Тренировка на тренажере «Союза», кадр из видео ESA
Кто в космос крайний?
Первым космонавтам и астронавтам было хорошо — самые удачливые могли отправиться в полет чуть больше, чем через год после зачисления в отряд. Для Гагарина этот срок составил год и месяц, Титова — год и пять месяцев, а для Алана Шепарда — два года и один месяц. Но сейчас своей очереди на полет нужно ждать годами. Увеличился объем того, что нужно узнать (и сдать по этому экзамен). Но, главное, велика очередь тех, кто пришел в отряд до тебя и еще не слетал. В российском отряде космонавтов до сих пор ждет своей очереди Николай Тихонов из набора 2006 года. И из-за того, что теперь на «Союзе» в ближайшие годы будет только один космонавт, пока назначают уже опытных и летавших, что продлевает ожидание Николая в неизвестность. Вообще, если задуматься, специфика работы космонавтом состоит в том, что твой полет зависит от множества не просчитываемых заранее событий или даже случайностей. Астронавт Дик Слейтон из первого американского отряда ждал своего полета шестнадцать лет, и это не предел. Астронавт Дон Линд постоянно попадал в отменяемые миссии или назначался дублером «разочаровывающе здоровых» людей и полетел после 19 лет пребывания в отряде. А рекорд ожидания принадлежит единственному космонавту независимой Украины Леониду Каденюку, который смог отправиться к в космос через 21 год и 3 месяца после зачисления в советский отряд космонавтов в 1976. И очень большое количество людей так и не смогли дождаться, выбыв по здоровью или другим причинам. Для набора 2017 года срок ожидания прогнозируется в 15 лет, на треть больше, чем ожидаемый для набора 2012 года, из которых пока никто не полетел.
Чем бы заняться в ожидании?
Но не нужно думать, что пребывание в отряде космонавтов — это ленивое ничегонеделание в ожидании своей очереди. Наоборот, работы будет выше крыши, и халтурить на ней не получится. Первые два года после зачисления в отряд будут посвящены общекосмической подготовке — теории полета, системам управления, навигации, принципам создания космических кораблей, ракет-носителей и стартовых комплексов, базовым знаниям корабля, на котором они будут летать, и начальным умениям работы с его системами. После курса будет государственный экзамен, и сдавать его меньше, чем на «отлично» не рекомендуется — звание космонавта могут не присвоить и в лучшем случае отправят на дополнительные занятия.
Второй этап — подготовка по группам специализации, занимает от двух лет. Раньше направлений было много, но сейчас специализация одна — МКС. Третий этап — подготовка в составе экипажей. На этом уровне экипаж уже сформирован, и до полета остается сравнительно немного, года два. Но необходимость учиться никуда не исчезает — космонавт Павел Виноградов в недавнем интервью говорил о 120 экзаменах. На более поздних этапах больше практики на тренажерах «Союза» и МКС. В результате космонавт будет знать и свой корабль, и МКС, и эксперименты на полет на достаточном уровне. На полеты Спейс Шаттлов можно было готовить экипажи по сравнительно короткой программе, проработав список операций на три недели, но для полугодовых миссий на МКС такой подход не работает — необходимо выпускать широко подготовленного специалиста.
Параллельно подготовке проходят специальные тренировки. Очевидно, что для работы в невесомости было бы очень полезно хотя бы на время ее почувствовать. Для этого есть специальные самолеты-лаборатории невесомости. Движение по параболе позволяет создать невесомость секунд на тридцать и тренироваться.
Противоположные невесомости тренировки на центрифуге проводятся с самого начала профессии космонавта. При выведении на орбиту космонавты испытают примерно 3 «же», при штатной посадке — 4-5, при баллистическом спуске примерно 9, а срабатывание системы аварийного спасения в случае аварии на старте даст кратковременную перегрузку в районе 10 «же», и ко всему этому надо быть готовым. При этом просто терпеть перегрузки не дадут — в кабинке будут проверять остроту и поле зрения, а также время реакции.
Сравнительно много времени посвящено тренировкам по выживанию в различной местности. Несмотря на то, что уже очень давно корабли садятся в заданном районе (в крайнем случае в штатном месте нештатного баллистического спуска в такой же казахской степи), в случае серьезной аварии придется садится куда получится, и никто не хочет, чтобы космонавты без снаряжения ложились помирать в снегу, как это было очень неправдоподобно показано во «Времени первых». Наоборот, они должны распечатать аварийные запасы и оставаться в живых до прихода спасателей.
Для зимней посадки есть своя тренировочная база в Подмосковье.
Большую часть поверхности Земли занимают океаны, и, несмотря на то, что «Союз» может долго держаться на воде, эвакуацию все равно надо отработать.
Кроме этого есть тренировки для пустынной местности, а недавно в программу подготовки добавили выживание в гористой местности.
И если Беляева и Леонова не решились эвакуировать вертолетом с режима висения, то сейчас этот способ обязательно отрабатывается.
Работа космонавта требует сохранять ясность мысли в условиях смертельной опасности. Поэтому при отборе приветствуется опыт авиации, парашютных прыжков или экстремальных видов спорта. Уже в отряде в условиях контролируемой опасности парашютного прыжка проверяется и тренируется способность не терять голову. В свободном падении необходимо решить достаточно простые задачи, ведется запись, и ее результаты нередко удивляют испытуемого. В рассказах космонавтов говорится о том, как люди почему-то начинали решать карточку заново или, например, произносили что-то вроде «а это я потом решу».
В NASA для подготовки астронавтов и перелетов их по стране используются сверхзвуковые учебные самолеты T-38. В России на летную подготовку выделяется меньше времени, и для полетов используют дозвуковые L-39, но опыт полетов из тех же соображений принятия решений в условиях контролируемой опасности не стали совсем исключать.
Интересным и не особо известным видом специальной космической подготовки является обучение космонавтов фотографированию и видеосъемке. Специальный самолет поднимается на высоту, и космонавты учатся делать снимки земли с воздуха, что не очень сильно отличается от фотографирования с орбиты.
Даже если в программе полета нет выхода в открытый космос, он может аварийно понадобиться. А как показали первые попытки, выполнить без подготовки работу снаружи станции в скафандре будет как минимум очень сложно. Поэтому лучше потренироваться заранее. Как оказалось, лучшая тренировка — гидролаборатория, где под водой можно создать так называемую нейтральную плавучесть. Тяготение при этом не исчезнет, и работать, например, вниз головой будет некомфортно, но зато навыки перемещения по поручням и работы с инструментами будут максимально похожи на те, которые потребуются в реальном полете.
Для того, чтобы полет был по-настоящему безопасным, космонавты «умирают» десятки и сотни раз на тренировках в симуляторах, на собственном опыте разбираясь, как и в каком порядке надо реагировать на возникающие нештатные ситуации, чтобы кажущаяся невинной и несерьезной авария не стала причиной твоей реальной смерти.
Зато в отряде космонавтов можно посмотреть на еще только разрабатываемую космическую технику. И даже не просто посмотреть, а принять участие в ее разработке.
Кроме этого придется очень много ездить. Крис Хэдфилд в своих мемуарах оценивает время в командировках в 70%, Павел Виноградов говорит, что «семья не видит космонавта годами». МКС — международная станция, поэтому при подготовке к полету нужно пройти месячную стажировку в России и США, а также двухнедельную в Европе и Японии, и это только самый минимум. Иностранные астронавты могут проводить по полгода в Звездном городке каждый год, нашим тоже находится, куда нужно обязательно поехать.
Ну и нельзя забывать задачи по связям с общественностью. Летавшего космонавта могут привлекать к самым разнообразным мероприятиям, а нелетавшие могут даже выполнять роль экскурсоводов в Центре подготовки космонавтов.
Источник
