Шахматы, в которых чёрные ходят первыми.
Джордан Пил фактически двумя своими режиссёрскими работами, — «Прочь» и «Мы», — сформировал новый поджанр хорроров. Абсурдистское, трэшевое кино, повествующее об угнетении темнокожего населения. Местами ироничное, местами постироничное — никогда неясно, всерьёз это Пил или всё-таки нет.
Имя Джордана Пила вы увидите в титрах и «Страны Лавкрафта» HBO («Амедиатека») рядышком с Джей Джеем Абрамсом — они выступили исполнительными продюсерами. И описание выше вполне подходит сериалу — он шоковый и непонятный, примерно как недавние «Хранители». И именно с этим сериалом «Страну», пожалуй, и стоит сравнивать.
Никакого Лавкрафта в сериале нет, от тут лишь как символ расизма своего времени, знаменитый нелюбовью ко всем приезжим. Что символично, тентаклей, что фигурируют на всех промо-постерах, здесь нет и в помине.
Когда в старь Боги Землю создавали,
Юпитера обличье Человеку дали.
Затем создали меньший ранг зверей
Но непохожи вышли на людей.
Связать с людьми, исправить сей изъян,
Замыслили с Олимпа Боги план:
С людской фигурой тварь изобрели,
Порок вложили, НЕГРОМ нарекли.
Иррациональный страх перед неизведанным здесь проецируется на страх перед белым населением Америки 50-х, уже после макабра в Талсе, однако и о об этом событии речь непременно зайдёт.
Белые здесь выступают скорее этакой «белой массой», чьи мотивы угнетать темнокожих неясны и иррациональны. В общем-то, белые тут — и есть этакий лавкрафтовский бог, многоликий, многоглазый и с щупальцами по всему бесформенному телу.
Впрочем, авторы касаются и других жертв фашизма — женщины, даже белые, также стремятся получить равноправие (на этот счёт в сериале есть особенно жестокая сцена, от которой будет тошно), есть сюжетная линия кореянки, оказавшийся проклятой и вынужденной жестоко убивать мужчин, речь заходит также о непринятии гомосексуальности. Словом, почти полный набор угнетённых.
Но в центре внимания, конечно, конфликт между темнокожими, которые хотят просто жить, и ничего больше, и белыми, которым темнокожие по каким-то неясным признакам мешают. Белые, разумеется, обладают магией.
И конфликт этот показан, конечно, лишь со стороны угнетённых, да к тому же — очень резко и безапелляционно. В один момент даже звучит призыв: «Убьём этих белых мужиков», пусть и в ироничной (или нет?) сцене. Чего уж говорить про концовку, — резкую и, если бы, опять же не ирония, несколько фашистскую.
Лавкрафтовских монстров, как и древних богов, в «Стране Лавкрафта», как ни странно, нет. Остался лишь непонятный древний клан (состоящий из белых пожилых мужчин), ищущий бессмертия, и, собственно, магия.
Ключом к бессмертию оказывается темнокожий парень Аттикус Фриман (названый так, кстати, в честь адвоката, защищавшего афроамериканца), чья кровь оказывается необычайно ценна. Он не типичный хороший парень, а скорее зависимый от Лоис Лейн Кларк Кент, который вот-вот готов слететь с катушек, если с ней что-то случится. Он готов жертвовать чем угодно, но только не близкими людьми. Пока белые лелеяли свою американскую мечту, темнокожее население в большей мере почитали семью и клановость.
По своей структуре «Страна Лавкрафта» очень неоднороден. Тут есть и история о доме с приведениями, и что-то вроде роуд-муви, и типичная крипи-стори а-ля «оно идёт за тобой», и приключение в духе Джонса, и даже абсолютный сюр про порталы между вселенными.
За всей этой чехардой логика порой ускользает, персонажи появляются и исчезают, события быстро сменяют друг друга, постоянно меняется и настроение — с комедии до трэша или серьёзной мистики. И тут вдруг между делом — самая отвратительная сцена секса в сериалах. А потом ещё и deus ex machina в конце.
И этим всем «Страна Лавкрафта», как ни странно, подкупает. Этакая старомодная дешёвая и по-своему дикая палп-фантастика. Если не относиться к сериалу слишком серьёзно (а этого ни в коем случае нельзя делать, даже несмотря на демонстрацию событий в Талсе), то получится по-хорошему сумбурное, стильное и внежанровое кино, которое оставит после себя положительное впечатление и лишь один вопрос: «Ахах, что я сейчас посмотрел».
Очевидно под впечатлением Джордана Пила шоураннер Миша Грин использует крайне серьёзную тему расизма (причём в эпоху «blacklivesmetter») и доносит её всеми способами подряд, ни один из которых нельзя назвать серьёзным нравоучением. Агрессивно, резко, остроумно, но всё-таки не серьёзно.
Почти все рассказы Лавкрафта были о страхе перед неким иным, чуждым, непонятным. В числе иных были и некие другие расы, которых стоило избегать — бог весь что взбредёт в голову этим рыболюдям, правда? К сожалению, такой вот ксенофобией были пронизаны многие работы Лавкрафта, который, тем не менее укоренился в фантастике благодаря своему гению и теперь его наследие есть почти в каждом уважающем себя хорроре.
Однако Лавкрафт активно подвергается остракизму: его лицо убрали со статуэтки престижной премии Фэнтези, к нему, как к заядлому расисту отсылает книга «Страна Лавкрафта» и одноимённый сериал. Миша Грин сама активно пользуется наследием, что оставил Лавкрафт (хоть и без прямого цитирования), но при этом обобщает всё его творчество до расистского.
Вряд ли это можно назвать справедливым исходом событий, если не брать в расчёт историю рабства и угнетения в США. Но если всё-таки брать, то «Страна Лавкрафта» кажется этакой оголтелой местью писателю, который наверняка переворачивается сейчас в гробу. Историей, где многоглазым непонятным монстром оказывается белое население, включая, разумеется, самых отвратительных — полицию, — которая может запросто наложить проклятие на темнокожего ребёнка.
Поэтому «Страну Лавкрафта», при всём её метаюморе, нужно рассматривать в контексте. Где-то сериал становится хитом из-за прогрессивной повестки, а где-то — его могут возненавидеть. Не из-за самой темы расизма, разумеется, а из-за вывернутого наизнанку Лавкрафта, наследие которых окружает нас уже много-много лет.
