Теория технологического прогресса, ориентированная на человека

Ускорение прогресса в XIX веке вплоть до перехода на космическую, в прямом смысле, скорость в середине XX — это явление настолько привычное, что мало кто задаётся вопросами о его природе. При этом я не встречал ни одного фундаментального объяснения такого разгона, а ведь эта тема прямо стыкуется с нашими днями и недалёким будущем (разверну мысль в конце).

Попытки концептуализации этого периода, которые мне встречались, всегда состояли, по сути, из пересказа событий (научных открытий, изобретений и строек) с налепливанием ярлыков: Промышленная революция, Первая технологическая революция, Вторая технологическая революция, Смена технологического уклада etc. 

Этот частый псевдоинтеллектуальный приём: описать явление, придумать явлению название — исторический бренд — и сидеть с умным видом, словно ты что-то объяснил. Это вообще не объяснение, и даже хуже, чем ошибочное объяснение: это этикетка поверх дырки. Если у феномена есть громкое название, то оно даёт иллюзию понимания, что это уже разобранное явление, и можно туда не ходить, хотя за этикеткой — дырка. Начав такое замечать — скоро будете замечать это повсюду. 

Человеческая картина мира — это полотно, состоящее из прожилок глубокого понимания природы вещей (главным образом, научного), и заклеенной этикетками громких названий пустоты между ними. Они создают видимость цельного непрерывного знания, которого на самом деле нет.

Загадку ускорения прогресса затуманивает ещё и психологический фактор, который можно назвать end of history bias: каждому живущему поколению свойственно видеть арку истории так, словно она закругляется в их время. Все всегда думают, что родились к финалу сериала, никто не думает, что родился где-то в середине, в эпизоде-филлере или сюжетной ветке, которую оставят незаконченной.

Ускорение истории в последние 150 лет естественно укладывается в это искажение: мы уже были на подходе, надо было быстренько завершить все сюжетные линии, и состряпать нам все игрушки, вкусняшки, комфорт и безопасность. Увидеть беспрецедентное ускорение технологического прогресса как аномальное end of history bias не позволяет.

Мне же всегда казалось, что тут не хватает какого-то элемента, который обеспечил бы картине экспоненциального технологического ускорения законченность. Наконец у меня появилось хорошее предположение.

ускорение прогресса стало побочным эффектом появления массового образования в результате госпрограмм по преодолению неграмотности по всему миру как раз во второй половине XIX века.

Человека-то мы позабыли!

Текущая парадигма истории технологического прогресса представляет его отдельно от людей, как изолированное перечисление технологий и изобретений: сначала появились паровозы, потом появились пароходы, потом поехали автомобили, полетели дирижабли, ракеты и спутники — один за другим вылупляются из ниоткуда. «Ну как же из ниоткуда!» — возразит какой-нибудь технократ, — «из этой технологии появилась та, из того научного открытия появилось эта — мы знаем всю последовательность пошагово!»

То есть, буквально мультик; технологии рождают технологии: паровозик встречает нефтевышку, влюблятся, и у них рождается выводок автомобильчиков. Люди не нужны, они просто смазку вовремя подносят для механизмов.

Это абсурдное видение, которое мне бы и хотелось оспорить.

В реальности прогресс состоит из людей.

• Количество новых изобретений, технологий, открытий, не существует само по себе: на самом деле, речь о числе людей, которых делают эти изобретения и открытия. Их стало больше — и изобретений с открытиями стало больше.

• Технологии одна в другую сами собой не превращаются, даже связь такая прямая, как паровой двигатель — пароход. Это всё происходит внутри человеческого поля, который от нас глянцевая история техпрогресса отрезает, словно грязную кухню от посетителей.

Человекоцентрический подход к прогрессу не требует особых доказательств — естественно, пока машины не научились изобретать машины, все, что в истории прогресса произошло — прошло через человеческие и стало результатом человеческих решений. Скорее всего, смутить это предложение может другим: мол, а чего мы потеряли и что нам даст смена парадигмы технологического прогресса? И без людей в картине всё работало.

Однако, в том-то и дело, что не тратя сил на полную картину мира, и потребляя мультик вместо неё, мы не знаем, чего мы не узнаем таким образом.

Например, миф о бесконечном ускорении прогресса: в техцентричной парадигме технологии, как в мультике, порождают технологии — поэтому прогресс естественен, неостановим и даже будет дальше будет ускоряться, ведь единиц техники вокруг всё больше. Предсказательная сила такого подхода выглядит не очень, потому что непонятно, как он может предсказать сокращение темпов прогресса, например. Тогда как взгляд через человеконтричную теорию прогресса — картина будет иной.

Представим, как мысленный эксперимент, что на каком-то этапе, скажем, в первой половине XX века, государства остановили все инвестиции в массовое образование, и пул учёных, инженеров и квалифицированных рабочих сократился обратно к средневековому уровню — последовали бы в этом случае реактивные самолёты за винтовыми самолётами после 1945, полетели бы люди в космос, появились бы спутники, ПК и интернет? Нет, по очевидным причинам: у вас число учёных, инженеров и квалифицированных рабочих как в средние века. Не полетели бы реактивные самолеты, ракеты не полетели бы в космос, компьютеры и спутники не создали бы современную информационную среду. Это экстремальный пример, просто чтобы напомнить про связь между людьми, их количеством, и количеством технологий, которые выдаёт человечество на единицу времени: поток нового не может быть шире пропускной способности задействованных в этом людей.

Логично предположить, что и не такие радикальные флуктуации всё равно буду иметь как минимум корреляцию с динамикой прогресса. Потому что, банально, не было бы людей всё это сделать. Естественно, они опираются на достигнутый до них уровень технологий. Но технологии собой они не размножаются. Чтобы у вас за сто лет появилось больше технологий, чем за всю предыдущую человеческую историю — вам нужно, чтобы над этим работало больше инженеров и учёных, чем за всю предыдущую человеческую историю.

Если бы в первой половине XX века государства срезали инвестиции в массовое образование, то уровень технологий, достигнутый к 1950, остался бы пиком человеческой цивилизации, потому что не было бы того, из чего на самом деле состоит: не открытий, технологий, железяк — людей, их создающих.

Пирамида образования — пирамида прогресса

Человекоцентричную модель прогресса можно представить в виде пирамиды образования людей. Первый уровень — начальное образование, второй — среднее, и т.д., а вершина — предпоследний уровень с высшим образованием, и пик учёных — более одного высшего и/или научная деятельность.

Между основанием пирамиды образования и пиком учёных есть прямая связь: чем шире основание — тем массивнее получатся верхние этажи.

Условно говоря, если у вас на весь мир тысяча грамотных людей, то у вас из них выделится, может быть, 30 инженеров и один учёный. Если же основание расширить, то — тем больше пик. С таким числом ни создать рывок технологий, ни даже сохранить массив имеющихся, невозможно. Это состояние в одном поколении от обратно в пещеры. Если у вас миллион грамотных людей, то у вас будет 30 тысяч инженеров и тысяча учёных — это уже годится для ползучего прогресса уровня XVII века. Если же у вас миллиард грамотных людей, то у вас уже 30 миллионов инженеров и миллион учёных. Это уже похоже на современную ситуацию — чудесный технологический рывок не такое уж чудо. Просто у вас есть достаточно людей, чтобы поддерживать старые технологии и создавать на их основе новые. Просто эффект перехода количества в качество. 

И управлять этим процессом можно не только вширь, а не только в глубину. Если вы поднимаете «пол» вашей пирамиды, то есть, минимальный средний уровень образования в вашем миллионе образованных людей, у каждого не среднее школьное, а высшее образование, то инженеров в вашем миллионе будет не 30, а 100. А учёных не тысяча, а десять. И маленькая, но умная страна по уровню технологий может конкурировать с большими и глупыми. А если у многих по два высших, по три? Пол пирамиды прогресс ещё выше, пик пирамиды прогресса ещё толще. Здесь нет смысла останавливаться, пусть каждый берет столько образования, сколько вывезет — через 30 лет эти люди щедро отплатят такой стране своими созданиями.

Обратная сторона этого понимания природы прогресс в том, что неизбежности прогресса не существует: если пик пирамиды образования у вас пришелся на конец XX-начало XXI века, а после пол начал снижаться (99% все ещё грамотные, но людей с высшим образованием пошло вниз), то верхушка вашей пирамиды начинает худеть, и затруднительным становится не только продолжать технологическое развитие — начинает не хватать людей на поддержание технологий. Технологии начинают теряться. Человечество начинает глупеть. 35 лет назад на одной шестой части суши была авиация, конкурирующая с американской и европейской, а космонавтика могла построить свой шаттл и запустить в космос свою станцию. 35 лет спустя, в той же географической локации, примерно те же люди, не в состоянии построить самостоятельно один обычный пассажирский самолёт, про шаттлы и космические станции и говорить смешно.

При этом эти же люди считают, что прогресс страшно ускорился, мы все поумнели, а высшее образование — это привилегия, которая должна быть свободно доступна только богатым, а нищеброды могут взять на неё кредит. 

И свалить на особенности этой части суши («говорю же, место проклятое») не получится: на другом конце света шаттлы пусть и на 15 лет позже Буранов, но перестали летать. Боинг продолжает строить самолёты, но они то в море упадут, то у них дверь отвалился. Астронавтов на орбиту всё ещё отправляют — но вернуть уже не могут. МКС продержалась на орбите дольше мира — но на 30 лет, после 2030 её затопят, и планов новой станции на замену нет (если только КНР снова не вывезет прогресс цивилизации в одиночку на своих широких  плечах). 

Вот и вся теория прогресса. Прогресс — это не технологии, не картинки и не железяки — это люди, которые их делают. Есть люди — есть прогресс. Больше людей — больше прогресса. Меньше людей — меньше прогресса. В конце XIX человечество началл наращивать пол пирамиды прогресса в ширину, охватывая 100% населения разных стран начальным образованием, а в середине XX века — поднимать пол пирамиды прогресса, повышая охват высшего образования. И мы живём в эпоху бенефитов этого. И поэтому нам кажется, что этот праздник подарков будет вечным.

Но Аннушка уже разлила масло. В огород уже пустили козла — рыночную логику, в которой давать людям образование — это какой-то бред и упущенная прибыль, когда можно продавать людям образование. А тем, кому образование не по карману — продадим, через клоунов-инфлюенсеров, продавцов маскулинной маскулинности, что образование это соя, ты уже всё можешь, do your own research и ходи в качалку. И опа — тем, кому не по карману купить образование, удалось продать абонементы в зал. (Для возмущённых альфа-самцов, которые каким-то чудом дочитали до этого места — я не предлагаю, что физкультура не нужна. Я полагаю, что качалки, как и школы, и университеты, и больницы, для каждого должны быть бесплатны). 

И вот результат: число мужчин, вписывающихся в тему с высшим образованием, сокращается опережающими темпами — зато растёт число красивых подкачанных мужчин.

Полезность хорошей теории в её предсказательной силе. Прежние «теории прогресса», которые конкурировали в брендинге исторических процессов не объясняли ничего, и поэтому их предсказательные возможности заключалась в соревновании идей как назвать следующий неизбежный и ещё более революционный этап прогресса. Может быть, это будет квантовая революция. Или революция ИИ. Или биотехнологическая революция. Смотря кто клюнёт, и согласится проспонсировать наречение своей темы, будь то AI или AR или блокчейн, началом Третьей Промышленной революции или переворота или смены уклада. Соревнование уже давно идёт не за умы, а за капиталы инвесторов в соответствующие направления.

Мой подход к теории прогресса чуть интереснее: если в основе технологического прогресса — материальный фундамент в виде пирамиды образования и государственного финансирования, то можно, на основе мировых и национальных данных в этих сферах, выдвинуть фальсифицируемую гипотезу: ускорения прогресса больше не будет. Всё больше отраслей, одна за другой, будут выходить на плато, и функционировать в стадию поддержания — то есть ширины и высоты пола новой пирамиды образования будет хватать только на то, чтобы было достаточно людей, разбирающихся в уже имеющихся технологиях, без избытка умов (и госзаказа на их работу) для того, чтобы продолжить открытия. 

Но индикаторы вроде «Боинга», который разучился делать «Боинги» (и весь вес поддержания мировой авиации сейчас лёг на узкие французские плечи), и другие менее громкие, но не менее показательные примеры утери умений 20-40-летней давности в силу отсутствия воспроизводства людей, ими владевших (пол пирамиды усыхает) указывает на то, что пик прогресса уже пройден. В тех областях, где ресурсов будет достаточно, прогресс продолжится в виде интенсивного поддержания — остальные будут деградировать в стороне от внимания медиа и народных масс, потому что особенность утраты знаний такова, что в момент, когда оно утрачивается, нигде лампочки не загорается.

Оговорюсь, что это — неточно, только предположения основанные на anecdotal evidence и высокоуровневых трендах (госфинансирование науки, космической программы, динамика высшего образования). Детально по отраслям ситуация может получиться очень разной.

Но оговорюсь ещё раз, что некоторые взаимосвязи не обманешь. Например, связь фундаментальной науки и технологического прогресса. Как я уже однажды писал, в «Рунет родился из космической гонки — и без новой космической гонки Рунет ждёт упадок», в истории Рунета очень бросается в глаза, что он был во многом основан учёными. Для США это тоже верно. Излишки подготовки кадров для военной, ядерной, космических программ или результата их сокращения, эти люди были too overqualified (или наоборот, с нехваткой специфических скиллов), чтобы занять подобные позиции в основанных ими компаниях сегодня. Но они были qualified just right, чтобы эти позиции вместе с этими компаниями изобрести.

В этом пока недоказанная, но эмпирически наблюдаемая специфика прогресса: для него необходима плановая избыточность ресурсов: больше специалистов, чем надо для поддержания, люди с квалификацией выше необходимой, избыток ученых в «непрактичных» областях и непрактичных направлениях. В том числе, не естественнонаучных совсем. В своё время, «Яндекс» доказал важность филологов для Рунета, с появлением LLM тем более слишком поздно позволять себе лелеять естественнонаучный bias. Но дело тут даже не в попытках угадать, а в признании принципиальной невозможности этого — и невозможности поэтому планировать, сколько каких выпускников и специалистов нужно для прогресса там-то и там-то. Мы не знаем того, чего мы не знаем — что мы не открываем, потому что у нас нет больше старого избытка людей с фундаментальным образованием и монументального госзаказа.

Пришедшая на смену «расточительности» big government капиталистическая логика «достаточности» — один из макрофакторов в копилку гипотезы, что кажущееся замедление технологического прогресса — не кажущееся, а фундаментальное. Если первое поколение директоров и ведущих инженеров компании были математики и физики, то им на смену неизбежно придут компьютерные инженеры (то есть, люди строго по специальности), а то ещё страшнее — MBA. Проблема такого подхода, даже если взять хороший вариант с технарями по специальности в том, что это и есть подход поддержания прогресса. Выбор которого означает отказ от стимулирования прогресса.

Капиталистическая логика как таковая, в отсутствие внешних факторов как монументальный госзаказ или океан доступных талантов, произведённых государственными «излишествами» — это:

• логика поддержания.

• логика набора людей минимально пригодной для позиции квалификации.

• логика «пусть учится на работе, чем в ВУЗе время тратит»

• логика коммерциализации высшего и среднего образования

— всего этого достаточно для воспроизведения достаточного количества кадров для поддержания самых коммерчески интересных направлений, но даже там это ставит крест на прорывах, а другие сферы вне щедрого коммерческого внимания задушит в удвоенном темпе.

Прогрессу требуются гигантские инвестиции и образованные массы, а после исчезновения СССР капитализм уже по всему миру, кроме КНР, режет расходы на образование и без глобального кризиса.

Этот процесс можно развернуть вспять, но на сегодняшний день этого никто (кроме КНР) не делает. Поэтому везде, по крайней мере с точки зрения макропараметров:

1. ширина основания пирамиды образования (сужается)

2. пол и высота пирамиды, т.е. минимальный уровень образования и средний уровень (снижаются)

3. госфинансирование (в режиме поддержания, без сверхамбиций и сверхзатрат ни на одном направлении)

4. капитализм. Способность капитала в гордом одиночестве самостоятельно двигать прогресс — это миф, который, возможно, заслуживает отдельного разбора. Но общая логика такова: со времён Великих географических открытий, запустивших эпоху колониализма и капитализма, капитал и частный предприниматель всегда были участниками важнейших прорывов в составе государственно-частного партнёрства. Для капитализма, у которого нет клиента/партнёра/финансиста в виде короны или госбюджета, естественный режим оперирования — это режим поддержания и режим выжимания воды из камня, то есть, монетизации существующего, пока все транзакции в системе не заменятся денежными.

Если исходить из того, что исторический пик пирамиды образования был достигнут в конце Холодной войны, насыщенный людьми, получившими в исторически беспрецедентных количествах высшее образование бесплатно в СССР и за центы в США (до того, как и там, и там додумались, что предприимчивее не давать им высшее образование, ожидая дивидендов 20-30 лет спустя, а продавать, делая их источником revenue сегодня и сразу), то пик прогресса должен приходится на тот период, когда они вышли на пик своей профессиональной формы — 1990-е и 2000-е. То есть, уже позади.

По крайней мере, с точки зрения предлагаемой теории технологического прогресса как как производной количества и качества образованных людей в экономике. Сейчас как раз удачный период, чтобы её проверить данными реального мира.

Изначально опубликовано серией постов в телеграме Левый Угол: часть 1, часть 2, часть 3 и дописано для публикации на SE7ENе.

 

Источник