Три полузабытых фильма о мужских печалях, главные роли в которых сыграли Бен Мендельсон, Вэл Килмер и Харви Кейтель.
«От звонка до звонка»
«Въе**ть ему?» — спокойно спрашивает авторитетный уголовник Невилл Лав, когда узнаёт, что сделал его сын Эрик сразу после перевода из колонии для несовершеннолетних в тюрьму для взрослых, к отцу.
19-летний юноша в первый же день отправился из одиночки в карцер, и не зря — перед этим он проломил голову другому заключённому, почти отбился от надзирателей, а одному из них едва не откусил член.
За перевоспитание парня берутся сразу несколько серьёзных людей. Психотерапевт, создавший в тюрьме группу по управлению гневом. Криминальный босс, который следит за порядком. И, конечно, сам Невилл Лав — столь же психованный и безжалостный, как и его отпрыск.
«От звонка до звонка» снял Дэвид Маккензи, шотландский режиссёр, который окончательно утвердился в статусе звезды после неовестерна «Любой ценой». Компетентность его, несомненно, повлияла на успех и этого фильма — но куда важнее оказалась строчка из трудовой книжки сценариста, Джонатана Ассера, который не писал ничего ни до, ни после — зато 12 лет проработал психологом в тюрьме.
История, которую рассказывает Ассер в «От звонка до звонка», впрочем, не сообщает чего-то принципиально нового — списывать все проблемы на детские травмы догадались ещё сто лет назад — но содержит замечательные инсайдерские детали. За полчаса можно узнать, например, как сделать заточку с помощью зубной щётки и зажигалки и зачем в драке пригодится детское мыло.
Но только на реализме фильм далеко не уехал бы, не будь у него ещё двух даже не двигателей, а ядерных реакторов в лице Джека О’Коннела и Бена Мендельсона. Актёры играют конфликт сына и отца и в соответствии с этим излучают то жестокость, то уязвимость, то неожиданную теплоту.
Показательно ещё, что главные герои дерутся, орут друг на друга или молчат, но не могут нормально поговорить. В самом широком смысле «От звонка до звонка» именно об этом — о тяжёлых, неуклюжих отношениях между близкими мужчинами. Банальнейшая тема, конечно, но что делать, если так всё и есть — многие ведь наверняка хотели бы врезать собственному отцу, и уж точно все — услышать: «Горжусь тобой, сын».
«Пальцы»
Джимми Анджелели грезит о прекрасном — хорошенькой девушке, которую встретил недавно, классической музыке, карьере пианиста в Карнеги-холл. Но рождён для иного.
Он не может заставить стонать ни подругу, ни пианино (по крайней мере на сцене, хотя дома играет безупречно), зато может кое-что другое — угрожать, выбивать долги и, если понадобится, убивать.
«Пальцы», режиссёрский дебют Джеймса Тобака, обычно сравнивают с «Таксистом», который вышел на два года раньше. Фильмы действительно похожи стилистически — Тобак даже хотел взять на главную роль Роберта Де Ниро — однако место в киноистории у них оказалось разным: «Таксист» попал в её центр, а «Пальцы» остались на периферии.
Меж тем, эта маленькая криминальная драма интереснее иных больших. В первую очередь благодаря молодому Харви Кейтелю, который творит тут что-то невероятное. Его герой, Джимми — ходячий невроз, человек, который разрывается изнутри — и в Кейтеле чувствуется и возможность разорваться, и страх перед этой возможностью.
Джимми воет, когда не может заняться любовью. Таскает на плече огромный магнитофон и включает его на полную, как только начинает нервничать. Ты то, что ты делаешь, и потому Джимми, которому дано убивать, переживает внутреннюю мутацию, из человека становится зверем.
Разумеется, такой сюжет ежеминутно напрашивается на слёзы и драму, и страшно подумать, что сделал бы с «Пальцами» режиссёр попроще. Джеймс Тобак, однако, не разменивается на дешёвые эмоции и сразу выбивает дух — та самая мутация Джимми происходит не постепенно, через рефлексию и разговоры, а с треском, на глазах зрителя — в сценах секса, насилия и болезненной, отчаянной музыке Баха.
«Незабываемый» — наверное, слишком сильный эпитет для криминальной драмы, при том что «Пальцы», вне всякого сомнения — свирепое, грубое, шершавое, возмутительное кино. Но нажимая кнопку «Воспроизвести», надо всё-таки понимать, что с фильмом этим, возможно, предстоит жить ещё долго — до тех пор, пока смерть не разлучит вас.
«Море Солтона»
Чтобы остаться на свободе, Дэнни Паркер, наркоман и мелкий дилер, регулярно сдаёт своих же двум неприятным полицейским. Чтобы выжить, покупает револьвер — мексиканская мафия уже вычислила стукача и ищет его, чтобы продеть язык через горло.
А чтобы не сойти с ума, Дэнни по ночам достаёт сундучок, в котором хранятся костюм, труба и фотография красавицы — смотрит на неё, дудит печальный мотив и приговаривает: «Меня зовут Том ван Аллен, я трубач».
Ди Джея Карузо, как и Джеймса Тобака, сегодня мало кто помнит по имени — его кино нельзя назвать «авторским», да и коммерчески его карьера испытала больше поражений, чем побед. «Забирая жизни» даже с голой Анджелиной Джоли оказался беспомощным, спортивный триллер «Деньги на двоих», в котором сыграли Макконахи и Пачино, тоже не удался; «Паранойя» с Лабафом заработала прилично, но Карузо содрал её сюжет с хичкоковского «Окна во двор» и получил иск за плагиат.
«Море Солтона», первый и лучший фильм Карузо, вообще хотели запретить как пропаганду наркотиков, из-за чего картину увидели в кинотеатрах тысячи, а не миллионы. И кому от этого хорошо? Никому, конечно.
Умереть от радости при этом можно уже на «в ролях». Вэл Килмер, по обыкновению, блистателен: в его медленной речи, улыбке, немигающем взгляде читаются печаль и одиночество человека, отказавшегося от жизни. В сцене с участием голодного барсука мелькает Дэнни Трехо.
И наконец, Винсент Д’Онофрио. Ему досталась роль полубезумного злодея, дилера по прозвищу «Медвежонок Пух», и актёр играет её с таким удовольствием, с каким можно играть только полубезумных злодеев — чего стоит сцена, в которой он шутит, что добавляет в яичницу мозги человека, который пытался его обмануть — или не шутит.
В «Море Солтона» вообще неожиданно много смешного, а вдобавок есть и неонуар, и недурной социальный комментарий, и внимание к деталям (для любителей считать расход патронов есть хорошие новости). Да, с другой стороны, это можно назвать сочетанием штампов — но все они подогнаны друг к другу и работают, что и превращает «Море Солтона» из просто хорошего фильма в превосходный.
Спасибо, что прочли до конца. На фоне криминальных драм Скорсезе, Копполы и других классиков затерялось ещё много фильмов — поэтому если знаете достойные примеры из жанра, расскажите о них в комментариях.
DTF же (в лице автора этой статьи) в следующий раз посмотрит не жанровое кино — ведь уже были подборки и боевиков, и хорроров, и комедий — а национальное. И чтобы заодно проводить 2019 год, выберем не очевидные, но примечательные работы из кинематографа, год которого проводится сейчас в России — корейского.
