Прогрессирующее безумие страны Оз. Иллюстрированная история замечательно абсурдных произведений Л. Фрэнка Баума. Книга I.
Вступление
Однажды, когда я учился в младшей школе, отец принёс домой книгу под названием «Волшебство страны Оз». Он случайно увидел её на прилавке и подумал что забавно будет изучить оригинал и сравнить его с советским «Изумрудным городом», который в нашей семье все знали наизусть. Вот только одна проблема: он купил не «Волшебника страны Оз», а «Волшебство«. Не первую книгу серии, а четырнадцатую! Предпоследнюю из тех, что Фрэнк Баум написал лично.
Я всё равно взялся её читать и был совершенно ошеломлён. Передо мной прошел целый парад страннейших персонажей, чьи взаимодействия подразумевали богатую и затейливую историю отношений.
Много лет спустя я из праздного любопытства решил прочитать по крайней мере несколько книг Баума и узнать, наконец, откуда в стране Оз взялся человек с тыквой вместо головы, стеклянная кошка, заводной робот, гигантский ученый жук, ещё одно говорящее пугало и многие другие нелепые создания.
Должен сказать, реальность превзошла все мои ожидания. Само собой, я был голов к странностям. Но не к откровенному безумию! Фантазию Баума почти никто не контролировал и не сдерживал. Издатели одергивали его только в самых экстремальных случаях. И нам, современным читателям, всё это только на руку.
После всего пережитого мне, конечно, захотелось поделиться впечатлениями с окружающими. В идеале я хотел бы в своих текстах пройтись по всем 15 книгам Баума о стране Оз, и а заодно и по нескольким сопутствующим произведениям. Но не буду забегать вперёд и переоценивать свои силы.
Также я не собираюсь придерживаться какой-то строгой формулы, поэтому смешиваю полушутливый пересказ сюжета с незатейливым анализом, историческими справками, цитатами из книг в собственном переводе и оригинальными иллюстрациями вековой давности.
Первая книга, «Волшебник страны Оз», не нуждается в представлении. Кто-то знаком с самим произведением Фрэнка Баума, кто-то — с адаптацией Александра Волкова. Кому-то эту книгу читали в детстве, кто-то уже успел почитать её своим детям. Некоторые люди к ней не притрагивались вообще, но сюжет всё равно знают наизусть, потому что за сотню с лишним лет слава страны Оз разрослась непомерно, персонажи стали иконами популярной культуры, а всевозможным экранизациям, интерпретациям и пародиям исследователи потеряли счёт.
Однако, было бы странно начинать разговор со второй главы. Так что поговорить о первом путешествии в страну Оз мне всё-таки придётся. Чтобы сделать разговор интереснее я решил сравнить версии Баума и Волкова, отметить их сходства и различия.
Заодно предлагаю вам полюбоваться на иллюстрации первого американского издания «Страны Оз» и классические советские иллюстрации «Изумрудного города».
Книга I. The Wonderful Wizard of Oz (Удивительный волшебник из страны Оз), 1900
Первым постоянным иллюстратором Фрэнка Баума был Уильям Денслоу.
В 1899 году они вместе добились долгожданного коммерческого успеха со сборником поэзии для детей «Папа Гусь». А через считанные месяцы затмили предыдущих хит своим сказочным бестселлером о девочке из Канзаса.
Писателя и художника можно считать настоящими соавторами. Денслоу принимал активное участие в создании «Волшебника», а его многочисленные богатые иллюстрации сыграли громадную роль в успехе книги.
Сегодня эти рисунки могут кому-то показаться несколько «устаревшими» в сравнении с более современными конкурентами. Исключительно комично на фоне соперниц выглядит Дороти, похожая на маленькую пухлую куклу с выпученными глазами. Но вклад Денслоу в развитие страны Оз невозможно переоценить. Ведь именно этот человек первым визуализировал образы ныне всем знакомых персонажей. Он нарисовал Пугало, Жестяного Дровосека, Изумрудный город, летучих обезьян и многое-многое другое. Все талантливые последователи отталкивались именно от его работ, строили свои интерпретации на его фундаменте.
Иллюстрациям Денслоу я мог бы противопоставить работы Николая Радлова, сделанные им для первого издания «Изумрудного города» в 1939 году. И я приведу здесь несколько наиболее смачных примеров:
И ещё немного. На этот раз самые жуткие и зловещие «проклятые картинки»:
Даже самая первая версия «Волшебника Изумрудного города», опубликованная в конце 30-х, была адаптацией, а не переводом. Александр Волков сразу же пошел по пути вольного пересказа. Но 20 лет спустя, в 1959 году он выпустил обновлённую версию своей книги, которая привнесла в текст ещё больше фактических и стилистических изменений. В течение последующих лет он продолжал полировать своё произведение, вносить поправки, придумывать новые и новые детали, прочнее связывать книгу с написанными им продолжениями.
Иллюстратором «Изумрудного города-59» стал Леонид Владимирский. Сам Волков чрезвычайно высоко ценил его творчество, и других иллюстраций к своим книгам не признавал. Именно эти рисунки украшали издание, которое я в детстве перечитывал снова и снова. И именно их я поставлю здесь рядом с рисунками Денслоу. Не только потому что мне всегда приятно лишний раз на них полюбоваться, но и потому что они иллюстрируют финальную версию адаптации Волкова, которую я буду сравнивать с оригиналом Баума.
Как и все последующие книги серии, «Волшебник страны Оз» начинается с короткого приветствия от Фрэнка Баума.
Данное вступление — настоящий манифест:
Фольклор, легенды, сказки исстари были спутниками детства, и каждый здоровый ребёнок инстинктивно тянется к фантастическим, удивительным и невероятным историям. Крылатые феи Гриммов и Андерсена принесли детям больше радости, чем любое другое творение человеческого разума.
Тем не менее, старинные сказки, несмотря на их заслуги перед поколениями читателей, нынче можно классифицировать как «историческую литературу». Пришло время новым сказкам прийти на смену стереотипным джиннам, гномам и феям, а также всем тем жутким, леденящим кровь подробностям, с помощью которых авторы прежних лет доносили до читателей устрашающую мораль своих историй.
Современное образование может позаботиться о морали детей, следовательно от сказок ребёнок не ждёт ничего кроме развлечений, и со всеми неприятными подробностями он расстаётся без сожалений.
Следуя этим установкам я и создавал «Волшебника страны Оз». Эта книга написана с единственной целью — доставить детям удовольствие. Она претендует на звание современной сказки, наполненной радостью и чудесами, но избавленной от страданий и кошмаров.
У Баума, безусловно, получилось создать сказку нового поколения. До мозга костей американскую. Коммерчески успешную, сериализованную, надёжно защищённую авторским правом.
Когда он говорит о том, что его произведения не будут мучить своих юных читателей, Баум противопоставляет своё творчество в том числе и старомодным викторианским назидательным историям, которые зачастую бывали наполнены морализаторством под завязку.
Но вот идея, что книги могут Целиком состоять из радости из веселья, несколько смущает своей радикальностью. Читая «Волшебника страны Оз» можно подумать, что Баум несколько преувеличил свои намерения ради красного словца. Но впоследствии он написал несколько таких вот стопроцентно «веселых» книг. Эта идея со временем никуда не денется и будет преследовать данный сериал на протяжении всей жизни Баума, и даже после его смерти.
Каждая Оз-книга будет становиться ареной противостояния двух Баумов-писателей. Один будет пытаться выстроить драматическое повествование, а другой будет заваливать страницу за страницей случайными бессюжетными зарисовками, словесными каламбурами и описаниями пиров-вечеринок.
Начиная читать очередной том совершенно невозможно предсказать кто из них выйдет победителем на этот раз. Однако, «Волшебник страны Оз» — это произведение с безупречной структурой, мощным моральным посылом, великим множеством страданий и изобилием кошмаров. Именно поэтому первая книга — это бессмертная классика литературы, а её сиквелы — лишь причудливые фантазии талантливого автора.
Что касается ужасов и кровавых подробностей — никто всё это добро не ценит больше, чем маленькие читатели. По сравнению с хардкорными народными сказками от братьев Гримм произведения Баума покажутся ожидаемо сдержанными. Но его первая книга упивается смертью, и это идёт ей на пользу. Со временем Баум выработает настоящий талант к описанию ужасов, хотя пользоваться им будет нечасто.
Читая этот сериал в хронологическом порядке можно невооруженным взглядом заметить развитие профессиональных литературных навыков Баума. Его описания становятся со временем более насыщенными и эффектными. Первая книга написана крайне прагматичным, нейтральным языком.
Один единственный раз, в самой первой главе, Баум позволяет поэтическому началу взять над ним верх.
Вот каким описанием встречает читателя «Волшебник страны Оз»:
Когда Дороти выходила на порог и смотрела по сторонам, она видела одни лишь безграничные серые прерии. Ни одной помарки, ни единого дерева или дома не было на этой плоской равнине, уходившей до самого горизонта во всех направлениях. Запеченная от жара земля превратилась в серую массу, рассечённую тонкими трещинами. Даже трава недолго оставалась зеленой, потому что солнце выжигало цвет из длинных стебельков, делая их такими же серыми, как и всё вокруг. Дом Дороти был когда-то во что-то покрашен, но от жары краска пошла пузырями, а потом дожди смыли её прочь, и здание тоже стало серым и унылым.
Когда тётя Эм приехала сюда впервые, она была молодой и красивой. Солнце и ветер смогли и её изменить. Они погасили искорки в её глазах, оставив только сдержанную серость. Они стёрли румянец с её щек и краску с её губ. Теперь она была тонкой и сухопарой, и никогда не улыбалась. Когда осиротевшая Дороти впервые приехала к тёте, та была так потрясена детским смехом, что вскрикивала и хваталась за сердце каждый раз когда слышала веселый голос Дороти. И до сих пор она поражалась — как маленькая девочка умудряется находить вокруг поводы для смеха.
Дядя Генри не смеялся никогда. Он тяжело работал с утра до ночи и не знал что такое радость. Он тоже был весь серый, от кончика длинной бороды до подошв грубых ботинок. Он выглядел строго и мрачно, и редко разговаривал.
Ещё чуть мрачнее, и я бы подумал, что читаю Джона Стейнбека! Возможно, на подобные описания Баума вдохновили воспоминания о жизни в Южной Дакоте, где он наблюдал как местные фермеры пытаются заработать себе на хлеб в суровой борьбе с засухой.
Видимо, понимая что у читателей могут возникнуть справедливые сомнения по поводу целесообразности возвращения в такой Канзас, Баум предупреждает их возражения следующим ироничным диалогом Дороти и Страшилы:
— Я не понимаю почему ты хочешь покинуть эту прекрасную страну и вернуться в серое, пыльное место, которое называешь Канзасом.
— Это потому что у тебя нет мозгов, — ответила девочка, — Мы, люди из плоти и крови, всегда предпочтём жить на родине, какой бы унылой и серой они ни была, чем на чужбине, пусть даже самой прекрасной. Нет ничего лучше дома.
Страшила вздохнул.
— Конечно, мне тебя не понять, — сказал он, — Если бы у всех головы были набиты соломой, как у меня, все бы, скорее всего, жили в красивых странах, а в Канзасе не осталось бы ни души. К счастью для Канзаса, у всех вас есть мозги.
В последней главе Баум добавляет ещё пригоршню мрачного гротеска, когда Дороти объясняет волшебнице Глинде причину для скорейшего возвращения домой:
— Больше всего на свете, — добавила Дороти, — я хочу вернуться в Канзас, потому что тётя Эм наверняка уверена, что со мной случилось что-то страшное, и устроила траур по этому поводу. А ежели урожай в этом году не лучше чем в прошлом, дяде Генри вряд ли всё это будет по карману.
Волков, столкнувшись с такой безнадёгой, взялся за дело, закатав рукава. Дядю Генри и тётю Эм, приютивших у себя осиротевшую девочку, сменили живые-здоровые родители, Джон и Анна. Канзасская степь под руководством Волкова расцвела и посвежела. У Элли Смит, в отличие от Дороти Гейл, нашлись соседи, один лучше другого. Она даже ездит с отцом на ярмарку время от времени.
Авторы подходят к проблеме с противоположных сторон. Волков пытается всеми силами оправдать и дополнительно мотивировать желание Элли вернуться домой. Баум же испытывает это желание на прочность. Для него безусловная любовь Дороти к родным — свидетельство её истинного душевного благородства. И её привязанность к дому совершенно непоколебима.
Как бы ужасна или прекрасна ни была жизнь Дороти/Элли в Канзасе, всему приходит конец когда начинается страшная буря. Хлипкий домишко подхватывает торнадо и уносит в магическую страну.
Волков тут же спешит уточнить, что буря эта была не простой, а волшебной. И наслала её на человечество злая колдунья Гингема, задумавшая геноцид чуть ли не планетарных масштабов. В последний момент ей помешала добрая колдунья Виллина. Она контратаковала своим собственным заклятьем, обуздала шторм, выбрала один домик в степи, который по её разведданным должен был пустовать, и с его помощью нанесла по Гингеме точечный удар. Блестящая операция закончилась ликвидацией ведьмы, но случайно забросила в Волшебную страну постороннюю девочку.
Ничего подобного у Баума в книге нет. Смерчи — это будни жизни центральных штатов США. Один такой смерч случайно подхватил домик, случайно отнёс его в Оз, и тот случайно упал на Злую Колдунью Востока, которая просто вышла прогуляться тем утром.
У Волкова злых волшебниц зовут Гингема и Бастинда, он делает их сёстрами. Бауму наплевать как волшебниц зовут. Злая колдунья Востока, Злая колдунья Запада — этого достаточно. Зачем антагонистам вообще имена?
Волков продолжает: королеву мышей звали Рамина, стража ворот Изумрудного города — Фарамант, высокого солдата — Дин Гон, служанку во дворце — Флита, предводителя летучих обезьян — Уорра…
Баум никому из них имён давать не собирается из принципа.
Произведение Баума действительно очень похоже на классические сказки — своим слегка отстранённым хладнокровием и лаконичностью. Сказка не видит ничего плохого в невероятных совпадениях. Сказка не пытается показывать «правду характеров». Сказке не нужно всё постоянно объяснять и мотивировать. Сказке не нужно нагнетать напряжение. Она следует к намеченной цели, не оглядываясь по сторонам.
Произведение Волкова — гораздо более литературное. Ему необходимо уделить время всем персонажам, включая эпизодических, разнообразить текст уникальными описаниями, а речь героев — уникальными характеристиками. И, конечно, он отчаянно хочет всё обосновать и растолковать. Он выступает тут этаким сборщиком фольклора, который натыкается на сырой по его мнению материал и пытается его «улучшить».
Оба варианта имеют право на жизнь, но надо понимать разницу в их подходах. «Оз» покоряет символической простотой и универсальностью образов, а «Изумрудный город» увлекает заразительным энтузиазмом и живой индивидуальностью.
В обоих версиях героиню сопровождает в приключениях Тотошка, но у Баума он ведёт себя, как обычный пёс. Все остальные звери владеют человеческим языком, а он — нет. Можно подумать, что на животных из-за пределов Оза говорливость не распространяется. Но начиная с третьей книги Дороти импортирует в Оз самое разное зверьё, и все они принимаются болтать по-английски как только в воздухе начинает пахнуть магией.
В конце концов Баум всё-таки сдался, и его Тото заговорил. Забавно то, как долго автор сопротивлялся общественному давлению. Он выбросил белый флаг только в 8 книге! И представил лучшее объяснение внезапно прорезавшемуся у собаки голосу. Всё это время Тото молчал… потому что не хотел разговаривать. Он просто предпочитает лаять — так ему привычнее и удобнее. Всё что он хочет сказать Дороти, он вполне может передать традиционными собачьими средствами. Хозяйка его прекрасно понимает.
Сложно возразить таким аргументам.
У Волкова Тотошка, конечно, разговаривает. Но на сюжет или отношения героев это особенно не влияет. И неудивительно. Ведь эта роль написана Баумом для «немого» пса, и сюжет пришлось бы переделывать принципиально, чтобы извлечь какую-то пользу от дара речи Тото.
Итак, Дороти/Элли попадает в страну Оз, напоминающую квадратную сетевую карту Age of Empires, где четыре игрока стартуют в разных углах, а ровно в центре стоит нейтральное Чудо Света.
На востоке синяя страна манчкинов (Munchkins), на западе — желтая страна винки (Winkies), на юге — красная страна квадлингов (Quadlings), на севере — фиолетовая страна гилликинов (Gillikins).
Волков первые два народа переименовал в Жевунов и Мигунов, каждой группе присвоив соответствующий нервный мимический тик. А ещё поменял их сторонами света. Квадлингов сделал Болтунами. А про гилликинов просто умолчал. Возможно, он хотел назначить их Свистунами, но в итоге решил пощадить. Кроме того, он отдал Мигунам их фиолетовый цвет, так что у бедолаг совсем ничего не осталось.
Манчкины благодарят Дороти, а добрая волшебница Севера отправляет её к Великому и Ужасному Озу (Гудвину) в Изумрудный город, куда ведёт дорога из желтого кирпича.
При этом Баум и Волков, наставляя своих героинь, преследуют прямо противоположные цели.
Волков нагнетает напряжение и даёт Элли дополнительное задание. Она должна исполнить заветные желания трёх существ. Только тогда квест будет засчитан. Таким образом автор хочет повысить ставки, но получается что Элли принимает чудаковатых незнакомцев в команду не по доброте душевной, а потому что ей нужно выполнить квоту.
Баум никаких условий Дороти не ставит. Наоборот, он хочет сделать её путешествие как можно более комфортным. Поэтому волшебница целует её в лоб и таким образом заговаривает от любой беды. С этого момента Дороти, по сути, играет с кодом на бессмертие. Что несколько снижает интерес к её приключениям.
В обоих случаях она также защищена серебряными башмачками, но их сила не безгранична, и героиня о ней ничего не знает. В общем, Баум хочет чтобы мы переживали, но не слишком сильно. Волкову же не терпится пощекотать нам нервы.
Перед уходом из синей страны Дороти ночует в особняке зажиточного манчкина. Волко опускает эту подробность, дабы не смущать советских читателей классовым неравенством. Интересно что через несколько лет Баум придёт к точно такому же выводу и начнёт превращать Оз в бастион анархо-коммунизма. Но об этом речь пойдёт в другой раз.
Первым делом Дороти и Элли знакомятся с Пугалом (Страшилой) и Жестяным (Железным) Дровосеком. Тут книги, наконец, синхронизируются и перестают друг другу возражать на каждом шагу.
Страшила тренирует своё логическое мышление:
“Если дорога уходит в лес, она должна когда-нибудь из него выйти. И если она в итоге приводит в Изумрудный город, мы должны идти туда, куда она нас ведёт.
Дровосек рассказывает чудовищную историю о том, как его собственный топор методично отрубал от него одну за другой части тела, а некий гениальный жестянщик, специалист в области биомеханической аугментации, ставил ему всё новые импланты. В конце концов Дровосек прошел полную кибернетизацию, от его смертной плоти ничего не осталось.
Тут впору вспомнить известный парадокс: «Если все составные части исходного объекта были заменены, остаётся ли объект тем же объектом?»
Может поэтому Дровосек рассказывает героям о своей любимой девушке, декларирует намерение когда-нибудь вернуться к ней, но получив в итоге сердце совершенно про неё забывает. Всё дело в том, что он буквально стал другим человеком. Он помнит о том, как любил её, помнит силу своих чувств, но больше их уже не чувствует.
Или, что вероятнее, Баум просто использовал историю с девушкой и её злобной тёткой, заказавшей убийство дровосека, чтобы хоть как-то обосновать существование человека из жести. А потом благополучно забыл обо всём этом.
Он, естественно, не пытается объяснить каким образом сознание Дровосека держится в его новом теле. Может быть, его душа присоединена к полым доспехам кровавой печатью, как у Альфонса Элрика из «Стального Алхимика».
Не объясняет Баум и то, почему обретает жизнь и сознание тряпочное пугало. Страшила, напомню, оживает даже не сразу после изготовления, а прямо в процессе создания. Прямо как Plymouth Fury в экранизации романа Стивена Кинга «Кристина».
Естественно, всё это не имеет никакого значения. И сказке подобные объяснения вовсе не нужны. Она объясняет что, когда и если хочет, а мы принимаем это как данность.
Занятно другое. В последующих книгах Баум далеко не всегда придерживается такого подхода и постоянно мечется между крайностями. В каждом томе он добавляет в своей паноптикум новых странных существ. Иногда он увлеченно и детально описывает их происхождение. А иногда просто ставит нас перед фактом существования очередного чуда природы.
На данном этапе отсчёт смертей уже открыт в обеих версиях книги — домик раздавил злую колдунью. Баум списал её смерть на несчастный случай. У Волкова ответственность за уничтожение террористки на себя взяла добрая волшебница. Но главные герои ещё никого не успели убить, и это никуда не годится.
Тут Волков решает забежать вперёд Баума и добавляет в книгу целую новую главу о кровожадном людоеде. Тот обманывает Элли, утаскивает её в чащобу, запирается в своё замке, кладёт связанную девочку на стол и собирается начать разделывать её на части, но в последний момент решает сперва отдохнуть.
Как говорится, не откладывай на завтра то что можешь сделать сегодня. Промедление в итоге стоит ему жизни. Дровосек и Страшила организуют побег, а потом сходятся с людоедом в бою и одерживают блестящую командную победу, отрубив ему голову.
У Баума такое происшествие случиться не могло в принципе, потому что Дороти заговорена от прямых посягательств на её жизнь. Но в сюжете обеих версий будет ещё множество обезглавливаний, так что одним больше, одним меньше — сути не меняет.
Наконец, Дороти встречает и приручает Трусливого Льва, полностью укомплектовав свою легендарную команду.
Далее герои преодолевают ряд препятствий, раз за разом демонстрируя ровно те качества, на недостаток которых постоянно пеняют.
Страшила берёт на себя роль лидера, мгновенно формулируя оптимальную стратегию в любой ситуации. Дровосек всем сопереживает и при каждом удобном случае рыдает, даже не имея слезных желез. Лев совершает один подвиг за другим, не забывая жаловаться, что действует вопреки своему страху.
Вся эта троица многократно подвергалась всестороннему анализу.
Одна политическая трактовка преподносит Страшилу как обобщённый образ американского фермера, привязанного к своему наделу, убеждённого обществом в своей глупости и ничтожности. Дровосек становится символом американского рабочего. Обезличенного индустриализацией и проржавевшего от бездействия после массовых увольнений. Льва и вовсе сравнивают с американской армией.
Психологический подход позволяет взглянуть на трио героев, как на составные части одного характера, а на Дороти — как на ядро этой личности. По ходу сюжета она развивает свой ум, прорабатывает эмоции, укрощает страхи, налаживает отношения с окружающими, познаёт мир, взрослеет и возвращается домой самостоятельным, продуктивным членом общества.
Можно также свести проблемы спутников героини к заниженной самооценке. Они все слишком много думают и не замечают свои очевидные достоинства, потому что мечтают о совершенных версиях самих себя.
У людей, наделённых сердцами, — объяснял Дровосек, — есть внутренний моральный компас, и они могут не беспокоиться, что случайно поступят дурно. У меня же нет сердца, так что мне надо быть очень острожным.
Сначала Дороти и компания преодолевают два оврага и спасаются от монстров, живущих между ними. В советской версии это реликтовая фауна — саблезубые тигры, которым наши герои помогают вымереть окончательно. В оригинале это более причудливые твари — так называемые калидасы. Тигромедведи. Дровосек и их отправляет на дно ущелья, несмотря на то что Уильям Денслоу изобразил бедолаг совершенно очаровательными созданиями.
Затем персонажи переправляются через реку на плоту и продираются через наркотическое маковое поле, где всякий смертный рискует заснуть вечным сном.
Чтобы вытащить оттуда льва им приходится запрячь в телегу небольшую армию мышей, которую созывает мышиная королева в благодарность за спасение её жизни. Этот момент меня всегда забавляет, потому что спасая мышь Дровосек убивает её преследователя — дикого кота. Отрубает ему голову, в своём фирменном стиле.
Жестяной Дровосек изображается Баумом настолько сердобольным, что даже случайно раздавленный жук вызывает у него острейшие муки совести. Выбор между жизнями кошки и мышки должен был бы свести его с ума. Настоящая «проблема вагонетки», выбор из двух зол.
Но Дровосек ни секунды не сомневается в выборе и хладнокровно убивает следующую своим инстинктам кошку, чем вызывает у кошатников вроде меня глубочайшее негодование.
На деле Баум в этой сцене вживляет в повествование старинный сказочный мотив волшебного помощника. Герой спасает некоего зверя от беды, например от съедения, и тот клянётся ему в вечной службе. Мотив этот восходит к тотемической древности и в сказках поздних веков рационализируется с переменным успехом.
В этой сцене Дровосек действует не по своему усмотрению, а по требованию сюжета.
В интересную историю вляпывается Волков в связи с щепетильностью Дровосека. Бесконечная погоня советского автора за реализмом требует, чтобы он объяснил чем питается Трусливый Лев. Дровосек, конечно, склоняет хищника к вегетарианству, но у того находится идея получше:
Лев отправился в лес. Он вернулся оттуда не скоро, улегся с сытым мурлыканьем поодаль от костра и уставил на пламя свои желтые глаза с узкими щелками зрачков. Зачем Лев ходил в лесную чащу, никому не было известно. Сам он молчал, а остальные не спрашивали.
Не думаю, что политика Don’t ask, don’t tell будет способствовать здоровым отношениям в коллективе Элли.
Во владениях Изумрудного города героям уже не угрожает опасность, и читатели отдыхают от приключений вместе с ними. Добрые фермеры кормят их ужином.
Dorothy ate some delicious porridge and a dish of scrambled eggs and a plate of nice white bread, and enjoyed her meal, — сообщает Баум.
Гречневую кашу, и яичницу, и черный хлеб, — уточняет и возражает Волков.
В литературных адаптациях до еды обычно добираются в первую очередь. В американском Озе продают зеленый поп-корн и газировку, в советском Озе едят пряники и пьют квас.
Наконец, Дороти и её друзья вступают в великолепный Изумрудный город — столь ослепительно прекрасный, что его жители вынуждены носить специальные очки ради защиты собственных глаз.
Некоторые исследователи настаивают, что одним из источников вдохновения для этого мегаполиса могла послужить Всемирная Колумбова Выставка. Когда Баум переехал в Чикаго в 1891 году, подготовка к выставке уже шла полным ходом. Один из самых больших, населённых и богатых городов страны, Чикаго тогда претендовал на национальное лидерство и по сравнению с пустошами Дакоты мог показаться настоящим городом чудес.
Конечно, мы-то уже знаем, что Изумрудный город — на самом деле ничего особенного из себя не представляет. Очки защищают не людей от него, а его от них. Местами он очень даже неплохой. Местами даже по-настоящему зеленый. Но суть его — в фальшивом блеске, застилающем глаза и затмевающем разум.
Наспех построенные, отштукатуренные, ярко освещённые дворцы знаменитого «Белого города» чикагской выставки тоже поражали воображение гостей, но после окончания гуляний были либо демонтированы, либо сгорели в пожаре.
Великий и Ужасный Оз (по паспорту Оскар Зороастр Фадриг Исаак Норман Хенкель Эммануэль Амбройз Диггс) соответствует городу, который построил. И неотделим от вдохновившей его Америки 1890-х годов. Он «волшебник» своего времени. Шоумен, антрепренёр. Короче говоря Humbug. Так он сам себя называет. Это слово можно перевести как «мошенник» или «шарлатан». Или как «авантюрист».
«Вы шарлатан», — сокрушенно проговорил Страшила.
«Так точно! — воскликнул человечек, потирая руки словно от радости, — Я шарлатан!.
Он как знаменитый Финеас Тейлор Барнум — циркач, гений рекламы и маркетинга, король подлога и надувательства. Или как работавший на него Вашингтон Харрисон Дональдсон — воздухоплаватель, чревовещатель и фокусник.
«Я не плохой человек, но очень плохой волшебник!» — говорит Оз. А потом добавляет: “Как я могу удержаться от шарлатанства, когда люди постоянно просят меня сделать невозможное?” Эти фразы определяют отношение Баума ко всем его махинациям и эскападам.
Волшебник страны Оз строит американскую мечту из подручных материалов. Да, он врёт всё время, всем и обо всём. Зато усердия сколько, трудолюбия!
Да, он иногда посылает маленьких девочек на суицидальные миссии. Но ведь ради благой цели.
Узнав что Дороти уже прикончила одну злую колдунью, Оз поручает ей убить вторую, пообещав в обмен исполнение любых желаний. К Дороти приставлены компетентные телохранители, у неё на ногах серебряные башмачки, у неё активирована неуязвимость — всё с ней будет в порядке. Ну а психологические травмы? Как-нибудь переживёт.
Пока герои уныло бредут по вражеской территории, давайте ещё раз отдадим должное рисункам Уильяма Денслоу.
С помощью цветных иллюстраций он четко обозначил переходы между этапами путешествия Дороти. Канзасские степи окрашены сепией, бледно-голубые страницы посвящены стране манчкинов, агрессивно-красные — маковому полю и его опасностям, угнетающе-желтые — зловещим землям Злой Колдуньи, и так далее.
Фрэнк Баум хотел чтобы его детские книги тонули в иллюстрациях, но в данном случае Денслоу превзошел даже его ожидания. Большие или малые зарисовки можно найти на каждой второй странице. Картинки не просто соседствуют с текстом. Они обвивают, пронизывают его, как старинный монашеский манускрипт. Каждое событие получает наглядную иллюстрацию. Издания такого рода дети могут разглядывать часами, возвращаться к ним снова и снова.
Книга приближается к своей кульминации. Дороти вот-вот встретится лицом к лицу со злой колдуньей Запада. Правда, Баум совсем не пытается как-то выделить это приключение из ряда других. Да, у героев уходит на преодоление данного препятствия куда больше времени и усилий, чем не все предыдущие вместе взятые. Но это всё равно лишь эпизод в их путешествии, а не поворотный пункт. С таким же успехом Оз мог бы послать их ограбить Санта-Клауса или найти фонтан вечной юности.
Не зря сценаристы знаменитой голливудской экранизации 1939 года знакомят нас с ведьмой в самом начале фильма, чтобы обозначить её как главную антагонистку и заранее напугать героиню и зрителей.
Наступление Дороти на замок колдуньи — это совершенно изумительный эпизод, потому что все попытки злодейки остановить продвижение вражеских сил заканчиваются позорными поражениями и кровавыми побоищами. Книга и до того не стеснялась насилия, но теперь она им буквально упивается.
Колдунья посылает против отряда Дороти стаю волков, стаю ворон и тучу ядовитых пчёл. А Дровосек и Страшила превращают их в три груды обезображенных трупов. При этом они ведут себя со снисходительной, непоколебимой самоуверенностью героев боевиков 80-х годов.
— Разбуди Льва, — сказал Страшила.
— Не стоит, — ответил Железный Дровосек, — Это мое дело — управляться с волками. (⌐■_■)
После того как Дровосек отрубает сорок волчьих голов, Страшила одобрительно восклицает: “It was a good fight, friend”.
Но вскоре и ему предоставляется возможность блеснуть. Вороны — это уже его специальность, как профессионального пугала. Мне нравится деловитая безжалостность, с которой Баум описывает это сражение: Scarecrow caught it by the head and twisted its neck until it died. Страшила поймал лидера воронов за голову и принялся выкручивать ему шею, пока не убедился, что тот мёртв. А потом проделал то же самое со всеми остальными птицами.
Нападение пчёл — это уже жест отчаяния со стороны ведьмы. Атака пилотов-камикадзе, которые выбирают неверную цель, обламывают себе жала и гибнут бесславными смертями, оставив будущее своего улья в подвешенном состоянии.
Занимательно что Ведьма Запада — это не великая волшебница, а мерзкая, высохшая, одноглазая старуха, захватившая власть в стране силой и одержимая сохранением этой власти. Перед нами не истинная ведьма, а типичный местечковый тиран. Воистину, «Оз» — очень современная сказка.
Никакой «магии» в привычном понимании у ведьмы нет. Только личная гвардия злобного зверья. Лишившись своих элитных отрядов она впадает в панику и пытается послать на поле боя мобилизованных гражданских. Конечно, из этого тоже ничего не выходит. Десятилетиями она учила их беспомощности, так что теперь они просто бросают ржавое оружие и разбегаются по домам.
Дороти пересекла все возможные и невозможные красные линии. Диктатор загнан в угол и идёт на отчаянный шаг — просит о помощи у отряда летучих обезьян, которые после этого больше не собираются иметь с ней никаких дел. Обезьяны «убивают» Страшилу и Дровосека, берут в плен Льва и вежливо просят Дороти пройти с ними в отделение, потому что боятся её покровителей.
«Мы не смеем трогать эту девочку. Её защищают силы Добра, а Добро всегда сильнее Зла”, — поясняет лидер обезьян.
Так начинаются психологически игры между колдуньей и Дороти. Злодейка боится заколдованную девочку и на деле уже не имеет монополии на насилие в собственной стране. Но Дороти не знает, что её оппонент не представляет былой опасности, искренне пугается её угроз и ведётся на бессовестный блеф.
Девочка влачит рабское существование, как и полагается жительнице желтой страны. Лев отказывается служить колдунье и прозябает в штрафном изоляторе.
Тут книги Баума и Волкова расходятся, пожалуй, больше всего. Оригинальная книга посвящена Дороти и её друзьям. Другие персонажи, как уже было сказано, не интересуют её в принципе. Поэтому подавляющее большинство из них остаются безымянными.
Когда Дороти попадает в услужение к ведьме, создаётся впечатление что их противостояние проходит в вакууме. Мигуны не участвуют в дальнейших событиях, потому что для Баума они не социальная группа и не коллективный политический актор. У них такой сюжетной функции нет.
Естественно, социально активному Волкову подобная ситуация встаёт поперёк горла. Александр Мелентьевич с неодобрением смотрит на обречённую пассивность народных масс, но отлично понимает природу парализующего их страха. Из всех Мигунов он выделяет кухарку Фрегозу, которая весьма точно выражает мнение молчаливого большинства:
— Почему вы, Мигуны, не восстанете против Бастинды? — спрашивала девочка. — Вас так много, целые тысячи, а вы боитесь одной злой старух.
— Что ты, что ты, — с ужасом отмахивалась Фрегоза, — Ты не знаешь могущества Бастинды! Ей достаточно будет сказать одно слово, и все Мигуны повалятся мертвыми.
— Откуда вы это знаете.
— Да нам сама Бастинда столько раз об этом говорила.
— Почему же она не сказала такого слова, когда мы шли к ее дворцу.
— «Почему, почему»! — сердилась Фрегоза. — Вот за такие речи Бастинда нас испепелит.
-А как она узнает.
— Да уж так! От нее ничего не скроется!
Постепенно Элли удаётся достучаться до кухарки, посеять в ней сомнения. Все больше слуг переходят на сторону канзасской девочки. Начинает готовиться восстание. И тут… Волков вспоминает, что пишет не свою книгу, а адаптирует чужую. Он оказывается в той же ситуации, что и с Тотошкой. Он научил пса говорить, но не смог использовать дар речи на практике, потому что сюжет этого не предусматривал. Он собрал из Мигунов революционную бригаду, со всей решительностью поставил вопрос о немедленном вооруженном восстании, но в итоге так и не позволил им занять телефон и телеграф.
Вместо этого судьбу страны решает случайность. Дороти/Элли обливает ведьму водой, и этот сгусток злобы расползается по полу грязной лужей.
Ведьма Баума произносит на прощание комично рассудительную речь: Что же, через несколько минут я полностью растаю, и ты станешь хозяйкой моего замка. Я была злодейкой всю свою жизнь, и никогда не думала, что в итоге моим злодеяниям положит конец маленькая девочка.
Потом она восклицает: Look out—here I go! как будто собирается пронести через кухню горячую кастрюлю, и распадается на атомы.
Наконец-то Дороти совершает убийство своими руками, пусть и непреднамеренное. Таким образом она проходит обряд инициации, вступает во взрослую жизнь и может с гордостью и чистой совестью возвращаться домой.
Девочка и её помощники находят выведенных из строя Страшилу и Дровосека. Одного заново набивают соломой и рисуют ему новое лицо. Другого отдают на пару дней в ремонтный цех.
Мигуны теперь могут вздохнуть полной грудью. Их народ наконец-то получил свободу. Им нужно решить как жить дальше, как перестроить и реформировать своё общество, застраховать себя от повторения ошибок прошлого.
Поэтому они решают сделать своим королём Жестяного Дровосека — странное бессмертное существо, которое они только что встретили и о котором не знают абсолютно ничего. Среди Мигунов достаточно много кузнецов, слесарей и прочих металлургов. Так что… Дровосек подходит им тематически, я полагаю….
В конце книги, общаясь с лидером соседнего королевства, волшебницей Глиндой, Дровосек говорит: “Мигуны были очень добры ко мне и предложили руководить ими. Я очень к ним привязался, и если я смогу вернуться в западную страну, я был бы счастлив стать их правителем на веки вечные”.
Похоже, о следующих выборах жителям желтой страны можно не беспокоиться.
Также смешно читать как «Мигунам пришлось поставить несколько заплаток на его тело, но работу они проделали прекрасную, а Дровосек, не будучи человеком тщеславным, против заплаток ничего не имел«, зная во что превратится этот персонаж в последующих книгах серии. Забегая вперёд скажу что искусственное сердце не сделает его ещё более сентиментальным, потому что дальше уже некуда. Но оно поможет ему направить значительную часть своих симпатий на самого себя, что вкупе с неограниченной монаршей властью сделает его весьма эксцентричным и эгоцентричным правителем.
После смерти колдуньи Летучие Обезьяны переходят под контроль Дороти, потому что они привязаны к волшебной шапке как джинн к лампе и вынуждены выполнить три желания любого её обладателя.
Вплоть до конца книги Дороти будет пользоваться услугами обезьян, как общественного транспорта, а потом добрая волшебница Глинда освободит их от рабства.
Но что вообще связывает обезьян с этой шапкой? Как они попали под её влияние? Звучит интригующе. Обязательно надо сделать мини-сериал на эту ему и загрузить его на Disney+.
На самом деле, можно было бы подумать, что как и раньше Баум даже не подумает развивать эту тему. Но он совершенно внезапно выкручивает руль, съезжает с дороги и ныряет в кювет.
Лидер обезьян объясняет, что когда-то их предки были свободным народом, жили в большом лесу на севере, ели фрукты и орехи, играли и проказничали.
В те времена у нас на севере жила прекрасная принцесса — могущественная волшебница. Она использовала своё колдовство только в помощь окружающим, и никогда не причиняла вреда хорошим людям. Её звали Гайелетта, и проживала она в красивом дворце, сделанном из рубинов. Всё её любили, но беда была в том, что она не могла найти того, кого бы сумела полюбить в ответ, ибо окружавшие её мужчины были слишком глупы и уродливы для того чтобы претендовать на союз с таким прекрасным и мудрым созданием. Наконец, она повстречала мальчика, красивого, мужественного и мудрого не по годам. Гайелетта решила, что когда он повзрослеет, она женит его на себе. Так что она забрала его в свой рубиновый дворец и направила все свои волшебные силы на то, чтобы вырастить из него такого сильного, доброго и в целом замечательного мужчину, о каком женщина может только мечтать. Его имя было Келала, и повзрослев он действительно стал наилучшим и наимудрейшим мужчиной в тех землях. Красота же его была такова, что Гайелетта полюбила его всем сердцем, и готовилась сыграть свадьбу как можно скорее.
Королем летучих обезьян, обитавших поблизости от дворца Гайелетты, был тогда мой дед. И старик готов был даже добрый ужин отдать за возможность подшутить над кем-нибудь. Однажды, незадолго до назначенной свадьбы, мой дед и его друзья летали по округе и увидали Келалу, прогуливавшегося вдоль реки. Тот был богато одет в шелка и бархат, и дед стал думать, что же можно с этим поделать. По его приказу обезьяны спикировали вниз, схватили Келалу за руки, оттащили на середину реки и бросили в воду.
Я привожу здесь такой большой отрывок, чтобы вы понимали насколько дико и чужеродно смотрится это лирическое отступление в книге, до сей поры наотрез отказывавшейся потратить на отвлеченные размышления хотя бы абзац.
Отдельный разговор — поведение этой «доброй» волшебницы, которая затащила в свой дворец чужого ребёнка и на протяжении долгих лет занималась грумингом, воспитывая из него своего будущего сексуального партнера. Попахивает судебным разбирательством, но пусть в этом разбирается прокуратура.
Что же касается судьбы обезьян: Естественно, Гайлетта, будучи волшебницей чрезвычайно добросердечной, пришла в дикую ярость. Её будущий консорт никаких претензий к ним не имел и даже оценил шутку. Но дело тут было не в его благополучии. Обезьяны посмели тронуть её собственность! Волшебница жаждала крови и планировала побросать хулиганов в реку, предварительно связав. Неизвестно планировала ли она несколько убийств или истребление всего вида.
Благородный жених вступился за обезьян и уговорил её сменить гнев на милость. Волшебница ограничилась тем, что превратила обезьян в рабов. Отдельно рассказчик замечает, что за изготовление шапки-манипулятора волшебница расплатилась половиной своего королевства. Если речь идёт о казне, то это не самое разумное распределение бюджетных средств. Если речь идёт о территориях, то жители тех земель наверняка оценили по достоинству, что их доверие было предано, а свобода растоптана ради возможности отомстить тем, кому мстить и причин не было.
Вот это история, а?.
Но даже если мы проигнорируем все услышанные странности, остаётся вопрос: зачем нам рассказали обо всех этих поименованных персонажах и их биографиях?
Можно подумать, что это случайность. Внезапный полёт фантазии автора. Исключение из правил. На самом деле, это наш первый взгляд на занятную писательскую привычку Фрэнка Баума, которая с годами будет становиться всё более и более заметной.
Абсурдные лирические отступления — это его норма, его конёк, его визитная карточка.
«Волшебник страны Оз» — книга стройная, крепкая и целеустремлённая. И это ни в коем случае не типичный образец творчества писателя. Типичный Баум — это что-то бесформенное, эклектичное, непредсказуемое и местами просто невероятное.
Но пока не будем об это думать и опять вернёмся к многострадальным обезьянам. Некоторые исследователи, склонные искать в «Волшебнике» политические аллегории, видят в летучих обезьянах агентов «Пинкертона», которых тресты 1890-х использовали в своих жестоких разборках с рабочими профсоюзами. Другие специалисты уподобляют их афро-американцам, которые наконец-то освобождаются от рабской зависимости и получают свободу.
Не думаю что самим афро-американцам понравилось бы, что их сравнивают с мартышками из дикого леса. Но кто знает? Представления о расизме в Америке тех лет были совсем другими. Через несколько лет после выхода книги Страшилу и Дровосека сыграют на театральной сцене два комика, известные в том числе своими выступлениями в менестрель-шоу, где белые актеры гримировались под черных.
Итак, летучие обезьяны приносят наших героев обратно в Изумрудный город. Дороти и компания врываются в покои к Озу и разоблачают его сомнительные махинации.
Конечно, мораль истории заключается в том, что настоящим волшебством страны Оз были друзья, которых мы встретили по пути.
К тому же, как всем давно уже стало понятно, Страшиле, Дровосеку и Льву не нужны мозги, сердце и смелость. Но Волшебник достаточно хорошо знает свою аудиторию и понимает, что введение в заблуждение всегда работает лучше любых мотивирующих речей. Так что пугалу набивают голову иголками, киборгу запаивают алую подушечку в грудь, а льва поют шипучкой.
Затем волшебник готовит воздушный шар для того чтобы самому вернуться в родную Небраску, а Дороти подвезти до Канзаса.
В версии Волкова Гудвин чинит свой старый шар и где-то добывает водород для его заполнения. В оригинале Баума Озу приходится собирать новый шар с нуля, а Дороти активно ему в этом помогает. Такой подход мне нравится больше.
«Воздушный шар, — начал Оз, — делается из шелка, а потом проклеивается изнутри для изоляции. Во дворце у меня шелка с избытком, проблем не возникнет. Но в этой стране нет газа, который бы поднял шар в небо. Однако, есть другой способ — заполнить его горячим воздухом. Этот вариант хуже, потому что если воздух остынет, шар приземлится в пустыне, и мы окажемся неизвестно где».
Дороти вооружается ниткой и иголкой и сшивает полоски шелка, которые нарезает Оз. Его подданные ищут для него корзину. Железный Дровосек рубит дрова для большого костра. Воздушный шар наполняют воздухом. И…он срывается в полёт раньше времени с «волшебником» на борту, оставив Дороти позади.
Опытные голливудские сценаристы в 1939 году решили закончить историю прямо на этом месте. Они привезли в Изумрудный город волшебницу Глинду, она рассказала как работает телепортационный механизм серебряных (рубиновых) башмачков, и дело было сделано.
Книга вместо это тянется ещё несколько совершенно лишних глав, потому что герои отправляются к Глинде сами, пешком, без охраны или какой-либо помощи. Страшила, новый правитель Изумрудного города, мог бы организовать целую экспедицию. Дороти могла бы воспользоваться помощью обезьян.
Но Баум решает добавить ещё несколько приключений, остро напоминающих дополнительный контент в 100-часовой jRPG, который игроки нехотя проходят после победы над финальным боссом и завершения сюжета, чтобы выбить себе платину.
— Лев завершает свою сюжетную арку, становясь царём зверей в отдельно взятом лесу. Для этого ему приходится убить чудовищного паукообразного монстра, терроризирующего округу, но для такого храбреца как наш лев это задание пустяковое. Тем более, он убивает чудовище когда оно спит, проявив одновременно храбрость и рассудительность.
— С помощью обезьян герои перебираются через горное логово Молотоглавых. Эти существа формально похожи на людей, но явно ими не являются. Приземистые, кражистые, с большими головами и плоскими макушками. У них нет рук, зато их шеи сжимаются и разжимаются как гармошки. Эти твари чрезвычайно территориальны и агрессивны. Они резко «выстреливают» своими головами и колотят всех, кто пытается приблизиться к их поселению.
Как и в случае с калидасами Волкову стало не по себе от таких нездоровых фантазий, и он заменил жутковатых мутантов на прыгунов-марранов. Это люди с более-менее нормальной физиологией, больше похожие внешностью и поведение на футбольных фанатов.
А вот Баум на этом эксперименте не остановился и следующие свои книги населил ещё более страшными антропоморфными фантасмагориями.
— Всего несколько абзацев посвящены боевитым деревьям, которые размахивают ветками и блокируют вход в лес. С ними без труда разбирается Жестяной Дровосек, поколечив нескольких противников и запугав всех остальных своим топором.
— Наконец, дело доходит до главной достопримечательности финальных глав, и тут два автора радикально расходятся во мнении.
Волков, как послушный отличник, подошел к заданию старательно и прямолинейно — организовал ещё одну речную переправу, но на этот раз гораздо более драматичную. Герои снова делают плот, но застревают на песчаной косе посреди реки. Ночью начинается буря, уровень воды быстро поднимается. Страшилу уносит грозным порывом ветра. Железный Дровосек вкапывается в песок и встречает волны грудью. Лев умудряется доплыть до противоположного берега с девочкой и Тотошкой на спине. Когда погода нормализуется, все всех спасают, чинят и идут дальше.
Баум, как веселый и эксцентричный троечник с последней парты, придумал нечто очень-очень странное. Фарфоровую страну.
Дороти и компания перелезают через высокую стену и попадают в некое пространство, где всё сделано из фарфора. Под ногами гладкая поверхность сияет, как белое чайное блюдце. Повсюду стоят миниатюрные, игрушечные домики. У фарфоровых амбаров и хлевов бродят фарфоровые лошади, курицы и свиньи, за которыми ухаживают фарфоровые пастушки в расписных платьях.
Все местные жители — это крохотные существа. Принцессы в роскошных пурпурных платьях, украшенных золотом и серебром. Пастухи в штанах до колен и с золотыми застёжками на ботинках. Принцы в атласных камзолах, с коронами на головах, горностаевыми мантиями на плечах. Смешные клоуны с красными щеками, в длинных заострённых шляпах
По крайней мере, происхождение этого места отследить достаточно легко. После того как Баум перевёз свою семью в Чикаго, он какое-то время работал странствующим торговцем и в том числе имел дело с фарфором. А одновременно с началом своей писательской карьеры во второй половине 1890-х он начал издавать и редактировать достаточно успешный журнал The Show Window, посвященной профессиональной организации и украшению витрин магазинов. Так что когда речь заходила о фарфоровых украшениях, Баум знал о чём говорил.
Поэтому он так точно и подробно описывает разные популярные модели фарфоровых игрушек и собирает из них этот очаровательный пасторальный мирок.
Очаровательный и ужасающий! Не успевают персонажи и шагу ступить, как их глазам предстаёт сцена из изощрённого боди-хоррора. Фарфоровая корова, испуганная посторонним шумом, лягает свою доярку. У коровы при этом отваливается задняя нога. Ведро с молоком разлетается вдребезги. Фарфоровая девушка падает, и у неё откалывается кусок локтя.
К счастью, власти фарфорового города заботятся о регулярном пополнении запасов клея. Так что доярка, оберегая покалеченную руку, направляется вместе с хромающей трехногой коровой в пункт починки.
Немногим дальше Дороти повстречала очаровательно одетую молодую принцессу, которая остановилась, увидев незнакомцев, а потом обратилась в бегство. Дороти хотела получше разглядеть принцессу, поэтому побежала за ней.
— Не преследуйте меня! Не преследуйте меня! — взмолилась фарфоровая девушка.
В её тоненьком голоске было столько страха, что Дороти остановилась и сказала: — Но почему.
— Потому что, — ответила принцесса, держась на безопасном расстоянии, — если я буду бегать, я могу упасть и сломаться.
— Но ведь вас можно будет починить? — спросила Дороти.
— Да, но тот, кого приходилось хоть раз чинить, уже не будет таким красивым как раньше.
Этот эпизод тоже интерпретируют самыми разными способами.
Возможно, смысл всего этого представления заключается в том, чтобы научить маленького читателя уважать свободы, права и желания других людей. Дороти предлагает прекрасной принцессе поехать с ней в Канзас, но та категорически отвергает это предложение. Ведь любой фарфоровый человечек превратится в немую, парализованную куклу если его вывезти за пределы силового поля этой аномальной зоны. И Дороти с уважением принимает эти доводы.
А напоследок, перед уходом, лев случайно сносит хвостом фарфоровую церковь. Остаётся надеяться, что в это время там не проходила религиозная служба.
В финале книги Дороти слёзно прощается со своими друзьями и отправляется обратно в Канзас, к своим серым, скучным, но всё равно любимым тёте и дяде.
На последних страницах мы знакомимся с божественной, вечно молодой, невероятно могущественной волшебницей Глиндой, а также с её личной боевой гвардией, состоящей исключительно из юных, привлекательных девушек.
В следующей книге серии эти женщины сыграют куда более заметную роль.
Но вот что интересно: никакую следующую книгу Фрэнк Баум писать вовсе не планировал. Естественно, он собирался развивать свою карьеру писателя, но финал «Волшебника» его полностью устраивал.
Что же заставило его передумать.
Горы писем от благодарных детей со всей Америки, умолявших о продолжении? Возможно, отчасти.
Но у него была и куда более весомая причина — бродвейская комедийная музыкальная буффонада-феерия, сорвавшая банк и покорившая американскую нацию — театральная версия «Волшебника страны Оз».
#литература #фэнтези #сказки #волшебникизумрудногогорода #волшебникстраныоз #thewizardofoz #oz #fantasy #frankbaum #фрэнкбаум.
