В конце ноября на канале «Россия 1» стартовал сериал «Доктор Рихтер». Это вторая (после провалившегося за один сезон «Доктора Тырсы» с Михаилом Пореченковым) попытка российской адаптации одного из лучших сериалов всех времен — «Доктора Хауса». На сей раз адаптация официальная, с лицензией у NBCUniversal и упоминанием создателя и основного сценариста американского «Хауса» Дэвида Шора в титрах в качестве «автора оригинальной истории».
Уже успело выйти 20 серий, которые можно посмотреть на сайте канала. Все они — честные адаптации сценариев Шора и его элитной сценарной группы из 1 и 2 сезона оригинального «Хауса». «Рихтер» был прохладно встречен нашими критиками и зрителями… но у сериала есть и достоинства.
Главное из этих достоинств — скорее свидетельство колоссального запаса прочности и сумасшедшего качества работы Шора над оригиналом, нежели демонстрация каких-то талантов российских сценаристов и режиссеров, но на мой взгляд оно все равно перевешивает многочисленные недостатки адаптации. Даже если вы огромный фанат оригинала, «Хаус» заслуживает того, чтобы взглянуть на него под таким странным углом и лишний раз подивиться абсолютному величию первоисточника.
3 причины смотреть «Доктора Рихтера»
Актерская работа Алексея Серебрякова
В прокрустово ложе визуального образа высокого, но тщедушного Хью Лори в «Рихтере» умудрились вогнать могучую фигуру Алексея Серебрякова. Артист это невероятно талантливый, хоть ему и досталась самая неблагодарная задача: зачитывать огромные куски переведенного (а не адаптированного к российским реалиям) текста, прославленные Лори.
Очень трудно поверить в то, что российский доктор будет держать за спиной скрещенные пальцы, давая обещание, которое он не собирается выполнить… но в целом Серебряков с коронными репликами и шутками Лори справляется, причем делает это в своей характерной манере. Он не подражает голосу и манерам британского артиста, а играет перекошенно-покалеченного увальня со своеобразной мимикой и интонациями.
В глазах Хью Лори сильнее всего впечатляло сочетание заинтересованности и отстраненности — никто другой не умеет так пристально и вместе с тем безразлично пялиться на собеседника! Серебряков вместо этого буравит коллег и пациентов тем зверино-затравленным, настороженно-ищущим взглядом, который в России встречается только у рецидивистов и академиков.
Вежливое обращение на «вы» (невозможное в английском варианте) делает сцены с приемом амбулаторных пациентов более мягкими, чем в оригинале. Хотя шутки и большая часть текста в этих сценах те же самые, что и в «Хаусе», реакции Рихтера и его жертв достаточно отличаются от оригинала, чтобы их можно было считать самостоятельными зарисовками. Это не косплей героя из другого сериала, и именно новая интерпретация образа. Наш Хаус — не такой высокомерно-снисходительный… ему самую малость не хватает, чтобы превратиться в персонажа Чехова или Булгакова, цинизм в Рихтере никогда не вытесняет интеллигентности.
Мастерство американских сценаристов
Оригинальный «Хаус» — один из лучших когда-либо написанных сериалов, в котором проделана огромная работа как на микро-, так и на макро-уровне. Там гениальны сцены, диалоги, детали и целые сюжетные линии. При огромном количестве эпизодов в каждом сезоне почти не встречается проходных, а в лучших сериях «Хаус» тасует юмор, напряжение, эмоции и интеллектуальные головоломки с мастерством, которое с тех пор на телевидении мы просто не видели.
«Доктор Рихтер» сохраняет структуру всех эпизодов и большую часть диалогов «Хауса», незначительно адаптируя их к российским реалиям. Таким образом, перед нами лучше всего написанный сериал, который когда-либо показывали по российскому телевидению.
Пускай все снято очень бедно и бюджетно, в самых классических сериях вроде «Бритвы Оккама» это не имеет никакого значения. Персонажи проводят большую часть эпизода, разговаривая друг с другом в офисе Хауса или в лаборатории… и все написано настолько качественно, живо и напряженно, что даже в российском варианте от этого эпизода невозможно оторваться.
В ролях врачей из группы Рихтера заняты в первую очередь театральные актеры — Павел Чинарев (русский Форман), Дмитрий Ендальцев (русский Чейз) и Полина Чернышова (русская Кэмерон).
И лучше всего они играют именно тогда, когда перед нами действительно телепьеса, диалоги, эмоции и развитие отношений между героями в чистом виде, в замкнутом пространстве, при минимальном вмешательстве режиссера, оператора и монтажера. Особенно стоит отметить Чинарева в роли «голоса совести» Рихтера — пожалуй, я не назову ни одной сцены, где он уступил бы Омару Эппсу.
Анна Михалкова в роли русской Кадди и Александр Яценко в роли заклятого врага Хауса играют в слишком телевизионных сценах: много движения актеров и камеры, смены окружения. В этих моментах слишком сложно увидеть актерскую игру за общим технологическим отставанием, да и переведенные с английского диалоги звучат не так естественно, как в сценах с молодыми театральными актерами.
Удачные моменты адаптации
Всю трудную сценарную работу над «Рихтером» проделали Шор и его сценарная группа — российским сценаристам оставалось только чуть-чуть все это подшлифовать под наши реалии.
Кое-где наши сценаристы поленились (я уже рассказывал про нелепые дословные монологи Серебрякова), но местами они действительно удачно пошутили: скажем, вместо мыльной оперы из жизни врачей Рихтер обожает смотреть реалити-шоу про народных целителей.
Есть шутки про ЕГЭ и российскую политику, лакросс превратился в хоккей, говорящая доска «Уиджа» — в игру в бутылочку. Массовые сцены с пациентами тоже переработаны под российскую клинику со множеством характерных для наших больничных очередей высказываний и врачебных «мемов».
Темнокожего невролога из рабочего района Нью-Йорка превратили в бывшего вора из Питера, заносчивого хирурга из Австралии — в заносчивого хирурга из… Сибири!
Михалкова тычет Серебрякову в нос трудовым кодексом и угрожает лишить премии. В общем, если вы любите тот уровень переводов, на котором англоязычные культурные явления заменяют российскими аналогами, «Доктор Рихтер» заслуживает вашего внимания.
5 причин не смотреть «Доктора Рихтера»
Бедность визуального ряда
Визуально «Хаус» — один из самых узнаваемых сериалов всех времен. Операторская манера там очень динамичная — помните все эти сцены ходьбы и разговоров с кипящей жизнью клиникой Принстон-Плейнсборо на заднем плане? В российском варианте все выглядит… как типичное российское телевидение. Стеклянные стены офиса и прозрачная доска Хауса смотрятся, как выразился бы Виктор Олегович Пелевин, «словно золотой зуб во рту прокаженного».
В американском варианте кульминация — как драматургическая, так и визуальная, — наступает в сцене объяснения очередной медицинской загадки, где монолог Хауса сопровождается компьютерной анимацией, иллюстрирующей тот или иной медицинский феномен. В российской версии ничего подобного нет — одна такая сцена с компьютерными эффектами наверняка стоит, как целый эпизод «Доктора Рихтера».
В результате бедный Серебряков в мертвой тишине (на музыке местами тоже сэкономили) объясняет очень запутанный диагноз, который без визуальной поддержки до зрителя просто не доходит… даже если вы уже смотрели эту серию «Доктора Хауса»!
Визуально разнообразить процесс интеллектуального поиска попытались только в пилоте (явно более высокобюджетном, чем остальной сериал), но и там спецэффектов хватило лишь на очень дешево выглядящие надписи на экраны и вставки страниц из старых медицинских справочников. Отдельно стоит отметить визуальную убогость заставки, где, кстати, вместо Teardrop совершенно необъяснимо играет новогодняя музыка.
Уилсон
Неэффективность Виталия Хаева в роли Ивана Родионова, русского Уилсона, подчеркивает гениальность работы Роберта Шона Леонарда в роли оригинального Джеймса Уилсона. Это можно назвать «синдромом Ватсона» — очень мало у кого получается раз за разом проигрывать интеллекту партнера, оставаясь при этом самобытным и интересным персонажем. Леонард в «Хаусе» не только не теряется на фоне Лори, он в каждом кадре демонстрирует собственный стиль, интеллект, чувство юмора.
В «Докторе Рихтере» все усугубляет позаимствованная из второго сезона «Хауса» арка, в которой Родионов переселяется жить к Рихтеру. Лучший момент всей арки — сцена, в которой Родионова вообще не видно, и мы слышим только звуки из-за закрытой двери, на которые реагирует пытающийся спать Рихтер. Но сразу за ней следует сцена, которая в оригинале — один из самых смешных диалогов во всем сериале, та самая, где Хаус предлагает Уилсону расстаться «после первой ночи».
В русском варианте этой сцены нас приветствуют бритая голова и каменная физиономия Виталия Хаева, от которых, как горох об стенку, отскакивают шутки и подначки Серебрякова. Ответные реплики идут медленно, роботизированно… когда Рихтер говорит, что Родионова «распечатали на 3D-принтере», это не кажется шуткой.
Потерянные тонкости и детали
Перед российскими сценаристами и режиссерами стояла не самая сложная задача — грамотно обработать гениальный англоязычный текст. Тем не менее, «Хаус» все равно очень многое потерял в переводе. Частично виновата примитивность режиссуры, по бюджетным и временным соображениями игнорирующей находки оригинала.
Помните сцену обыска квартиры Ребекки Адлер в пилотном эпизоде? В «Хаусе» вся сцена была снята изнутри шкафчиков и прочих емкостей, которые открывают Кэмерон и Форман, это было заложено Говардом Шором в пилот на уровне сценария. В «Рихтере» сцена обыска показана со стандартных телевизионных ракурсов без всяких временных скачков.
За бортом остался и один из самых трагических и емких образов первого сезона — немая зарисовка «Хаус с клюшкой для лакросса в руках». В «Рихтере» это великолепную сцену превратили в групповое подпрыгивание на крыше с шутками-прибаутками.
Бедность речи персонажей
Чисто в литературном плане в «Рихтере» утрачены поэзия, богатство диалогов, целая сокровищница юмора, отсылок и аллюзий: реплики, в которых Кадди и Хаус цитируют друг другу «философа Мика Джаггера» у нас не заменили на, допустим, того же Булгакова, а просто опустили.
Это огрубленная, отупленная, упрощенная версия одного из самых интеллектуальных в мире сериалов, который в оригинале сумел достучаться до массового зрителя, разойтись на цитаты, поднять аудиторию до своего уровня начитанности, наслушанности и насмотренности.
Неоправданность русского ремейка
Есть два основных подхода к адаптации сериалов к локальным условиям. Можно взять основную идею («формат») и нанять сценариста, который, от нее оттолкнувшись, все сочинит с нуля: взгляните на великолепный американский сериал The Killing, камня на камне не оставивший от оригинального датского Forbrydelsen.
Но поскольку сценаристов уровня Шора в России нет, остается только второй вариант — буквальная пересъемка сценария с минимальной адаптацией. В таком варианте переснимать «Хаус» имело бы смысл, если бы это был какой-то малоизвестный у нас культовый сериал вроде «Дэдвуда» или «Прослушки», вызывающий у отечественного зрителя отторжение в силу каких-то реалий или тематики. Но «Хаус» наряду с «Секретными материалами» и «Баффи, истребительницей вампиров» — один из самых популярных американских сериалов на российском телевидении и в российском интернете.
«Хауса» у нас транслировали несчетное количество раз, его популярность не угасает в онлайн-кинотеатрах, он вышел за рамки популярности зарубежных и медицинских сериалов, сумел стать универсальным, общеизвестным явлением не только в США, но в России. Даже при самом нейтральном отношении к общей идее русской адаптации «Доктор Рихтер» очень быстро превращается в игру «найди 10 отличий от оригинала». Этот сериал вы наверняка пересматривали много раз, и каждый ударный фрагмент любой серии вам, скорее всего, знаком лучше, чем играющим в «Рихтере» актерам.
Источник