Американец Сэмюел Дилэни – пожалуй, одна из самых неординарных фигур в фантастике. Причем выделяется он по многим параметрам, связанным и с биографией, и с творчеством. Как обычный мальчишка из Гарлема стал выдающимся писателем и заслужил похвалы Умберто Эко, читайте в статье.
Звезда родилась
Сэмюел Дилэни-младший родился в 1942 году, в самый разгар Второй Мировой. Впрочем, сложно сказать, что это сильно повлияло на его детство: мальчик рос в частном доме вместе с большой семьей, а отец его работал на первом этаже, в собственном похоронном бюро. Мать Дилэни работала стенографисткой в суде. Жили они в Гарлеме, одном из главных «черных» районов Нью-Йорка, с которым связана важная страница в развитии музыки в Америке: здесь находится знаменитый театр «Аполло», и в этом же районе жили такие музыкальные иконы как Луи Армстронг и Билли Холидэй.
Дилэни рассказывал, что его первой самостоятельно прочитанной книгой стал комикс о Бэтмене
В младшей школе Дилэни был одним из трех афроамериканцев в классе, где подавляющее большинство детей были белыми – а в то время вопрос расовой сегрегации все еще стоял довольно остро, хотя Нью-Йорк, конечно, не сравнить с южными штатами. На лето мальчик часто уезжал в лагерь, где придумал прозвище «Чип», оставшееся с ним на всю жизнь: Сэмюел-младший настолько не любил свое имя, что однажды при знакомстве с вожатым назвался Чипом, и впоследствии так его стали называть все.
Когда Сэмюел подрос, его семья переехала из частного дома в квартиру на улице Ла-Саль в бедной части Манхэттена. Новый дом, кстати, послужил моделью для описания «Апартаментов Лабри» в городе Беллона из романа «Дальгрен». Здесь же он пошел в старшую школу, где познакомился со своей будущей женой Мэрилин Хакер. К моменту окончания школы Дилэни написал, ни много ни мало, девять романов – правда, ни один из них так и не был опубликован, а большая часть рукописей и вообще потерялась.
После школы Дилэни участвовал в конкурсе прозаиков Нью-Йоркского университета и выиграл стипендию на обучение, но вместо этого отправился учиться в Городской колледж Нью-Йорка. Здесь его интерес к литературе разгорелся еще больше, и Дилэни стал редактором отдела поэзии в студенческом журнале The Promethean. Интересовали его еще и драматургия, и даже режиссура: учась в колледже, Дилэни с друзьями поставили пятнадцатиминутный спектакль по произведению Хакер – и это было только начало. Не обошлось без пения и игры на гитаре в разных группах – на дворе все-таки были 60-е.
Интересно, что в то время Дилэни даже не рассматривал фантастику как направление, в котором он хотел бы двигаться в своем творчестве. Произведения, написанные до этого, к фантастике отношения не имели – да что там, Дилэни даже читал ее довольно редко. Но он вращался в богемной среде, и на вечеринках успел познакомится с несколькими писателями-фантастами, что способствовало развитию его интереса к этому жанру.
Сразу после колледжа Дилэни пытался заниматься журналистикой, писал о музыкальных фестивалях – и только к концу того же года, «после нескольких болезненно-ярких снов», взялся за написание своего первого фантастического романа «Драгоценности Эптора». С помощью жены, которая к тому моменту уже работала редактором в издательстве Ace Books, Дилэни опубликовал его. Молодому писателю тогда было двадцать лет.
Вся жизнь Дилэни больше похожа на перенасыщенный событиями сценарий для сериала (за который, надеемся, однажды кто-то возьмется). Не скрывая своей гомосексуальности, он женился на женщине, к тому же белой; в какой-то момент поехал в безумное путешествие по Европе с едва знакомыми людьми, и за это время написал одни из лучших произведений; в своих мемуарах, и, видимо, в жизни тоже, говорил обо всем настолько откровенно, что у окружающих глаза на лоб лезли.
Дилэни оказался настоящим сыном своего времени и воплощением 60-х с их буйной свободой, сексуальной революцией и новыми волнами в культуре – но главное, что все это отразилось в его творчестве.
Начало пути
Наибольшую известность Дилэни принесли ранние произведения: это «Баллада о Бете-2», «Вавилон-17», «Пересечение Эйнштейна», «Нова» и «Дальгрен». Почти все эти книги (за исключением «Дальгрена») вышли, когда Дилэни не было и тридцати лет.
С самого начала карьеры Дилэни показал себя как фантаста с весьма неординарным подходом к привычным для жанра темам. Роман «Вавилон-17», опубликованный в 1966 году, обеспечил своему создателю первую литературную премию – это была «Небьюла» за лучший роман года (а была еще и номинация на «Хьюго» в такой же категории). В тот год, кстати, с «Небьюлой» сложилась уникальная ситуация: премию получили сразу два романа – «Вавилон-17» и «Цветы для Элджернона».
В «Вавилоне-17» читателей удивили и героиня, и ее способ борьбы с вражеским флотом. Дело в том, что в центр повествования Дилэни поставил поэтессу по имени Ридра Вон, на создание которой, его, вероятно, вдохновила жена Мэрилин (а ее стихи стали эпиграфом к роману).
…Вот средоточье тайн. На улицах неоном
струятся призраки. Двусмысленные тени
скрывают лица юношей неюных, вдруг
от всплеска темноты стал рот беззубым
и губы свежие сжимаются в полоску, кислота
по янтарю щеки стекает; запускает пальцы тьма
меж ног, дугу лобка ломает
и проступает черным тромбом на груди,
пока не сгонит ее свет или движенье,
тогда нальются губы, засочатся кровью.
Ридра – полиглот, и уже в подростковом возрасте она знала больше десятка земных и неземных языков, а позже прославилась на несколько галактик своим поэтическим даром. Зная о талантах Ридры, ее попросили помочь с расшифровкой неизвестного инопланетного языка, на котором разговаривают враги – языка под кодовым названием «Вавилон-17». Но при этом Ридра не сидит за столом 24/7, а активно принимает участие во всех творящихся событиях. Научной основой для романа стала гипотеза лингвистической относительности о влиянии языка на мировоззрение и мышление его носителей. В «Азбуке» роман «Вавилон-17», как и другие вошедшие в сборник тексты, вышел в этом году в новом переводе.
Кому-то сюжет «Вавилона-17» может напомнить «Историю твоей жизни» Теда Чана, по которой был снят знаменитый фильм «Прибытие». Но если в «Истории твоей жизни» читатель бесконечно наблюдает за переплетающимися цепочками размышлений героини и вполне может быть сбит с толку нелинейным повествованием, то в «Вавилоне-17» оказывается много традиционного для фантастики экшена. Кое-кому даже показалось, что его слишком много, а фишка с лингвистикой используется только как декоративный элемент.
Кое-кто – это Станислав Лем, пожуривший Дилэни в своей монографии «Фантастика и футурология»: вместо «шпионского сюжета» он порекомендовал Дилэни обратить внимание на «дилеммы определенной стадии развития цивилизационных технологий», связанных с управлением человеческим поведением. Но в другой главе Лем отметил Дилэни как человека, который «просто умеет хорошо писать», хоть и использует традиционные техники повествования, не привнося в жанр никакого новаторства, кроме тематического. Надо ли говорить после этого, что «Фантастика и футурология» Лема вышла до романа «Дальгрен», вогнавшего в ступор и критиков, и читателей…
Другой популярный роман Дилэни «Пересечение Эйнштейна» был отчасти вдохновлен его поездкой в Грецию, что хорошо чувствуется с первых же страниц. Текст построен на переосмыслении мифов, причем не только языческих – там найдутся истории в христианском или романтическом духе, а также несколько сюрпризов из XX века. На фоне жутковатых постапокалиптических пейзажей в «Пересечении Эйнштейна» показаны истории людей-мутантов, вдохновленные древними сюжетами.
Вообще-то интерес к древности, и особенно к греческой мифологии, у Дилэни прослеживается чуть ли не со школы: в колледже он, как уже упоминалось, делал постановки по стихам Мэрилин Хакер, большинство из которых были с древнегреческими мотивами, и даже на маскарад они однажды нарядились как Персей и Медуза. Близкое знакомство с темой позволяло Дилэни легко играть историями из мифов и встраивать их в собственный сюжет. Среди упомянутых героев мифов и легенд — Орфей, Осирис, Тристан и Изольда, Один… и Ринго Старр. Постмодернизм, одним словом!
Еще один любопытный роман того времени – «Нова», тоже входящий в планы «Азбуки» на публикацию Дилэни. «Нова», возможно, получилась не такой экспериментальной, как другие произведения писателя, но в ней уже прослеживаются приемы, которые он будет использовать в будущем, например, оборванные предложения в начале или конце главы. Сюжет «Новы» вращается вокруг развития технологий и войны за ресурсы, и Дилэни использует этот сюжет как бескрайнее поле для метафор, самая очевидная из которых содержится уже в названии. Среди прочего, «Нову» называют одной из предтеч киберпанка: в этом романе речь идет о далеком будущем, где технологии шагнули вперед, но социальные проблемы никуда не делись.
Итак, до определенного момента Дилэни, как и многие писатели, предпочитал перекраивать старые сюжеты в поисках нового смысла, искал свежий взгляд на уже порядком поднадоевшие темы. Такой подход очень характерен для того времени: слияние форм и эпох, вместо отрицания старого – попытка встроить его в современность. Но вся жизнь Дилэни, его безумные романы, его неординарное мировоззрение и, наконец, состояние психического здоровья привели его к крайне любопытному творческому шагу.
Выход за рамки
Апофеозом оригинальности Дилэни считается роман «Дальгрен», написанный в середине 70-х, но до сих пор будоражащий умы читателей. Достойный представитель литературных головоломок XX века, «Дальгрен», конечно же, не был самым популярным произведением этого писателя, зато стал отличной страшилкой для фантастического сообщества – примерно как джойсовский «Улисс» для первокурсников филфака. Одни так и не смогли его осилить и заклеймили нечитаемым, другие поют дифирамбы, ничего толком не поняв, третьи скромно пожимают плечами: мол, читал, любопытно, но говорить ничего не буду.
На самом деле все не так уж и страшно – просто после десятка лет активной писательской жизни Дилэни дорос до того, что когда-то хотел видеть Лем. Дилэни направил все свое воображение на создание сложной композиции, которая неординарно представит интуресную тему – а уж выбирать тему он умел всегда. В предисловии к «Дальгрену» Уильям Гибсон назвал роман «городом в прозе, лабиринтом, исполинским конструктом» и «плодом неустанной концептуальной отваги, созданным самым поразительным стилистом, что рождался в культуре американской фантастики». И вдобавок признался, что до конца эту книгу так и не понял.
Роман «Дальгрен» вдохновил американского композитора Квентина Кейна Ллоренте на создание одноименной рок-оперы.
Так или иначе солидную часть творческого наследия Дилэни можно вывести за рамки жанровой литературы, но к «Дальгрену» это относится в первую очередь. Поэтому первый его выход на русском языке в издательстве «Азбука» связан с серией «Большой роман», которая к фантастике отношения не имеет – хотя предыдущий сборник Дилэни выходил в серии «Звезды мировой фантастики». «Дальгрен» – произведение на 100% экспериментальное, порождение модернизма, не принадлежащее жанрам и направлениям.
Говоря о книге, полагается в первую очередь рассказать о ее сюжете – но в случае с «Дальгреном» это вряд ли возможно, у нас есть только канва. Место действия – город Беллона. Имя главного героя нам неизвестно. Он приходит в Беллону. Остальное – потоки текста и сознания, перемежающиеся странными диалогами, бандами и пожарами, телами небесными и земными.
Кто-то считает, что «Дальгрен» — это сюрреалистический кошмар об американской урбанизации середины XX века, а сам Дилэни говорил, что хотел показать мир глазами теряющего рассудок человека. Но заранее выносить вердикт здесь точно не стоит: «Дальгрен» не из тех книг, где можно что-то понятно по аннотации или рецензиям критиков – составить о нем хоть сколько-нибудь весомое мнение можно только самостоятельно.
Жизнь после и мемуары
Нельзя сказать, что после «Дальгрена» творческая жизнь Дилэни заглохла – нет, он продолжает писать, причем с удовольствием окунулся еще и в нон-фикшн. Но Дилэни отошел от классической фантастики, да и вообще от массовой литературы: со временем его тексты стали настолько специфическими, что их популярность просто не могла держаться на уровне ранних произведений.
Зато Дилэни обретает довольно необычную аудиторию: среди его читателей, оказывается, например, Умберто Эко. Эко, кстати, однажды сказал, что «Дилэни — не просто один из лучших фантастов современности, но и выдающийся литератор вообще говоря, изобретатель собственного неповторимого стиля». Эти слова идеально закольцовывают композицию карьеры Дилэни: когда-то Станислав Лем упрекнул его в недостаточной оригинальности, но прошло время – и вот уже Эко превозносит его как уникального писателя.
Обращение Дилэни к нон-фикшну, а конкретно к мемуарам – это отдельная тема для разговора. Он, к счастью, решил не писать скупые биографические справки с хронологией событий, и потому вдохновлялся не самыми обычными мемуарами, среди которых оказался «Шум времени» Мандельштама.
Самое ценное, что есть в автобиографических текстах Дилэни – это впечатление не только от внешних событий, но и от чрезвычайно богатой, неровной, по временам болезненной внутренней жизни. Смерть отца, поиск себя, неожиданная свадьба и выкидыш у жены, череда мужчин, из которых одни оставались на годы, другие не задерживались и на день – и все это пронизано даже не жаждой, а необходимостью создавать.
За почти восемьдесят лет жизни Дилэни успел побыть писателем, поэтом, редактором, преподавателем, сценаристом, режиссером – и это только самые заметные ипостаси. Он удивляет, злит и влюбляет в свои книги множество людей с очень разными вкусами. Он никогда не вписывается в формат и не пытается быть таким, как все — и этой свободой пронизано все его творчество.
