Старые любимые книжки по-прежнему стоят на полках и радуют глаз в надежде когда-нибудь вновь почувствовать тепло моих пальцев и пристальный взгляд, полный упоения. Некоторые из них прочитаны не единожды. Другие ждут своего дебюта.
И вот на днях я наткнулся на занятную вещицу, которая, как мне показалось, может ненадолго вернуть меня в «читательский клуб».
Homo ludens. Человек играющий.
Произведение, очевидно, непростое. Не художка. Но тема мне близка и интересна, учитывая мое настоящее хобби, которое, кстати, отчасти и является причиной моего читательского голода.
К слову, игры со мной всю мою жизнь. Начиная от футбола с друзьями и нардишек с бабушкой и дедом, заканчивая сегодняшними настолками и Зельдой.
Пока продрался через первую главу. Оказывается, в этом деле тоже нужен опыт, а хватку можно растерять.
Работа, насколько я понимаю, представляет собой исследование игры как явления обособленного, скажем, первобытного. Вне культуры.
Многочисленные попытки определить биологическую функцию игры расходятся весьма значительно. Одни полагали, что источник и основа игры могут быть сведены к высвобождению избыточной жизненной силы. По мнению других, живое существо, играя, следует врождённому инстинкту подражания. Или удовлетворяет потребность в разрядке. Или нуждается в упражнениях на пороге серьезной деятельности, которой потребует от него жизнь. Или же игра учит его уметь себя сдерживать. Другие опять-таки ищут это начало во врождённой потребности что-то мочь, чему-то служить причиной, в стремлении к главенству или соперничеству. Некоторые видят в игре невинное избавление от опасных влечений, необходимое восполнение односторонне направленной деятельности или удовлетворение некоей фикции желаний, невыполнимых в действительности, и тем самым поддержание ощущения собственной индивидуальности.Йохан Хёйзинга
От автора больше жду изучения феномена на приземлённом, бытовом уровне, может быть, как в примере выше, биологическом уровне. Хотелось бы каких-то исторических нюансов развития игры, специфики разных народов. В общем, больше социального и культурного контекста всё-таки, нежели философии и религии. Кстати, приколов по типу «вся жизнь — игра» тоже видеть не хочется (однако, главы «Игра и правосудие» и «Игра и ратное дело» имеют место в книге).
И язык. Язык хотелось бы попроще. Но учитывая, что автор — нидердландец, на это надежд остаётся немного. Германская языковая группа, она такая. Особенно, когда дело касается не художественной литературы.
В общем, прочту, продерусь, как уже сказал выше, а по итогам поделюсь впечатлениями.
А вот вам немного моих любимых, оставленных, но не забытых книжек.
