Всем добрый день. Накануне в рамках предыдущей статьи мы рассмотрели образ Иисуса Христа в иконографии и в искусстве, который постоянно видоизменялся, пока не появился общепринятый и канонизированный. Затронут был также и вопрос изображения Бога-Отца, то есть — Яхве. Но что насчёт его известного противника? Историю Сатаны мы уже раскрыли подробно в рамках другой статьи. Но так и не сказали, как менялся его образ в массовой культуре. И сейчас постараемся исправить это недоразумение.
Итак, в начале первых веков уже нашей эры в Израиле зародилось христианство вослед за иудаизмом, суть которого заключалась в том, что существует один единственный бог, который сотворил весь мир и властвует в нем. И этим богом стал именно Яхве. Его культ возник ещё в эпоху Бронзового века и положил начало перехода от политеизма (то есть — многобожия) к монотеизму. А затем появилось учение о приходе Мессии, спасении человечества, Страшном Суде и лучших времён, которые настанут после него. Иисус Христос же должен будет явиться на землю ещё раз и окончательно установить утопический мир — Царство Божие (не путать с Царствием Небесным!). Но довольно истории зарождения этих религий. Суть в том, что ни Бога-Отца, ни даже Иисуса изображать долгое время было не принято и даже недопустимо, согласно третьей заповеди Моисея. Тоже самое касалось и Сатаны, который впоследствии стал наиболее яростным противником обоих библейских персонажей.
Да и с Сатаной тоже всё не совсем ясно. В оригинале, начиная с Книги Бытия, как сверхъестественный персонаж, ответственный за все несчастья мира, он не появлялся, это слово изначально трактовалось исключительно как метафора и аллегория. В других церковных трактатах Сатаны тоже почти что нет. То его отождествляют со Змеем из Эдема, который позволил Еве вкусить плоды с Древа познания добра и зла, что оказывается, неверно, то путают с Ангелом Господним, который по поручению Бога-Отца в Ветхом Завете играл роль машины для убийства. Полноценный «дебют» Сатаны в Библии (а это — не одна книга, да и четырьмя Евангелиями явно не ограничивается) появляется только в Книге Иова, где он на пару с Богом Яхве испытывают веру праведника Иова. Но, что самое главное — абсолютно НИГДЕ не описывается внешний вид этого таинственного злодея и по совместительству агента 007, который выступает и в качестве прокурора и советника Бога во время судебных заседаний и проверяет лояльность Его последователей.
Вплоть до 6-9 веков нашей эры никакого изображения Сатаны в искусстве мы не найдём — люди того времени были слишком набожны и трепетали даже при одном имени Бога, называя его только один раз и в особый день, и до такого святотатства опуститься не могли. Но в те годы стала развиваться концепция Падшего Ангела и была написана Книга Еноха, персонажи которой — Семьяза, Мастема, Сатанаэль и Самаэль позже «срослись» с образом Сатаны и стали чуть ли не его эпитетами. О Сатане как об ангеле, а точнее — одного из его обличий упоминал и апостол Павел: «Ибо таковы лжеапостолы, лукавые делатели, принимающие вид Апостолов Христовых. И неудивительно; ибо сам сатана превращается в ангела света» ( 2 Коринфянам 11:14). Именно это позволило византийским художникам изобразить на мозайке «Христос — Добрый Пастырь» («Суд народов«) базилики Сант-Аполлинаре Нуово Сатану в качестве сине-фиолетового ангела, стоящего слева от Иисуса Христа в окружении трёх козлов, символизирующих грешников (проклятых):
Именно тогда появилось и отождествление Сатаны с козлом. Начиная с 9 века образ ангела был отброшен, и персонаж приобрёл всё больше анималистических черт. Сатана стал изображаться с раздвоенными копытами, волосатыми ногами, козлиным хвостом, заостренными ушами, бородой, плоским носом и набором рогов. Этот образ стал наиболее популярен в эпоху Средневековья, где Сатана выступал поначалу как комичный персонаж и напрямую ассоциировался с его греческими и римскими аналогами — Сатирами и Фавнами. Знаменитые вилы Сатаны были срисованы с трезубца бога морей Посейдона, а козлоподобный вид сближал библейского героя с Паном.
В начале периода раннего Нового времени, когда люди вовсю верили в колдовство и одержимость, Сатану стали изображать также и обнажённым, стыдливо прикрывая его… голые коки шкурами животных. Это породило ещё и создание образа демона инкуба, который насилует женщин во сне. Итальянские фрески, начиная с позднего средневековья, часто изображают Сатану низвергнутым в Преисподнюю, закованным в кандалы и питающимся телами вечно проклятых (в смысле грешников). Вообще, средневековое искусство, несмотря даже на наличие святой инквизиции и господствовавшей в те времена охоты на ведьм и колдунов, дало широкий простор для фантазии художникам. Сатана и его приспешники трактовались уже не просто как красивые ангелы, упавшие с неба. Их изображали как невысоких, волосатых, чернокожих гуманоидов с когтистыми и птичьими ногами и дополнительными лицами на их лицах. грудь, живот, гениталии, ягодицы и хвосты.
В 14 веке, после публикации «Божественной Комедии» Данте Алигьери, образы Рая и Ада которой были взяты автором именно из других библейских трактатов того времени, Сатана обзавёлся ещё и крыльями летучей мыши, чем стал напоминать ещё и вампира. Данте описывает этого персонажа как существо с двумя могучими крыльями, подобающими большой птице, но на которых не было перьев, а были перепонки. Именно таким Сатану изображали на картинах времён Ренессанса:
В Книге Откровения Сатана появляется как Великий Красный Дракон, который побежден Архангелом Михаилом и низвергнут с Небес. Поэтому в Средние Века и позже этот персонаж фигурировал в изображениях в качестве дракона. Как пример — картина Ханса Лея-старшего под названием «Низвержение в ад, Битва архангела Михаила с Люцифером», 1500г:
Изображали Сатану и как царя, повелителя инфернального царства, хотя в Книге Откровения он был показан в основном в качестве узника, который страдает вместе со всеми грешниками, и исключения из этих правил не бывает. Самая первая иллюстрация датируется 16-м веком нашей эры. Тогда художник Иероним Босх явил миру свою картину Страшного Суда. Сатана показан как странное чёрное насекомое в зелёном тюрбане на голове и тонким красным змеиным хвостом. Из его живота, головы и глаз вырывается адское пламя, которое заполняет и пожирает его изнутри. В его руках вместо скипетра — крюк с тремя зубцами, а короной служат тела из жаб. Образ жаб в Средние Века также трактовался негативно и был связан с колдовством и грехом.
В религиозном воображении позднего Средневековья дьявол — это прежде всего государь бесовского царства: princeps demoniorum, rex infernus или Roy Lucifer. Стоит сказать, что изначально имя Люцифер вообще не ассоциировалось с Сатаной и его носили даже некоторые церковные деятели. Как пример, можно привести Святого Люцифера, епископа Сардинии в 4 веке нашей эры. Но отец церкви — Ориген Александрийский — невольно положил начало этому отождествлению, когда не понял метафоры в Книге Исайи 14:12 по отношению к царю Вавилона. Но богословов и художников было уже не остановить. Если самого Бога-Отца XIV–XV вв. старались показать во всём величии и торжестве, заимствуя образы Его небесной власти (небесные чертоги, высокие троны, роскошные одеяния, золотые венцы, сонмы славящих ангелов и пр.) с дворцов, короны и одеяний императоров Римской Империи, то Сатану чаще всего изображали как простого земного царька-королька, и то — как правило, в уничижительной манере. В его регалиях всегда был какой-то изъян, символизирующий погибель человечества.
На множестве позднесредневековых изображений Сатана вместо скипетра держит в руках металлический крюк с несколькими зубцами. Подобное орудие использовалось мясниками для разделывания туш, но на картинах и в иконографии (имеется в виду адописная икона, а не канонизированный образ) оно стало символом пыток. Сначала римляне устраивали гонения на христиан, и теперь подобными вещами занимались уже и демоны, когда вовсю расцвела концепция Ада как места воздаяния за земные грехи, он уже не был Шеолом, аналогом царства Аида, где душ умерших ждала одна участь — забвение. Даже праведникам поначалу путь к Богу был заказан. Но потом многое изменилось. Пыточный крюк также можно увидеть и на флаге воинов, ведущих Христа на Голгофу в миниатюре из средневекового манускрипта «Зерцало человеческого спасения». Мури, 1427 года:
На канонизированных иконах Сатана, как правило, не фигурирует. Единственным исключением является икона «Искушение Христа в пустыне» по мотивам сюжета из Нового Завета. Здесь художники и иконописцы полагались больше на свою фантазию и либо использовали уже устоявшиеся образы, либо выдумывали свой. Самый популярный вариант иконы — совмещение сцен искушения с «Крещением Господним«:
Есть также икона, где Сатана показан как ангел в красном одеянии и красными птичьими крыльями:
А вот на этой иконе Сатана напоминает больше Сирену или гарпию, но коричневого цвета и мужского пола:
А на этой иконе Сатана предстаёт ангелом, пусть и с двумя маленькими рожками:
А есть и редкое изображение, где Сатана предстаёт уже обычным человеком в тёмных одеждах:
Образ Сатаны в современной популярной культуре как хорошо одетого джентльмена с маленькими рогами и хвостом берет свое начало из изображений Мефистофеля в операх 1846-1868-х годов по мотивам произведения Гёте, который, в свою очередь, брал за основу средневековую легенду. Мефистофель изначально появлялся как наместник Сатаны, а уже потом слился с ним воедино. Образ Сатаны как Бафомета, с козлиной головой возник в искусстве только в 19-м веке, когда оккультист Альфонс-Луи Констан Элифас Леви собрал по крупицам разрозненные символы и ранние средневековые изображения Сатаны и обобщил их, создав общепринятый визуальный образ. Весьма характерно то, что само имя Бафомет появилось впервые в средневековых записях, и им называлась некая супруга Сатаны. И это очень примечательно, так как в этом случае само имя расшифровывается никак иначе как корова, супруга или мать быка — Бифа-мать (сравните, например, с именем месопотамской богини Тиамат).
Бафомет-Сатана уже не фигурирует как сугубо мужской персонаж. Он воплощает в себе соединение мужского (огонь, рога и фаллос) и женского (тьма, ночь, луна, женские органы, змеи, чешуя рыбы (водная стихия)) начал в извращённой форме. Причем с подавляющим перевесом в сторону женского начала, на что указывают и каббалистические дополнения к истории Адама и Евы в виде Лилит, которая является змеей-искусительницей. Образ Лилит уходит в глубину месопотамских верований и связан с Белит, Астартой и Инанной. В ней видят то жену, то дочь Сатаны. Это странно, учитывая его предысторию и что он в оригинале так и не женился.
В современном мире же тяга к образу Сатаны до сих пор не утихает. Он всё меньше является обвинителем греха и несчастным узником, а образ советника Бога и вовсе канут в Лету. В литературе того же Данте Алигьери он предстает как гигантский демон, замороженный до середины груди во льду в центре Девятого круга ада и пожирающий своими тремя ртами как выдуманных персонажей (Иуду Искариота), так и реальных людей того времени — римского политика Марка Брута и сенатора Кассия Лонгина, которые, по мнению автора, предали «двух величайших героев рода человеческого»: Иисуса Христа и Юлия Цезаря.
В эпической поэме Джона Мильтона «Потерянный рай», написанной по типу греческой трагедии, Сатана, главным героем которой и является, предстаёт трагическим антигероем, которого погубило собственное высокомерие. Уильям Блейк видел в нем образец восстания против несправедливой власти, прославляет как абсолютного бунтаря, воплощение человеческих эмоций и свободы от всех форм разума и ортодоксальности. Когда Сатану изображают в кино и на телевидении, его часто представляют в виде краснокожего человека с рогами или заостренными ушами на голове, копытами или птичьими ногами, раздвоенным хвостом (или хвостом с жалом) и вилами. Пытаясь замаскироваться или обмануть кого-либо, он обычно предстаёт перед зрителями обычным человеком, и иногда слышен только его голос.
Изначально Сатана появился в фильме ужасов «Замок с привидениями» 1896 года. И то лишь в качестве летучей мыши-вампира. Упор делался не на личности Сатаны как таковой, а скорее на проводимых ритуалах и их ужасных последствиях для людей. Начиная с 1926 года, этого персонажа чаще всего заменял собой Мефистофель, породив веру на сделку с дьяволом. Тот же Скапинелли из «Пражского студента», снятого по мотивам рассказа Эдгара По «Уильям Вильсон», тоже сочетал в себе черты Сатаны-Мефистофеля. И лишь в более поздних фильмах, начиная с «Экзорциста» 1973 года до «Адвоката дьявола» 1997 года Сатана появлялся уже собственной персоной, в качестве полноценного антагониста, переиначивал библейские события и даже сношался с женщинами, пытаясь породить Антихриста.
Во многих анимационных фильмах ( короткометражках, мультсериалах и/или аниме) образ Сатаны преподносится комично. Например, когда персонажу приходится сделать моральный выбор, по обе стороны его плеча часто появляются крошечные ангел и дьявол, советуя ему избрать «хороший» путь или «плохой». Но даже в мультфильмах Сатана фигурировал далеко не всегда, а если и появлялся, то оставался безымянным или получал имя бога подземного царства Аида из Греции или иного похожего персонажа древней мифологии. Дело в том, что в США, где в основном появлялись мультфильмы с участием Сатаны, с 1929 вплоть до середины 1930-х -1960-х годов в то время существовала цензура, запрещающая использовать наименование библейского героя, дабы не оскорбить религиозные чувства зрителей. Так, в диснеевской короткометражке «Hell’s Bells» («Адские колокола/бубенцы») 1929 года Сатана устраивает вечеринку в Преисподней. Отсылку на греческую мифологию можно увидеть не только в имени комического чёрта — Аид, но и в наличии Цербера.
Еще один способ избежать ассоциации с Сатаной — сделать демонического персонажа антропоморфным мультяшным животным. Аниматоры так и поступили. Так, в мультике «Судный день Плуто» в роли Сатаны выступает один из котов красного цвета, а в одной из серий «Тома и Джерри» им становится бульдог Спайк. И только позже, начиная с 1998 года Сатана становится повторяющимся персонажем «Южного Парка» и пару раз засветился в «Атомном лесу» во втором сезоне. В первом случае он показан как чувствительный и эмоционально уязвимый человек, а во втором — как несостоявшийся актёр, вынужденный играть роль «плохого парня».
