Почему обруганный критиками кинокомикс кажется зловеще актуальным спустя 9 лет после релиза
Выпущенный в далеком уже 2013 году «Человек из стали» оказался пилотной серией объединенной киновселенной DC и, несмотря на обильную критику, чуть ли не лучшим ее представителем до перезапуска последних лет.
Режиссер Зак Снайдер, тогда еще без депрессии и под явным вдохновением от религиозно-мифологического подхода к истории о Супермене, заметно горел фильмом. Это видно хотя бы по безупречному ритму экшен-сцен, которые здесь самые зрелищные и развлекающие во всей DCEU.
Но при просмотре «Человека из стали» в апреле 2022 года все внимание забирают на себя уже не экшен и талантливый визуал, а необычайно сложный для кинокомиксов внутренний конфликт, заложенный в главного антагониста фильма – авторитарного военачальника Зода, готового ценой геноцида чужого народа воскресить величие собственного.
Сейчас особенно интересно присмотреться к целям, мотивам и сомнениям персонажа.
Крупнейшая геополитическая катастрофа… какого там века?
Напомним, Супермен и Зод родом с одной планеты – Криптон. Местная цивилизация после многотысячелетнего процветания пришла к закономерному кризису: ресурсы планеты истощены и та в результате эксплуатации скоро попросту взорвется, а обленившиеся власти игнорируют предупреждения отца Супермена Джор-Эла.
Тогда действовать решает друг Джор-Эла – военачальник Зод, который устраивает военный переворот, ну или путч.
Поскольку многие поколения рождаемость и занятость на Криптоне четко контролируется генетически, Зод родился, рос и воспитывался как будущий воин и всю жизнь готовился только к войне – отсюда, по всей видимости, и исключительно милитаристский подход к решению сложных проблем.
Под шум переворота Джор-Эл прячет генетические данные о миллиардах еще не родившихся криптонцев в ДНК первого за столетия свободно-родившегося криптонца – своего сына Кал-Эла, будущего Супермена.
В столкновении с Зодом Джор-Эл рассказывает, что Кал-Эл будет первым свободным криптонцем, способным самостоятельно выбирать свою судьбу.
На что Зод реагирует очень по-зодовски.
Завязывается драка, Джор-Эл одерживает верх и все-таки отправляет сына в космос – как мы узнаем позже, на Землю. Зод за это убивает своего бывшего друга, но в глазах злодея мы тут же видим глубокое сожаление.
Переворот все равно проваливается, и Зода с прочими путчистами приговаривают к заключению в черной дыре. Тот кричит, что Джор-Эл был прав, открыто винит в скором развале Криптона «дураков» у власти и обещает найти Кал-Эла, чтобы «вернуть то, что вы у нас отобрали».
Сам Криптон, как и предсказывал Джор-Эл, вскоре взрывается, уничтожая цивилизацию криптонцев. Менять что-то было уже слишком поздно.
Специальное обращение посреди ночи
Наследие Криптона, впрочем, продолжает жить в Кал-Эле, который успешно адаптируется к мирному сосуществованию среди людей на Земле.
И все бы хорошо, но однажды ночью одновременно на всех экранах Земли появляется по-настоящему жуткое обращение Зода. Даже сейчас кажется довольно креативным, что для сцены выбрали приемы скорее хоррор-фильмов, чем супергеройского эпика.
Зод предлагает жителям Земли сдать Кал-Эла, а Супермену – не сопротивляться и сдаться самому.
Когда Супермен соглашается и прилетает на космический корабль Зода, тот рассказывает, что смог вырваться из черной дыры и даже нашел на одной из заброшенных космических колоний Криптона машину для создания криптонской атмосферы на любой планете.
Зная, что где-то на Земле спрятаны ДНК миллиардов потенциальных криптонцев, Зод раскрывает свой план – воссоздание Криптона на Земле… Правда, есть нюанс.
Кал-Эл спрашивает, что будет с Землей и землянами в процессе. На что Зод безразлично отмечает, что «фундамент всегда должен быть на чем-то построен».
Когда Супермен вежливо отказывается подписываться на геноцид всей земной цивилизации ради косплея давно взорвавшейся планеты, Зод, смотря на Кал-Эла как на предателя, наконец раскрывает свою мотивацию.
Сорвавшиеся переговоры
Решив, что переговоры с Землей и Суперменом вести бесполезно, Зод решает трансформировать Землю в Криптон в одностороннем порядке.
Пока старые криптонские машины для терраформирования начинают бомбить центр Метрополиса и превращать сам воздух в непригодный для дыхания землян, Зод находит космический корабль, который Джор-Эл еще до своей смерти послал на Землю.
В том корабле оказывается комната для искусственного создания криптонцев – такие раньше были на самом Криптоне. Но прежде чем Зод поднимает корабль в воздух, к нему обращается обитающий здесь цифровой слепок сознания убитого друга – Джор-Эла.
Тут происходит, пожалуй, важнейший для понимания персонажа диалог.
Цифровая копия Джор-Эла предлагает альтернативу насильственному терраформированию – адаптацию к новым условиям и мирное сосуществование с землянами. Зода это не устраивает, потому что адаптация для него – боль.
Зод отмахивается от аргументов Джор-Эла, отмечая что не хочет «спорить о преимуществах геноцида с призраком», но тут Джор-Эл нащупывает самое слабое место в позиции Зода.
«Мы оба призраки, Зод. Неужели ты не видишь? Криптона, за который ты цепляешься, больше нет».
Перепалка заканчивается тем, что Зод удаляет цифровую копию Джор-Эла – по сути, повторно убивая своего друга, уже окончательно. В этот раз сожаление в его глазах выглядит еще более болезненным.
«У Криптона был шанс»
Конфликт достигает кульминации, когда Зод прилетает на криптонском корабле в Метрополис и вот-вот взорвет самолет, на котором находится девушка Супермена и последнее оружие против машины терраформирования.
За мгновение до выстрела Супермен вламывается в кабину управления с Зодом и готовится разнести все вокруг лазерами из глаз. Оба героя быстро понимают, что это значит для будущего Криптона. Счет идет на секунды.
«Стой! Если ты уничтожишь корабль, ты уничтожишь Криптон!», – кричит Зод. Эта сцена также рифмуется с прологом, где Зод кричал примерно то же самое жене Джор-Эла, чтобы та не нажимала кнопку запуска капсулы с Кал-Элом на Землю.
Супермен пару секунд сомневается, даже гасит буквальный огонь в своих глазах. Но, как и своя мать когда-то, все же принимает сложнейшее решение, произнося ключевой для всего конфликта аргумент.
Итог войны
Корабль вместе с инкубатором разлетается на куски и терпит крушение. Последняя машина терраформирования уничтожена. Все планы Зода пошли прахом.
Все что осталось от его вторжения на Землю – пепелище из руин в центре Метрополиса. Все что осталось от наследия Криптона – обугленная криптонская земля на месте, где провалилась попытка терраформирования.
Выживший, но разбитый горем Зод произносит монолог о том, что Супермен лишил его единственной цели, ради которой он был рожден – спасения Криптона.
«Любые мои действия, не важно насколько безжалостные или жестокие, были направлены на благо моего народа. А теперь у меня нет народа».
Единственное, что остается столь глубоко загнанному в тупик смыслов криптонцу – пообещать уничтожить всех землян, чтобы отомстить Супермену. Начинается финальная битва.
В результате (неизбежно) крайне разрушительного сражения Зод проигрывает, но обещает, что никогда не остановится в своей новой цели и вот-вот разрежет лазерами невинную семью землян. Супермен, наконец, понимает, с кем имеет дело, и принимает самое болезненное решение в своей жизни.
«Ну Зод нормальный был»
Хорошо помню, как при выходе из кинотеатра 9 лет назад люди в основном смеялись над фильмом, но фраза «ну Зод нормальный был» звучала почти в каждом отзыве.
Почему? Полагаю, потому что у сценаристов и актера Майкла Шеннона получился живой персонаж с понятной и правдоподобной мотивацией, особенно на фоне пресного и скучного Супермена.
Как часто бывает в хорошо продуманных фильмах, в «Человеке из стали» протагонист и антагонист желают одного и того же – спасения своего народа, но разница в методах достижения цели выявляет моральное несовершенство «злодея».
Супермен, учитывая свое всемогущество, мог бы легко подчинить землян своей воле и построить новый Криптон. Но на Земле его усыновляют человеколюбивые родители, и он выбирает стратегию адаптации и сосуществования, сохраняя свободу и жизни землян.
Зод, рожденный ради войны, видит только военное решение проблемы. Все остальное кажется ему неприемлемым, унизительным. В его голове есть изначально благородная миссия, которую он должен исполнить во что бы то ни стало. Поэтому его не волнует, что миссию ему дали в давно умершем мире, а выполнить ее без геноцида уже невозможно. Если ради миссии нужно отказать землянам в праве на существование – значит, так нужно.
Мог ли Зод победить? Возможно, но новый Криптон был бы построен буквально на костях. Стоило бы оно того? Стоила ли историческая миссия хотя бы одной отнятой жизни Джор-Эла, не говоря о тысячах умерших в результате вторжения землян?
Снайдер подсказывает, что нет. Мораль подсказывает, что нет. Разум подсказывает, что нет. Сам здравый смысл подсказывает, что нет.
Только Зод, призрак погибшего мира, считает, что да. Поэтому он и проиграл.
