В укреплённом подземном бункере офиса Eastman Kodak в Рочестере, Нью-Йорк, более тридцати лет тихо работало устройство размером с холодильник, генерировавшее нейтроны для нужд отдела НИОКР. После его демонтажа сотрудник компании рассказал об этом журналисту, и вскоре новость — что Kodak использовала высокообогащённый уран в своих исследовательских подземельях — разлетелась по всем новостным каналам.
На деле же история реактора оказалась одновременно более экзотичной и менее провокационной, чем рисовали заголовки.
В 1975 года Kodak ввела в эксплуатацию первый в США нейтронный умножитель CFX на основе калифорния. Несмотря на грандиозное название, аппарат не воплотил все научно-фантастические надежды, но обеспечил отделу разработок стабильный поток нейтронов для анализа материалов.
CFX выполнял две основные функции: нейтронно-активационный анализ и нейтронную радиографию. Первый метод позволял выявлять примеси в образцах: облучение нейтронами порождало радиоактивные изотопы, испускавшие гамма-лучи, по энергии которых можно было с высокой точностью определить химический состав.
Нейтронная радиография давала Kodak уникальное преимущество. В отличие от рентгеновских лучей, которые взаимодействуют с электронами тяжёлых элементов, нейтроны «видят» лёгкие элементы и соединения — например, воду или плёнку — на снимках. Если рентген обнаруживает трещину, то нейтроны покажут и саму протечку.
Ядром CFX служил спонтанный источник калифорния-252 (CF-252), испускающий нейтроны подобно тому, как летом линяет пушистый хаски. Однако эти крошечные вставки (около 3,1 мг) стоили слишком дорого — примерно 30 000 USD за миллиграмм — поэтому разработчики дополнили их высокообогащённым ураном.
Нейтроны, покидая вставку CF-252, проходили через 52 пластины ВОУ, вызывая деление урановых ядер и высвобождение ещё нескольких нейтронов. К моменту попадания на образец интенсивность потока возрастала в 30 раз по сравнению с чистым CF-252.
Внешне CFX напоминал реактор: топливные пластины, делящиеся нейтроны, массивная защита. Главное различие — устройство было спроектировано как докритическое, то есть каждый акт деления продуцировал менее необходимого для цепной реакции числа нейтронов. Без питавшей его вставки CF-252 процесс угасал.
С 1975 по 2006 год CFX работал в полуметровой бетонной «скорлупе» в рамках жёстких норм. Источник CF-252 заменяли примерно раз в семь лет; за исключением небольшой задержки с продлением лицензии в 1980 году, оборудование не вызывало нареканий и никогда не было засекречено, просто о нём не кричали.
Когда в 2012 году о CFX заговорили СМИ, фокус сместился на якобы «опасные» пластины ВОУ, а не на инженерную изюминку нейтронного умножителя. Действительно, идея о частной корпорации с доступом к материалам для ядерного оружия пугала. Но CFX создали в эпоху «ядерного оптимизма», когда многие университеты и компании экспериментировали с атомной энергией в мирных целях.
По утверждению Kodak и контролирующих органов, в своём бункере CFX был надёжной и безопасной установкой. Основная сложность возникла при утилизации в 2007 году: источник CF-252 весил лишь доли миллиграмма, а пластины ВОУ — около полутора килограмма. Хотя для изготовления бомбы требуется порядка 45 кг урана, беспокойство вызывала не одна установка, а возможность аккумулировать множество небольших партий.
Под строгим надзором Министерства энергетики пластины упаковали в свинцовые контейнеры и транспортировали в государственное хранилище при помощи щипцов и свинцовых щитов из плексигласа, замедляющих нейтроны и альфа-излучение.
История Kodak CFX — не теоретический заговор, а инженерный курьёз холодной войны. Это был изящный технический проект под пристальным контролем государства, скрытый под зданием кампуса. Сегодня здание сменило владельца, лаборатория признана безопасной, несмотря на активацию бетонных стен. И это напоминание: когда-то самые прогрессивные технологии буквально светились радиоактивностью.
