[Перевод] Взлёт и падение идеи домашнего производства

Компания MakerBot сделала смелую ставку на то, что 3D принтеры станут такими же популярными, как микроволновки. Есть только одна проблема: все остальные не разделили её энтузиазм.

В октябре 2009 года Бре Петис [Bre Pettis], со своими неповторимыми бакенбардами и прямоугольными очками в тёмной оправе, занял место на сцене Ignite NYC, всплеснул руками и дважды прокричал «Ура!». Позади него зажёгся экран со слайдом из PowerPoint, на котором была фотография пустотелой деревянной коробки с проводами. Подпрыгивая так, что его богатая копна седеющих волос ходила вверх и вниз, Петис начал: «Я буду рассказывать про MakerBot, и будущее, и индустриальную революцию, которую мы начинаем – которая уже началась».

Петис, бывший учитель рисования, стал ключевым персонажем на начавшем рост в конце 2000-х рынке, мировом сообществе любителей сделать что-то своими руками, ютившихся в мастерских, воркшопах и хакерспейсах, а также и у себя дома, и работавших с классическими токарными станками и современными лазерными резаками. Своё восхождение Петис начал в 2006 году, записывая еженедельные видео для журнала MAKE – библии самоделкиных – во время которых он выполнял такие дурацкие задачи, как подключение лампочки к питанию от колеса для хомячков. В 2008 он соосновал хакерспейс NYC Resistor в Бруклине. К тому времени он уже был звездой. Через год он запустил стартап с друзьями Адамом Майером [Adam Mayer] и Заком Смитом [Zach Smith] под названием MakerBot.

«У нас был агрегат, производящий трёхмерные объекты, и это было офигенно», заявил Петис со сцены Ignite NYC. Ужав технологию от размеров больших машин стоимостью в $100 000 до настольных коробок, MakerBot начала революцию в 3D-печати. С помощью 3D-принтера объекты, разработанные на компьютере, формировались физически, в трёх измерениях, путём наложения слоёв расплавленного пластика друг на друга. И теперь любой владелец MakerBot мог разрабатывать и распечатывать свои объекты.

С точки зрения Петиса последствия этого были потрясающими. Люди, печатающие объекты дома, могли реже ходить в магазин и делать всё, что они хотят. Он поделился историей про «распечатанное счастье»: некоему человеку нужно было кольцо, чтобы сделать предложение, и он его распечатал. Пять с половиной минут Петис восхвалял то, что по его словам, было «Индустриальной революцией 2», которую вёл за собой MakerBot.

«Вы будете производителем сами для себя», говорил он. И завершил свою презентацию просьбой к слушателям «делать своё собственное будущее».

За год до основания MakerBot аналитики предсказывали, что глобальный рынок 3D-принтеров, объёмом около $1,2 млрд, к 2015-му вырастет вдвое. К концу 2012-го он практически так и вырос. MakerBot вроде бы успел вовремя: в том году компания выпустила свой самый известный и, вероятно, лучший аппарат, Replicator 2. MakerBot предсказывала, что аппарат появится в тысячах домов. Wires в октябре 2012 объявили, что его выход стал «макинтошевским моментом» для MakerBot, а на обложке красовался уверенный в себе Петис, держащий на руках своё новое детище, и слова «Эта машина изменит мир».

«MakerBot является, или, по крайней мере, был подобен марке Kleenex для мира 3D-печати. MakerBot стал синонимом 3D-принтера», сказал Мэтт Сталц [Matt Stultz], ранее работавший в компании пять месяцев, а сейчас работающий цифровым выпускающим редактором в MAKE.

Петис превратился в культового персонажа. Даже до запуска компании, по словам Сталца, «мы уже следили за всем, что он делает, смотрели еженедельные видео и наблюдали за его проектами». С выходом MakerBot он стал королём хакеров.

Но вторая индустриальная революция, и времена, когда каждый-сам-себе-производитель, вооружённые новыми идеями и верным MakerBot-ом, так и не наступили. К 2015 году Петис, Майер и Смит занялись другими проектами. В компанию пришли новый директор и команда, и три волны увольнений сократили изначальное количество сотрудников в 600 человек практически вдвое. В этом году самым популярным настольным 3D-принтером стал аппарат от тайваньского производителя.

Как же MakerBot, любимец 3D-индустрии, так низко и так быстро пал? Петис не отвечает на просьбы дать свой комментарий, а Смит и Майер отказались от интервью для этой статьи.

Мы собрали информацию у разных обозревателей индустрии, сегодняшнего руководства MakerBot, и десятка бывших работников компании. Некоторые представлялись, другие же захотели остаться анонимными.

За несколько лет компании MakerBot необходимо было сделать два успешных хода. Нужно было показать миллионам людей чудеса 3D-печати, а затем убедить их выложить больше $1000 за аппарат. Также ей нужно было разработать технологию, достаточно быструю для того, чтобы покупатели оставались довольны. И эти задачи оказались не по силам молодой компании.

«MakerBot взяла на себя крупные обязательства и пыталась удовлетворить рычночный спрос, которого так и не появилось», говорит Бен Рокхолд, четыре года работавший в MakerBot инженером. В поисках мечты о том, как каждый станет производителем, MakerBot пытались выпускать принтеры, одновременно недорогие и привлекательные, но у них с этим так ничего и не получилось.

На конференции TEDx в Нью-Йорке в 2012-м, Петис сказал, «Когда у вас есть MakerBot, у вас есть сверхспособность. Вы можете сделать всё, что вам нужно».

Прошли годы с тех пор, прежде чем кто-то решился сказать, что это неправда.

* * *

В самом начале пути на базе MakerBot буйно расцвело сообщество, сплотившееся вокруг этих принтеров с доступной архитектурой.

Вдохновение родилось у британского профессора Эдриана Боуэра [Adrian Bowyer], начавшего в 2005 году работу над RepRap, настольным 3D-принтером, использовавшим моделирование методом послойного наплавления для печати объектов. Боуэр хотел создать принтер, который смог бы напечатать копию самого себя. Один RepRap породил бы другой, печатая запчасти, и так дальше. В Нью-Йорке три друга, узнав об этом, придумали свою идею. Могут ли они сделать машину, которая бы напечатала запчасти, необходимые для сборки RepRap? И ответ был положительным. Работая в хакерспейсе NYC Resistor, Зак Смит, Адам Мэйер и Бре Петис создали CupCake CNC, машину, которая могла по запросу печатать запчасти для RepRap.

Запчасти для сборки MakerBot

«Идея была в том, чтобы сделать небольшое количество таких принтеров, благодаря которым люди смогут изготавливать свои собственные RepRap, и первая партия продалась очень быстро», говорит Сталц, работавший на MakerBot с декабря 2011 по апрель 2012.

В январе 2009 трио основало компанию MakerBot, получив инвестиций на сумму $75 000, из которых $25 000 было вложено Боуэром и его женой, Кристиной. Компания должна была продавать CupCake в виде набора для самостоятельной сборки. К весне компания продавала наборы CupCake по $750 за штуку. «Мы выезжали благодаря журналу MAKE, на нас обратили внимание СМИ, которым очень понравилась эта идея, и они всё время говорили об этом», говорит Рокхолд.

CupCake также был открытым проектом. MakerBot выпустила железо и ПО для работы аппарата бесплатно, и те, кто купил CupCakes, вносили свои исправления и дополнения, которые компания включала в следующие версии принтеров. Открытый проект собрал людей изнутри компании и извне, и все они находились в поиске улучшений. Также это служило хорошей рекламой, и стало основой и привлекательной стороной MakerBot.

«Открытость – это будущее производства, и мы находимся в начале эры совместного использования,- сказал Петис в интервью журналу MAKE в 2011 году. – В будущем люди будут вспоминать предприятия, не желавшие делиться со своими потребителями, и удивляться, как они могли работать наоборот».

MakerBot олицетворял революцию производства вещей. Один CupCake мог создать почти точные копии себя (за исключением болтов и других металлических частей), а также копии бесчисленного количества других объектов. Это движение должно было превратиться из гиковской субкультуры в преобразующую силу, изменяющую общество.

Спрос на CupCakes был так велик, что владельцы этих аппаратов даже помогали компании MakerBot распечатывать детали для рассылки новых наборов. На Google Groups и Reddit процветали активные форумы, фанаты делились дизайном объектов на Thingiverse, сайте, начатом компанией, и хранившем файлы по лицензии Creative Commons.

Некоторые любители сами вносили исправления в CupCakes. Кристофер Янсен, пользователь под ником ScribbleJ на Thingiverse, придумал, как уменьшить шум от машины и улучшить качество печати. Ещё один пользователь, Whosawhatsis?, разработал более эффективный экструдер, компонент, выдавливающий расплавленный пластик.

«Поскольку у нашего проекта открытый исходный код, пользователи знают, что они имеют право хакать код и дизайн», сказал Петис в интервью в начале 2010 года. «Они также знают, что если они улучшат машину, то смогут поделиться этим улучшением с другими, и все от этого выиграют».

Корпоративная культура в MakerBot тоже была открытой и гибкой. Первый офис в Бруклине больше напоминал экспериментальную лабораторию. Сотрудники приходили поздно и уходили поздно. В один день ты мог заниматься упаковкой наборов CupCake, в следующий – проверять экструдеры. Петис отвечал на вопросы к службе поддержки, заглядывал в MakerBot Operators Google Group для комментариев, а иногда помогал сотрудникам разбираться в сложностях железа, поощряя такие занятия, за которые в более строгой компании их уволили бы. В один из своих первых рабочих дней Итан Хартман заинтересовался, не загорится ли PLA, пластик, используемый для создания 3D-объектов, если прилипнет к экструдеру. Он вспоминает, что Петис схватил горелку, кусок пластика, и они по очереди пытались зажечь её на полу.

«Никто не работал там для того, чтобы отработать положенное время, и заработать кучу денег на продаже,- говорит Хартман, работавший в службе поддержки, а затем менеджером компании с апреля 2010 до августа 2012. – Люди работали там, потому что им нравилась идея, что открытое железо может быть частью коммерческого предприятия».

В компании много что разрешалось. Интересующимся прохожим не запрещали заходить без предупреждения и смотреть, что происходит. «В самые ранние дни не было никакой чёткой операционной структуры. Мы не думали, что сможем поддерживать проект, когда он начнут расти, и не было ожиданий того, что компания когда-нибудь очень сильно вырастет», говорит Мэтт Гриффин, менеджер по связям с общественностью в MakerBot с декабря 2009 по август 2012.

Сотрудники считали, что это работа мечты, и шанс превратить альтернативное будущее в реальность – в мир, где каждый может стать производителем. Хартман говорит, что то, что MakerBot была компанией с открытым кодом, было самой важной причиной, из-за которой люди любили в ней работать. Они соглашались даже на меньшие оклады. Один человек вспоминает, что его зарплата в MakerBot была на $22 000 меньше, чем на предыдущем месте работы. Но работа в компании возбуждала. Они должны были перевернуть рынок по своим собственным правилам.

В сентябре 2010 года MakerBot начали продавать Thing-O-Matic, свой второй 3D-принтер, в виде набора за $1225 (или по $2500 за собранную версию). К тому времени многие уже использовали CupCakes для создания различных вещей, таких, как устройство для намотки наушников в виде совы или трёхмерных головоломок. Thing-O-Matic повысила ставки. В техасской школе с её помощью делали фигуры для шахмат, напоминавшие достопримечательности Сан Антонио, а затем продавали их по $150. Петис появился в передаче The Colbert Report и распечатал на Thing-O-Matic бюст Стивена Колберта, который до сих пор можно скачать с Thingiverse. Журнал MAKE сравнил появление Петиса с «пятиминутным информационно-рекламным роликом» и шумно порадовался – дескать, «кто же из зрителей не захочет купить себе такой же?».

В последующие годы на смену безделушкам пришли более серьёзные затеи, такие, как распечатанный на 3D-принтере протез руки. Казалось, что видение Петиса, описанное им в 2009 году, реализуется. Люди печатали нужные им объекты. «Сначала общей темой было то, что ‘Мы хотим изменить мир’. Демократизация производства – этой фразой мы бросались как в компании, так и вне её», говорит бывший сотрудник веб-команды компании, работавший там с сентября 2010.

Компания поддерживала этот дух. MakerBot была местом, где все ходили на совещания, а у сотрудников в конце их формальной должности стояло окончание «bot». Эндрю Пелки наняли на второй неделе марта 2012 года для написания постов в блоги, копирайтерской работы и контроля над постами в соцсети. Но он говорит, что был не писателем, а писателем-«ботом» (WriterBot).

Тогдашний главред The Wire Крис Андерсон и Бре Петис, 2010, Нью-Йорк

В классических стартапах преобладает такой настрой: быстро ошибайся, ищи решения, повторяй, быстро создавай, выпускай продукт. Петис называл это «культом выполненного дела», и перечислял принципы в своём блоге. Один из них: «Ошибка считается выполненным делом. Ошибайтесь».

Петис был опытным в создании сообщества последователей в онлайне. Фанаты обожали его, он был приветливым, вызывавшим восхищение человеком, любившим создавать что-то и исследовать то, что создавали любители 3D-принтеров. В его выступлении на Ignite NYC он показал фотографию работающего свистка, который разработал пользователь из Германии, а распечатал житель Нью-Йорка. «Мы изобрели телепортацию. Покажите мне, как доставить свисток из Германии в Нью-Йорк без ракеты», радостно шутил он. Аудитория подхватывала его смех.

И с течением времени именно Петис, а не Майер или Смит, стал публичным лицом компании. В документальном фильме 2014 года «Распечатать легенду» [Print the Legend] Петис вспоминает разговор с сооснователями, когда они сравнивали его с другим вундеркиндом от технологий. «Ты должен быть Стивом Джобсом», вспоминает на камеру Петис, и потом говорит, что он сам хотел быть эквивалентом Стива Возняка.

Но Петис прекрасно работал в MakerBot в качестве Джобса, и покупатели разбирали Thing-O-Matic и CupCake, которые MakerBot продавал в 2011 году на День отца по специальной цене в $455. «Типичным пользователем MakerBot был человек, недавно узнавший, что 3D-принтеры – это круто. А когда они узнавали, что их можно купить за $1000 или меньше, это совершенно кружило им голову», говорит Хартман.

Теперь уже про MakerBot писали не только технические журналисты. Rolling Stone написал про Thing-O-Matic. На CBS Evening News размышляли, поспособствует ли повсеместное распространение MakerBots появлению у нас возможности создавать что угодно. В The New York Times печатали схемы Thing-O-Matic.

К августу 2011 года MakerBot продал 5 200 принтеров. В том месяце он получил $10 млн в инвестициях – от Foundry Group, Bezos Expeditions и других – и начал расти, добавив ещё один офис в Бруклине. К осени в MakerBot работало 70 человек.

Радостное возбуждение росло, но ранние сотрудники чувствовали, что перемены неизбежны. «Сбор инвестиций – это то, что взволновало людей. Отношение сменилось на ‘теперь мы должны продемонстрировать резкий рост и начать увеличивать компанию с огромной скоростью’ », говорит Хартман.

В посте об инвестициях Петис написал, что инвестиции и активный найм сотрудников был необходим для «демократизации производства и упрощения доступа к 3D печати для всех!».

* * *

Компания понимала, что для привлечения людей, отличных от хакеров, ей необходим был более простой принтер типа «включил и работает». «Наборы было сложно собирать. Людям требовались заранее собранные вещи, которые просто работают», говорит Хартман.

Так что MakerBot решила разработать и представить на выставке 2012 года Consumer Electronics Show (CES) свой новый продукт «МММ» — Mass Market MakerBot. Планировалось, что стоимость МММ будет сравнимой со стоимостью игровой телеприставки – и никакой самостоятельной сборки. Такой аппарат должен был понравиться типичным покупателям Walmart и магазинов офисного оборудования.

Компания тайно организовала разработку МММ, открыв свой филиал в Китае – «безумный сверхсекретный проект», как назвал его один из бывших сотрудников. Главой разработки стал Зак Смит, специалист по инженерному делу. Он забрал ключевых инженеров из Бруклина и Китая.

Но в сентябре 2011 года Петис решил изменить курс компании. Он собрал членов команды исследования и разработки, и объявил, что через три месяца они должны разработать, построить и протестировать другой 3D-принтер – «The Replicator». «The Replicator появился на свет благодаря тому, что Бре пришёл на совещание, сгрёб всех разработчиков Бруклина и сказал: нам нужен принтер для CES, но не сказал, почему», говорит Рокхолд. Коробки с версиями МММ периодически прибывали в Бруклин, но «скорость улучшения принтера была крайне низка», говорит Рокхолд.

CES приближалась, и Петтис захотел увидеть напечатанные объекты для проверки: один размером с батон хлеба, а другой – DeLorean из «Назад в будущее». Replicator прошёл тест и стал главным номером компании на CES. Его розничная цена была $1749.

Недорогим принтером он так и не стал, но всё равно получил награду «Best Emerging Tech» на CES. Он обладал определённым шармом – рама принтера была сделана из бальзы. И продавался он полностью собранным. Железо и ПО были по-прежнему открытыми, и потому сообщество могло и дальше поддерживать проект. А к тому же фанаты могли сами исправить возможные проблемы, что делало Replicator в их глазах рабочей лошадкой.

Через несколько месяцев, в апреле 2012 года, MakerBot завершили все операции в Китае. Зак Смит уволился. «Ни в коем случае нельзя было упоминать MakerBot China», говорит один из бывших сотрудников.

По словам Рокхолда, люди покупали Replicator «пачками». Но он говорит, что у принтера были серьёзные проблемы: нагревающиеся платформы перегорали, поскольку кабели не поддерживали нужного напряжения, а сам аппарат был очень чувствителен к статике. Если пользователь, скопивший статический заряд, вставлял SD-карточку с файлом для распечатки, машина могла издать громкий звук – звук уничтожения принтера, или, в лучшем случае, звук дорогого ремонта.

К тому времени MakerBot не был единственным принтером – и подвергался опасности из-за того, что компания не смогла выпустить принтеры подешевле. За месяц до CES 2012 веб-разработчик Брук Драмм сумел поднять на Kickstarter $831 000 за Printrbot, продававшийся в виде набора для сборки и стоивший всего $549. The Cube, глянцевый пластиковый настольный принтер от 3D Systems, серьёзной компании, специализирующейся на промышленной 3D-печати, также дебютировал на CES 2012 по цене в $1299. Через несколько месяцев Solidoodle, основанная бывшим главным операционным директором MakerBot Сэмом Сервантесом, выпустила новый принтер, не требующий сборки, по цене всего в $499.

В том же году аналитическая компания Gartner сделала важный вывод. На графике «Gartner Hype Cycle» («гартнеровский цикл шумихи»), отслеживающем появляющиеся новые технологии, проходящие по разным этапам от чрезмерного энтузиазма и избавления от иллюзий до отрезвляющего реализма, 3D-печать была помещена на самый верх пика, обозначенного, как «пик раздутых ожиданий». В прилагаемом отчёте Gartner уточнила, что под 3D-печатью подразумевается домашнее использование принтеров. Идея потребительского рынка технологии для «самостоятельных производителей» достигла пика шумихи.

* * *

В мае 2012 MakerBot объявила о переезде на 21-й этаж бизнес-центра MetroTech Center в Бруклине. В ней уже работало 125 человек, и она готовилась представить миру новый принтер, Replicator 2. «Нет никаких признаков замедления спроса в ближайшее время», говорил тогда Петис. «До момента, когда MakerBot будет встречаться так же часто, как микроволновка, ждать осталось недолго!».

А затем, в августе, вышел TangiBot.

На Kickstarter инженер Мэтт Стронг собирал $500 000 для массового производства точной копии Replicator. «Я хочу вывести недорогой аппарат на рынок, заслуживающий доверия пользователей», говорил Стронг. «Replicator – лучший принтер и открытый проект».

Иначе говоря, Стронг просто сделал свой Replicator под другим именем. А затем он предложил продавить принтеры TangiBot за гораздо меньше деньги, благодаря производству в Китае. Таким образом, по заявлению Стронга, он мог бы продавать принтеры по $1199, что на $550 меньше, чем Replicator. И технически он мог это сделать – открытый проект не защищается законом об авторском праве. Поэтому Стронг собирал средства на Kickstarter, чтобы найти контрактника и начать производство.

Сообщество сплотилось вокруг MakerBot и объявило кампанию по созданию TangiBot грабежом. И хотя кампания провалилась, этот опыт заставил Петиса пересмотреть свою любовь к открытым проектам. «Replicator 2 был уже готов к выходу, и Бре, увидев TangiBot, сказал, ‘Нет, мы с этой бизнес-стратегией закончили’ », говорит Рокхолд.

Когда вышел Replicator 2, части аппарата были закрытыми. Чёрная металлическая рама была запатентована, как и графический интерфейс, управлявший ПО для распечатки на компьютере. Эти изменения выглядели незначительными, но общественность устроила компании разнос. Один бывший сотрудник говорил о том, что люди приходили в ярость. Все исправления и улучшения, которые они делали для проекта годами, бесплатно, стали закрытыми.

Сообщество пришло в замешательство из-за такого шага, и излияние эмоций ударило по операторам компании в Google Group. Некоторые пользователи выказывали осторожную симпатию: «Хочу услышать, что он, как и все остальные, тяжело перенёс это решение, и надеюсь, что он найдёт выход. Потому что если он совершил этот поворот на 180 градусов без всяких эмоций, я потеряю уважение к Бре и MakerBot. Но сомневаюсь, что дело в этом. Надеюсь, что не в этом – посмотрим». Другие были более конкретны: » Нет никаких причин надеяться, что закрытый проект защитит дизайн от кражи или обратного инжиниринга с последующей перепродажей. Закрытый проект только вредит сообществу».

«Думаю, что они реально пострадали от нас, и почувствовали себя брошенными», говорит Пелки. «По сути, MakerBot была клубом, и люди чувствовали себя частью этого клуба».

Сотрудники тоже запутались, поскольку закрытие проекта отдаляло проект от фанатов, от сообщества, которое с готовностью приобретало принтеры MakerBot. «Они считали, что уже сделали себе имя, и сообщество им было уже не нужно. Но 3D-печать сегодня пока не в состоянии прожить без сообщества», говорит Сталц. «Если разозлить ранних любителей, обладателей 3D-принтеров, они не будут говорить всем, ‘Покупайте MakerBot’ ».

Компания повернулась спиной к изначальному идеализму, её основавшему. «Эра обмена», на которую ссылался Петис год назад, закончилась.

Вспоминая об этом через два года, Петис, казалось, намекал на то, что всегда знал, будто MakerBot не мог существовать в открытом виде. «Мы могли бы оставаться открытыми, но это уничтожило бы бизнес», говорил он в интервью Politico в августе 2014. «Так что встал вопрос: какова наша миссия? Делать что-то абсурдное, утопичное, нереалистичное? Или же 3D-принтеры для всех? Я выбрал 3D-принтеры для всех».

Выпустив закрытый продукт, компания подняла ставки. Пока что она продвигалась в тандеме с преданным сообществам, не очень требовательным к техническим проблемам. Теперь же, когда их принтер нельзя было чинить самостоятельно, и когда он должен был подойти любому пользователю, от него требовалась идеальная работа.

* * *

В июне 2013 компанию MakerBot купила Stratasys, одна из крупнейших компаний в мире, занимающихся 3D-печатью, за $403 млн, плюс $201 в виде бонусов, зависящих от результатов работы. MakerBot начала масштабный найм и к CES 2014 показала три новых настольных принтера. Они обладали новыми функциями вроде поддержки WiFi, LCD-дисплеями и новым экструдером Smart Extruder.

Но стоимость всё равно была слишком большой. Mini стоил $1 375. Компания XYZprinting, дебютировала на выставке с машиной за $499 – именно столько должен был стоить Mini согласно планам MakerBot от 2012 года, попавшим в руки изданию Backchannel.

«Бре очень хотел достичь этой стоимости, но никто не смог этого сделать», говорит Джефф Осборн, вице-президент компании по продажам и бизнес-развитию с марта 2012 до начала 2013. «Он знал, что рынку нужен более дешёвый аппарат».

Согласно одному из бывших сотрудников, некоторые из показанных на CES 2014 машин даже не работали. Но всё равно все они получили награды. «Это был пиковый момент шумихи, поскольку даже на CES готовы были выдавать награды за машины, не способные даже продемонстрировать свою работу», говорит он.

Продажи у MakerBot в 2014 шли хорошо. В ежегодном отчёте Stratasys отражено, что MakerBot продала в 2014 году 39 356 принтеров, что всего на 1 194 принтеров меньше, чем за весь период с 2009 по 2013. С каждым принтером шло примечание с автографом Петиса, где говорилось, что эта машина «даст вам сверхспособность делать то, что вы можете себе представить». К осени в магазинах Staples и Home Depot уже продавались новые принтеры от MakerBot.

У них опять были технические проблемы – но сейчас уже покупатели не могли помочь с их решением. Более подкованные пользователи писали вопросы в MakerBot Operators Google Group. Один из наиболее враждебно настроенных пользователей заявил, что «после войны, длившейся год, я потерял терпение». На Change.org появилась петиция с требованием к MakerBot отозвать свои принтеры.

Одним из источников разочарования пользователей стал Smart Extruder, который должен был сообщать пользователю о том, что закончился пластик. В конце концов, против MakerBot и Stratasys подали в суд, утверждая, что компания умышленно выпустила неработающий экструдер. В июле 2016 дело было закрыто за отсутствием доказательств.

На сайте Brokelyn.com бывший сотрудник компании, Исаак Андерсон, обвинил в неудачах всех трёх машин решение компании уйти от открытого проекта. Она не могла опираться на свою базу клиентов, состоящую из «умелых и увлечённых хобби людей, дававших богатую технологическую обратную связь и предложения по усовершенствованию». Новый класс покупателей, как писал он, «состоял из неумелых людей, не давал полезной обратной связи, а выдавал только нереалистичные ожидания».

Билл Бьюел был директором MakerBot по разработкам, выпустившим три машины, показанные на CES 2014. Он говорит, что разработка трёх машин одновременно с жёстким дедлайном была очень напряжённой для команд инженеров. Но также он утверждает, что каждый принтер активно тестировался, и выполнил спецификации компании для продукта, готового к продаже.

«Понимаю, почему Бре хотел выпустить все три машины. Он хотел взрывной реакции на CES, которая уже вошла в привычку», говорит Бьюел. «С точки зрения инженера, это был большой риск».

Слабые места принтеров начали отражаться на компании. По результатам первого квартала 2015 года директора Stratasys говорили о замедлении рынка 3D-принтеров, и упомянули, что продажи MakerBot были меньше ожидаемых. В апреле 2015 года Джонатан Яглом, директор Stratasys, стал генеральным директором MakerBot, но судьба некоторых сотрудников была уже решена. В том месяце компания попрощалась с пятой частью работников.

В октябре того года MakerBot снова уволила пятую часть сотрудников. «Мы не достигаем результатов, а это означает финансовые проблемы», рассказал мне тогда Яглом. Согласно отчётам, компания продала всего 18 673 принтеров в 2015 году – меньше половины того, что продала в 2014.

В прошлом апреле Яголм объявил, что MakerBot закроет производственный цех площадью 16000 м² в Бруклине, уволит ещё сотрудников, и передаст всё производство в Китай, в то время, как компания праздновала продажу 100 000-го принтера. Анализ отчётов компании показал, что за три первых месяца 2016 года MakerBot продала всего-навсего 1421 принтер.

«В 2014 году компания была уверена, что потребительский рынок созрел. В 2015 году мы поняли, что рынок не такой, каким мы его себе представляли», сказал мне Яглом в тот день, когда MakerBot объявила о закрытии фабрики.

Оказалось, что 3D-принтеры не такие уж революционные устройства, по крайней мере, пока. Большие компании вроде General Electric и Ford экспериментируют с 3D-печатью и используют её для производства запчастей. GE в этом году купила две соответствующих компании за $1,4 млрд. Но технология пока ещё недостаточно надёжная, недостаточно быстрая и недостаточно дешёвая, чтобы заменить традиционные технологии.

Также это довольно сложный процесс. Для распечатки необходимого объекта вам нужно знать, как создаётся 3D-дизайн, что, конечно, стало гораздо проще делать благодаря таким онлайн программам, как TinkerCAD. Но головка экструдера может закупориться во время печати. Подложка может искривиться. Результат может быть кривоватым, из-за чего необходимо будет повернуть деталь в следующий раз. «Требуется много работы. Это не тот случай, когда можно нажать на кнопку и получить то, что вы себе представляли», говорит Рокхолд.

В головокружительные дни 3D-печати не было вопросов, которые бы игнорировали, или задач, которые бы откладывали на потом. Происходящее сейчас Яглом называет «затиханием шумихи» в индустрии, когда восприятие её обществом наконец начинает совпадать с реальностью. Стоимость акций Stratasys споткнулась и свалилась с рекордных $136 в январе 2014 до $25 в октябре 2015, когда MakerBot объявил о второй волне увольнений.

«Людям хочется, чтобы всё происходило побыстрее, мы живём в мире скоростей, но выход новой вещи на рынок требует времени», говорит Дженни Лоутон, присоединившаяся к MakerBot в 2011 и работавшая и.о. главного директора с конца 2014 до начала 2015. «3D-печать пока ещё в процессе. Она похожа на нескладного подростка».

Другие компании, занимающиеся 3D-печатью, тоже страдали. Прошлой весной приостановила работу Solidoodle. Electroloom, создавшая печать тканей, закрылась в августе, частично из-за «плохо определённой рыночной возможности». Главный конкурент Stratasys, 3D Systems, осенью 2015 объявила о закрытии фабрики в Массачусетсе, на которой работало от 80 до 120 человек. В конце того года компания решила прекратить продажу принтеров Cube. Как и у MakerBot, она с трудом соревновалась с небольшими стартапами, у которых накладные расходы были меньше, а принтеры дешевле. Сегодня тайваньская XYZprinting скинула MakerBot с первого места, став мировым лидером рынка настольных 3D принтеров.

В этом году Wohlers Report, ежегодный отчёт о рынке 3D-принтеров, вроде бы утверждает обратное: в прошлом году было продано 270 000 настольных принтеров. Но в основном эти машины покупают коммерческие организации и школы, а не частные лица.

«План, которого придерживались MakerBot, 3D systems и другие, это иллюзия – та, в которой у среднего пользователя дома есть одна или несколько таких машин – для них просто не существует рынка», говорит Терри Уохлерс, президент консалтинговой компании, публикующей отчёт. «Возможно, именно в этом изначально и ошиблась MakerBot, считая, что такой рынок есть».

* * *

Солнечным утром в сентябре Джонатан Яглом приветствовал журналистов, лидеров бизнеса в Бруклине и сотрудников MakerBot, собравшихся в MetroTech Center. У компании было радостное известие. Она выпускала шестое поколение настольных принтеров, Replicator+ и Mini Replicator+.

В ходе часовой презентации сотрудники говорили об увеличенных рамах для печати более крупных объектов, улучшении ПО и железа. Новое приложение от MakerBot позволяет даже новичку пройти от начала до конца процесса печати. Новые принтеры работают гораздо тише предыдущих. Они, наконец, могут работать на столе, не отвлекая людей. «Мы полностью переделали их целиком», сказал собравшимся Марк Палмер, глава разработки пользовательского опыта в MakerBot.

Яглом описал изменения в политике компании. В прошлом MakerBot «создавала продукты и надеялась найти потребителей». Теперь компания изменилась: она спросила у пользователей, что им нужно, и разработала продукты под их запросы. Это было сделано с оглядкой на два рынка, для которых, по мнению Яглома, MakerBot подойдёт лучше всего: профессиональные инженеры с дизайнерами, и учителя. Сегодня в более чем 5000 школ в США стоят принтеры MakerBot.

Петис ушёл с поста главы MakerBot в сентябре 2014, и собирался возглавить «инновационную мастерскую» в Stratasys под названием Bold Machines. Цель проекта – доказать, что 3D-печать можно применять в серьёзных проектах, а не только в производстве безделушек. В июне 2015 года Bold Machines отпочковалась в отдельную компанию. Сегодня Петис руководит стартапом Bre & Co., изготавливающим «подарки уровня фамильных драгоценностей», первым из которых стали часы стоимостью $5800. Петис избегает публичности. Но многие бывшие сотрудники выражают восхищение его напористостью, целеустремлённостью и визионерством. «Без Бре компания не стала бы вехой в истории 3D-печати», сказал один из них.

Оглядываясь назад, легко критиковать MakerBot в неправильной оценке потенциального рынка. Даже иконы инноваций не всегда способны изобрести будущее. «MakerBot, это был первый раз, когда люди узнали, что существует 3D-печать», говорит Хартман, один из самых первых сотрудников. «Мне кажется, что это суть успеха, и одновременно то, что привело к поражению. Она обещала будущее, которому ещё предстоит наступить».

В октябре Попис появился в Сиракузском университете (США). В часовне Хендрикса, месте для публичных мероприятий университета, Петис, всё ещё при бакенбардах и прямоугольных очках в тёмной оправе, рассказал аудитории, что успешные люди это те, кто «показывают, на что они способны, и делают крутые штуки». Он цитировал свою отточенную книгу жизненных правил. Эти люди – члены своего собственного клуба, сказал он, и единственное требование для вступления туда, это «попытаться сделать что-то потрясающее».

«Если вы делаете что-то абсолютно глупое, абсурдное, странное, почти всегда вы обнаружите какую-нибудь инновацию, соответствующую этому в нормальном мире», сказал он со сцены.

Первым слайдом, появившимся за его спиной, был кадр с надписью «Первые шаги с Будущим».