, кто может остановить гниение Карлоу, — тот самый тихий гробовщик, вечно сохранявший нейтралитет.
«Не состарится» не только показывает тягучую мучительную борьбу, происходящую в душе героя (этим объясняется и сама динамика фильма с долгими, мрачными, апатичными планами), но и уходит в критику как консервативного образа мышления (речь, очевидно, о двуличной церковной общине, готовой построить рай на Земле, но не умерившей свою ксенофобию и ненависть), так и радикальных либеральных идей о тотальной свободе.
Но режиссёр Иван Кэвэна не пытается вынести какую-то очевидную мораль. Его герою Патрику, мягко говоря, совершенно плевать на консервативные и прогрессивные ценности и современный дискурс. Для него это вопрос исключительно моральный: спасти людей, которые его открыто презирали и считали чужаком, или включить толстовский режим непротивлению злу и позволить Датчу окончательно развратить жителей Карлоу.
В этом плане «Не состарится» — олдскульный меланхоличный вестерн, открыто цитирующий Библию и рассказывающий пронзительную историю внутреннего выбора. Ничего более тягучего, зловещего и вместе с тем эстетского в этом году, кажется, не было.
«Бакурау» (Bacurau)
Бразильский фильм, который начинается как тихая драма об обретении себя на малой родине, а заканчивается кровавой баней с отрубленными головами. По сюжету здесь молодой человек возвращается в родную деревню, но по приезде обнаруживает странные вещи: поселение почему-то пропало со всех карт, в небе то и дело летают дроны, замаскированные под НЛО, а вокруг ошиваются подозрительные американцы во главе со зловещим Удо Киром.
Всё дело в том, что их деревня стала целью для некоей организации, которая предлагает своим клиентам весьма специфичное развлечение — охоту на живых людей, желательно, из отдалённых уголков цивилизации и в теории неспособных дать отпор. Но это, конечно, только в теории.
«Бакурау» — архетипическое кино о слабых, которые превозмогают сильных, такой «Семь самураев» с географической и временной поправкой, к тому же, сильно завязанный на вопросе национальной идентичности и конфликте технологий и традиций.
Режиссёр Клебер Мендоса Фильо открыто издевается над прогрессом, точнее, над олицетворяющими его людьми: затюканными клерками и глуповатыми охранниками с их надуманными «проблемами белых людей».
По тому, с каким изяществом и вкусом он убивает этих зажравшихся негодяев, видно, насколько Фильо приятен разворачивающийся на экране трэш: кровавое напоминание о том, что национальную хтонь не победить ни пулями, ни высокими технологиями.
«Детектив с пучком на голове» (Top Knot Detective)
Бойкое австралийское мокьюментари, которое прокатилось по мелким локальным фестивалям ещё в 2017-м, но лишь в этом году стало доступно широкому зрителю. «Детектив с пучком на голове» в псевдодокументальной манере рассказывает безумную историю несуществующего японского актёра Такаси Такамото, якобы звезды утерянного сериала «Дедуктивно мыслящий ронин», что какое-то время был очень популярен на родине, а затем странным образом переоткрылся в Австралии.
Режиссёры Аарон МакКан и Доминик Пирс кропотливо воссоздают сумасшедший мир японского развлекательного ТВ, где герой может сражаться с врагом в виде огромного полового органа, где из людей выливается больше крови, чем в них есть, а после закрытия сериала герой обязательно вернётся в нелепом кроссовере с другим похожим отбитым шоу. Или в рекламе. В очень большом количестве рекламы.
При этом «Детектив с пучком на голове» не опускается до пошлости и глупых стереотипов, мол, «ха-ха, японцы — странные». В то, что такой сериал действительно мог существовать, несложно поверить — МакКанн и Пирс явно с любовью относятся к подобным глуповатым шоу и в своей реконструкции никогда не скатываются до прямолинейной пародии.
Напротив, на фоне смешных эффектов с хромакеем и вычурных сюжетов из «Дедуктивно мыслящего ронина» они рассказывают по-настоящему умную и проникновенную историю актёра, чья звёздность сыграла с ним злую шутку и отвернула от всех людей вокруг. Трагедия Такаси Такамото, подкреплённая интервью, вырезками газет и старыми фотографиями — разумеется, выдуманная, но от того не менее реальными становятся проблемы, ей поднимаемые.
«Блаженство» (Bliss)
«Мэнди» этого года — галлюцинаторный фильм-бэдтрип, от стробоскопических огней и жуткой, вязкой атмосферы которого действительно может стать физически плохо (но так оно, в общем, и задумывалось).
«Блаженство» — фильм о наглой художнице, которой не удаётся работа над новым заказом: все дедлайны давно просрочены, а от картины до сих пор один лишь фон. В попытке вернуть вдохновение она покупает новый сильнодействующий психоделик и, находясь под его действием, становится свидетелем странной ситуации: подруга на глазах у Дэззи (так зовут героиню) убивает неизвестную девушку в туалете.
Дэззи не знает, было ли это правдой или галлюцинацией, но на следующий день вдохновение действительно возвращается — вот только художница периодически переживает «блэкауты» и не помнит, как нарисовала тот или иной участок картины. А ещё ей почему-то очень хочется пить кровь.
Что начинается дальше, описать словами сложно — лучше, конечно, видеть. «Блаженство» теряет последнюю связь с реальностью и отправляется в пространство иррациональных страхов и жестокого, неоправданного насилия, мир, где вымысел и правда уже неотличимы друг от друга.
Это, возможно, самый радикальный и парадоксально правдивый фильм о том, как сложно избавиться от писательского и художественного блока.
