Эти два измерения жизни всегда были для людей настолько важными, что их всегда пытались измерить, неважно какой мерой — хоть ангелами (об этом ниже), хоть попугаями. Осмысление пространства и времени как «вещей самих в себе» дало начало физике, что привело ни много ни мало — к психологии. Начав осмыслять время — как движение небесных тел (солнца и луны) дойдя до осмысления времени — как субъективного психологического переживания объективной длительности. Постепенно произошло смещение в видении пространства мира до рефлексии собственного психологического пространства.
Еще в античности проблемой для тогдашних философов было представление о нашем пространстве как о бесконечном, делимом до бесконечности, и времени как соединенном с пространством. Например в своих знаменитых апориях Зенон делил до бесконечности пространство между Ахиллом и черепахой, представляя пространство как некий пудинг, который можно разделить (и раздвигать) до бесконечности. Аристотель решил эту задачу сказав о том, что пространство — цельное и целое, его можно делить только в уме, но не в реальности. Таким образом мы на цельном пространстве лишь рисуем отметки — точка А, точка Б и т.д. Решив эту задачу, Аристотель сделал возможным нашу физику, и дальнейшее осмысление времени и пространства не только в
Казалось бы, психологи не имеют научных интересов в физике — зачем это знать? От взгляда на время и пространство формировалось и изменялись взгляды на мир и человека в нем. От разного взгляда на мир формировалась своя антропология в разные эпохи. Например, физика Ньютона — это физика с точки зрения бога. Наблюдатель в центре всего, он неподвижен, все точки движутся или от него или к нему. Если говорить о психотерапии, то тут близка парадигма психоаналитической терапии. Наблюдатель — наблюдает, анализирует, но неподвижен. Физика Эйнштейна напротив может быть приложима как парадигма гуманистических направлений психотерапии. Самый главный тезис этой физики (картины мира) такой: наблюдатель (психотерапевт) движется вместе с наблюдаемым (клиентом). Их системы координат могут совпадать или не совпадать, но невозможно представить их сферы без движения (личные пространства двух, которые объединяются в пространстве психотерапии).
Рассмотрим историю движения пространства и времени от объективного взгляда к их измерению субъективными переживаниями.
Еще Аристотель называл время движением солнца и луны, т.е. движением космоса. Граница времени по Аристотелю — это момент «теперь», эта граница или грань — одна, и время бесконечно в две стороны от этой границы — в прошлое и в будущее. Для Платона — время это последовательность моментов, но тоже движение через прошлое к будущему через настоящее.
В 1996 году папа римский назначил покровителем тогда зарождающегося интернета — Исидора Севильского (средневековый схоласт-энциклопедист, который хотел все записать). На месте нынешнего папы, я бы назначил покровителем всех профессий, кто так или иначе занимается душой — блаженного Августина. Так как Августин один из первых сказал о том, что время — это жизнь души (или движение души — у нас меняется настроение — это и есть время души). Только не жизнь мировой души, как считал неоплатоник Плотин, говоря, что место протекания времени это душа. Августин уточнил что это место — личная душа каждого человека, именно только там протекает время. Августин, к тому же, первый писатель психологического дневника, в котором изложил свое время своей жизни, своим дневником сказал, что время жизни нашей души — важнее всех времен вместе взятых.
Средневековые схоласты мыслили все в рамках христианской парадигмы, поэтому Боэций считал время — отражением вечности, по принципу раз есть время — наше время, неустойчивое, значит есть вечность — устойчивое, абсолютное и другое «вечное» время.
Раз уж мы заговорили о средних веках, то вспомним другую задачу, которая нам кажется ерундой, с нашей точки зрения, но она была очень важна, так как с помощью нее решали две задачи, одна духовно-физическая, а другая просто физическая. Есть мы, а есть бесплотные духи — ангелы, с их точки зрения мы — грубые и материальные, а есть высший абсолютный дух — бог, и уже с его точки зрения ангелы — грубые и материальные. А если ангелы в какой-то степени материальные, то какую точку пространства они занимают? Минимальная точка пространства, которую они могли себе представить (технических средств у них не было) — это кончик иглы. Да, вот минимальная точка пространства — но как ее измерять будем? Метрическую систему с микронами еще не придумали, так во скольких «ангелах» мы будем измерять нашу точку пространства?
С начала осмысления времени и пространства, пришли к тому что время и пространство нераздельно соединены в два непреодолимых условия нашего опыта. Как говорил Кант:
«Вне нас мы не можем созерцать время, точно так же как не можем созерцать пространство внутри нас»
(чтобы нам было понятнее «созерцать» — значит осознавать).
Есть и обратная сторона этой диады времени и пространства — одно без другого невозможно представить, более того каждая категория «создает» другую, хотим мы этого или нет. Поэтому нет времени без пространства и нет пространства без времени. И второй вывод: у каждого пространства СВОЕ время и у каждого времени СВОЕ пространство.
От средних веков перейдем уже к новому времени. По Декарту, время определяется как то, что не существует реально, а только в мышлении субъекта. Спиноза называл время субъективным способом измерять объективную длительность. Английский философ Локк определял время как последовательность идей в душе. Т.е. что мы как бы генерим время с помощью идей — которые заполняют наше время-пространство. На что Кант возражал, что мы не генерим время с помощью идей — а мы обнаруживаем это пространство с помощью нашего внутреннего контента. Это подобно тому, как если бы мы зашли в темную комнату, границ которой мы не знаем, и нам опасно исследовать эти границы, и мы заносим в нашу комнату мебель — идеи, и уже с помощью мебели, как-то осваиваем наше пространство.
Кант говорил о том, что время и пространство нам тяжело, или невозможно осознать и увидеть себя и свой опыт вне этих категорий. Что они «прошиты» в наш познавательный аппарат, еще до того, как мы получили любой опыт, т.е. время и пространство это априорный опыт, без которого любой другой опыт — невозможен. Ведь любой наш опыт впишется в два вопроса: где? (пространство) и когда? (время).
Ньютон говорил о том, что есть относительное время и пространство, и есть абсолютное пространство и абсолютное время. Это — чисто математическая модель, допущение, чтобы было на что опереть наше относительное время и относительное пространство. Чтобы нам переживать время и пространство — нам нужно внешнее какое-либо движение — без этого нам будет невозможно отмерять отрезки. Причем равных (абсолютных) отрезков (мер) времени и пространства в нашем мире — нет, солнечные сутки и те не равны, и все время специальные люди в Гринвиче все время подкручивают все эти недостающие или лишние минуты и секунды, которые копятся в астрономические и географические
Как говорил Бродский: «И лампа не горит, и врут календари». Да, календари врут, и нам нужны внешние ориентиры (лампы). А вот для абсолюта (для бога) для него все протекает ровно, и ему внешние ориентиры и движение вокруг не нужно — потому что он — в центре, и неподвижен, а мир — подвижен.
Постепенно пришли к тому, что время — это движение, а вот движение чего и относительно чего? Ответ был дан в психологическом ключе — движение для замера времени и пространства — наши психологические их переживания. И вот они дают нам эти ощущения — нашего времени и нашего пространства. Мы можем их сравнивать со внешним временем (на часах) и пространством (космосом), но нам до них не будет дела, если внутри у нас ничего не происходит (движения не происходит в нашем пространстве).
Стоит упомянуть еще одного философа, который уже окончательно связал воедино — измерение времени и пространства с личными субъективными переживаниями. Представитель «философии жизни» — Анри Бергсон. Называл время не просто инструментом познания — а самой сутью жизни, т.е. время = жизнь. Делил время на относительное — то, что на часах, и реальное — это время психических процессов. Говоря о том, что время дано нам непосредственно только в переживании, т.е. как феномен человеческого сознания, а память, связывающая воедино прошлое и настоящее, есть реальность психологическая и немыслима вне сознания.
Таким образом понимание времени как движения космоса (солнца и луны) относительно нашего пространства сместилось к пониманию времени — как движению нашей души относительно нашего психологического пространства (или пространств — об этом позже). Наш главный измеритель времени и пространства — не часы на руке, а наша душа.
Для картины времени и пространства, необходимо еще сказать о том, что линейное понимание времени принесло в мир христианство. В языческих религиях, господствовало в основном цикличное понимание мира и человека в нем. Ведь все в природе повторяется и возрождается, точнее перерождается: времена года, жизнь природы, и человек как часть этого всего тоже включен в этот вечный цикл. И вся суть духовных упражнений — выйти из этого проклятого цикла перерождений и достичь нирваны. Христианство сказало о том, что мир наш не бесконечен во времени и пространстве и время нашего мира неразрывно соединено с его пространством и у нашего мира (и у времени и пространства) есть начало, середина и завершение. Поэтому каждая минутка нашей жизни — уникальна, и не повторится больше никогда, перерождение будет, но уже не в этом мире, поэтому тем более приобретает огромную ценность то, что происходит здесь и сейчас в нашей жизни — никакой цикл не перекроет уникальное движение нашего времени, или времен.
Таким образом понимание времени как движения космоса (солнца и луны) относительно нашего пространства сместилось к пониманию времени — как движению нашей души относительно нашего психологического пространства (или пространств — об этом позже). Наш главный измеритель времени и пространства — не часы на руке, а наша душа.
Чтобы ответить на вопрос, что такое время, нужно понять, протяженностью чего оно является.
Постепенно философы пришли к тому, что эта протяжённость — протяженность души. Человек в определенном смысле выдвинут за пределы времени как последовательности событий, оказавшись во времени «психическом»
О чем же может сказать личное время клиента в психотерапии? Ну конечно — это о границах, сеттинг, границы — наше все, скажет любой психолог, но это не только об этом. Время — личная, экзистенциальная категория жизни любого человека, которая может сказать о человеке многое. Рефлексия клиента над «своим» временем — может быть частью терапии. Как человек смотрит на время своей жизни? Как он его оценивает? в каких категориях его измеряет? В определенном смысле осмысление клиентом времени своей жизни в рамках (и пространстве) психотерапии дает возможность все-таки выйти в пространство созерцания (по Канту) и времени и пространства моей личной жизни. Рассматривая время-пространство только из инструментальной позиции, как инструмент в выстраивании границ, мы сильно ограничиваем экзистенциальный потенциал этих категорий. Так как временной кругозор характеризует способность человека организовывать воспоминания и предвосхищать будущее, расширяя тем самым свою временную перспективу.
В.А. Петровский выделяет три вида пространств: «во мне», «вне меня» и «между нами». Все, что происходит с человеком, может происходить только в этих трех пространствах. Эти сферы так или иначе соприкасаются друг с другом, и личность существует в этих пространствах, конструируя смыслы и выстраивая события своей жизни.
Эти три пространства образуют семь основных сфер (пространств) личности:
1) сфера «во мне — со мной» — сфера внечувственного потенциального опыта;
2) «во мне — при мне» — сфера дорефлексивной чувственности;
3) «во мне — у меня» — сфера самопознания;
4) «мною и мне» — сфера действия;
5) «вне меня — у меня» — событийная сфера;
6) «вне меня — от меня» — сфера интроектов;
7) «вне меня — из-за меня» — персоносфера.
По Петровскому эти 7 пространств личности образуют мегапространство личности —
Можно добавить, что у каждого из этих семи пространств — свое время. То есть три виртуальных комнаты генерят еще семь подкомнат, по которым мы «раскладываем» свой самый разный опыт: чувственный, физический — любой. И без этого не может состоятся процесс выздоровления. Та как во времени и пространстве интерсубъективного воздействия терапевта и клиента должны быть развернуты все три пространственно-временных сферы клиента: «во мне», «вне меня» и «между нами»
Итого: время и пространство [клиента] можно изучать через деятельность [клиента], в процессе онтогенеза [психотерапии], также можно рассматривать эти характеристики как составляющие картины мира личности, во взаимосвязи с другими психологическими особенностями.
Так какое же пространство создается двумя людьми в психотерапевтическом кабинете? Чье это пространство? У меня нет ответа на этот вопрос, но думаю, что посмотреть на него немного со стороны будет полезно.
Тишина в психотерапевтическом процессе
Слышу я тишину
Что молчит в тишине
Ю. Шевчук «Далеко, далеко»
Тишина — заслуживает несколько слов, так как по моему мнению личное время и пространство кристаллизуется в тишине.
Тишина — универсальный инструмент. Тишина может быть очень разной если не любой: кричащей, думающей, наблюдающей и… как не парадоксально прозвучит — молчащей. Тишина может быть в психотерапевтическом процессе и катализатором изменений и провокацией и поддержкой — всем чем угодно. Но в этой универсальности может таится подвох.
Что может скрывать или вскрывать тишина?
Тишина может хорошо маскировать «подобие процесса». Когда «что-то происходит» а что, непонятно. Ведь каждый, кто молчит — немного философ. Поэтому, рефлексия, понимание того, что сейчас происходит в терапии, так сказать «о чем молчим», должна быть еще более четкой, чем при вербальном контакте. Чтобы не было как в том анекдоте: психологи это такие люди, которые любят помолчать за чужой счет.
Что вскрывает тишина?
Давайте делать просто тишину
И мы увидим в этой тишине
Как далеко мы были друг от друга
А. Макаревич «Паузы»
Все что угодно, но чаще всего — отчужденность. Лучше всего в тишине «звенит» именно отчужденность человека от самого себя, и друг от друга. Особенно ярко это можно наблюдать в групповой психотерапии: когда есть большая вариативность реакций — от полного принятия тишины и себя в ней, до невозможности переживания себя и своих переживаний в этой «чертовой» тишине, и желание поскорее ее нарушить, и чем угодно ее заполнить.
Кадр из фильма Микеланджело Антониони «Приключение». Двое, вроде бы вместе, но живут в кадре отдельной (отчужденной) жизнью друг от друга.
Тишина провоцирует экзистенциальное осознание, что хорошо выразил поэт:
Всё, что кричало, должно замолчать — мешает узнать, как ты дышишь
Вселенная в чашке воды на столе, испаряясь, стала печалью
Роль эту мне никогда не прожить — какую музыку слышишь
Паузы — сны, а вокруг тишина — всё, что тебе я вручаю.
Ю. Шевчук «Небо над озером»
Несмотря на опасности самообмана, которые могут подстерегать нас в тишине, и отчужденность, которую ой как неприятно переживать, к тишине стоит прислушаться, так как в ней можно много что понять и кого-то важного встретить, например — себя.
Литература:
Петровский В.А. Семь пространств существования личности: формальные модели состоятельности // Мир психологии. 2009. №1.
С. 25–42.
Николюк Е.А. Категории пространства-времени в изучении психологических феноменов // Вестник КРАУНЦ Серия «Гуманитарные науки» № 1 (15) 2010
Гайденко П.П. Время, длительность, вечность: проблема времени в европейской философии и науке. М.: Прогресс-Традиция, 2006.
Кант И. Критика чистого разума / пер. с нем. Н.Лосского; ред. Ц.Г. Арзакнян, М.И. Иткин; примеч. Ц.Г. Арзаканян. М.: Эксмо, 2007.
Татаркевич Владислав Історія філософії: Т. 3: Філософія XIX століття і новітня. Свічадо 1999 р. 568 ст., обкладинка: т, ISBN: 966-561-141-0
