«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас…»
Книга Екклесиаста, гл. 1, ст. 9-10
Урбанистика, футурология – это для меня слова красивые, звонкие, но не слишком наполненные содержанием. Что поделаешь, не моя область, мне ближе история. Чем строить какие-то умозрительные конструкции в будущем, мне проще найти уже существующие тенденции в прошлом и настоящем и попытаться продлить их по оси времени. Метод не слишком точный, да и не всегда корректный, но что есть, то и используем.
Оглядываясь назад и смотря по сторонам, я вижу одну категорически мне не нравящуюся градостроительную тенденцию, которая в будущем, похоже, будет использоваться всё шире и шире. Это – упаковка всё большего числа гомосапиенсов на единицу площади и объёма в пределах архитектурной единицы – единого ансамбля зданий или даже одного строения. В граничном случае мы увидим компактное сооружение, рассчитанное на десятки, сотни тысяч или миллионы людей, сочетающее в себе одновременно жилые, производственные, культурные и прочие функции по типу «всё в одном»; оно будет в той или иной степени изолировано от окружающей среды (вплоть до искусственного климата) и относительно автономно. Эдакое здание-город, мегачеловейник, за пределы которого большей части его жителей будет просто незачем выходить.
Если вы полагаете, что эта концепция – дитя новейшего времени, вы ошибаетесь. Начало её нужно искать ещё в неолите. Так, Чатал-Хююк, «город», появившийся около 9 тысяч лет назад, являлся (с поправкой на технологии, а точнее, на их отсутствие) именно таким человейником. Это – огромная масса глинобитных домишек из одной-двух комнат, практически слепленных друг с другом, с входом через крышу. Причём одноэтажный город, по сути, является двухуровневым, где пол жилищ – уровень семейный, а крыши образуют единое пространство для передвижения (сквозь Чатал-Хююк можно было пройти поверху, не опускаясь на землю) и, вероятно, социального взаимодействия. Шесть-семь (до десяти) тысяч людей, собранных в одном месте – для неолита с его смешным на то время населением шарика это было куда круче, чем самые смелые современные проекты! Остаётся только догадываться, почему они так долго, почти две тысячи лет, жили вместе, ведь утром большая часть жителей расходилась по окрестностям города «на работу» – обрабатывать поля, пасти скот, охотиться, и один неолитический «мегаполис» в этом плане менее удобен, чем несколько более мелких поселений.
Средневековые города-муравейники и небоскрёбы мы пропустим, ибо концептуально они несут не так много нового. А в качестве идеальной модели (хоть и в значительно меньшем масштабе) рассмотрим современный заштатный городишко Уиттиер (Whittier) на Аляске.
Он был основан во время Второй мировой войны как военная база при глубоководной незамерзающей гавани. В шестидесятых вояки ушли, а гражданские, обслуживающие порт и прочую транспортную инфраструктуру, переселились в одно из освободившихся строений – 14-этажное здание Башен Бегича (Begich Towers), построенное в 1957 году. Вторая постройка, оставшаяся от военных, Бакнер Билдинг (Buckner Building), длиннющая шестиэтажная «китайская стена», сильно пострадала при землетрясении и цунами 1964 года и осталась заброшенной.
В Башнях Бегича сейчас живёт почти всё население города (на позапрошлый год составлявшее около 270 человек), а также сосредоточена вся правительственная и социальная сфера — продуктовый магазин, полицейский участок, почта, аптека, прачечная, детская игровая площадка, тренажёрный зал, конторы и всё прочее. Отдельно вынесены школа (но она соединена с Башнями тоннелем), порт, железнодорожная станция, инфраструктура обслуживания тоннелей через горы, соединяющих городок с «большой землёй», взлётно-посадочная полоса и причал для гидросамолётов, гостиница. Узнаёте схему? Население ночует под одной крышей, а утром частично разбредается по окрестностям для выполнения каких-то работ.
Климат там приполярный, очень красивые места с хорошей морской рыбалкой летом, но зимой на улице делать решительно нечего. Многие, работающие внутри Башен, оттуда в холодный сезон и не выходят, благо, что всё необходимое для жизни сосредоточено внутри них.
Понятно, что в человейник городок превратился вследствие сурового климата и случайного стечения обстоятельств, но местных жителей ситуация устраивает.
До логического завершения эту идею умозрительно довёл Кинг Жиллетт (тот, который «лучше для мужчины нет»). Как ни странно, этот капиталист и эксплуататор баловался написанием утопий вполне себе социалистического толка. В своей книге «Дрейф людей» (1894 г.) он описал создание огромного многоуровневого мегаполиса размером 135 на 45 миль, не очень оригинально названного им Метрополисом. Там должно было быть сконцентрировано почти всё тогдашнее население Северной Америки – 60 миллионов человек (с возможностью роста ещё на 30 миллионов), за его пределами оставались только люди, занятые в сельском хозяйстве и добывающей промышленности. Город следовало разместить у Ниагарского водопада, снабжающего его электроэнергией. Каждое производство должно было существовать в единственном экземпляре и за счёт эффекта масштаба демонстрировать чудеса эффективности на благо людей. Впрочем, как вы понимаете, речь шла больше про экономику и социальные эксперименты, чем про урбанистику, так что подробно рассматривать прожект мистера Жилетта смысла нет, но размах, согласитесь, впечатляет.
Следующий проект, в котором человейник уже обретает единый объём и компактность, родом из начала 1930-х. Тогда великий (без дураков) советский физик Абрам Фёдорович Иоффе носился с совершенно непрофильной для него идеей – огромными, на 1 миллион жителей, круглыми многоэтажными домами радиусом в километр. В них предполагалось размещение как жилья, так и производства и учреждений, в них человек мог родиться, построить (или не построить) коммунизм, состариться и умереть, ни разу не выйдя наружу и не увидев неба.
Предполагалось, что мегадома будут, в современной терминологии, энергоэффективными и даже энергетически пассивными, не требующими специальных отопительных систем – тепла, выделяемого людьми, электрическими приборами, включая освещение, и производственными механизмами хватало бы с избытком. Окна тоже были отменены как источники теплопотерь, да и большая часть помещений всё равно находились бы в глубине монолита дома.
Для чего это всё было нужно? Разумеется, из соображений экономии. Как сооружение, так и обслуживание одного такого здания было дешевле, чем строительство города-миллионника. Здание было частично автономно, требовало подвоза продовольствия и подвода энергии.
Идею была сочтена чрезмерно авангардной и всерьёз не рассматривалась. Наверное, к счастью.
Иная, менее расчеловечивающая и в чём-то даже симпатичная, идея была предложена французом Ионой Фридманом в 1958-м. Это – концепция пространственного города, или города-моста. В землю в узлах квадратной решётки вбиваются гигантские опоры, на которых над землёй на разных уровнях вывешиваются различные по назначению пространственные модули – жилые (на самом верху, с наилучшим освещением), общественные, служебные. Там же проходят коммуникации, находятся сады и террасы. Модули не занимают всё место, часть солнечных лучей достигает земной поверхности, на которой могут находиться общественные пространства, парки или просто предсуществовавшие постройки старого, ещё двухмерного города.
Из дополнительных плюсов – город динамичен, путём перемещения модулей на другие места его конфигурация может быть быстро изменена.
Город-мост – это скорее про экономию пространства, а не ресурсов. Хотя надо признать, что возведение таких сооружений не столь уж и дорого.
В конце 1960-х годов родилась ещё одна очень важная для нас концепция – аркология. Её автором был итало-американский архитектор Паоло Солери. И нет, это не про арки, это соединённые вместе «архитектура» и «экология». Солери подошёл с другой стороны, нежели Иоффе, и заботился уже не столько (или, по крайней мере, не только) об эффективности, но и об экологичности построек. Человеков становится слишком много, и если собрать их излишек в такие мегастроения, в которых, благодаря большой этажности, можно упаковать огромное количество людей, то на планете останется больше места для зверьков и букашек. Ну, наверное. И аркологии (этим термином обозначаются также и сами здания-города) должны быть максимально автономными, сами вырабатывать нужную для своей жизнедеятельности энергию и, по возможности, продукты питания.
Свою концепцию архитектор попытался применить на практике, возведя модельный город на пять тысяч жителей.
Постройка Аркозанти (Arcosanti) в штате Аризона началась в 1970-м году. По планам Паоло строительство, ведущееся в основном студентами-добровольцами, должно было быть завершено за пять лет. Спустя десять лет закончились деньги инвесторов и проект забуксовал, а в 2013-м году умер Сальери, бывший главный двигателем проекта. В настоящее время возведено лишь 13 зданий малой этажности (на фотографии макета они обозначены серым цветом), что составляет примерно 3% от запланированного. Строительство основной, многоэтажной части комплекса даже было не начато. «Город» имеет постоянное население меньше 200 человек, в основном – из тех самых добровольных строителей, все усилия и финансы сейчас направляются лишь на поддержание уже построенного.
В общем, на этом примере сложно судить об успешности или неуспешности концепции – эксперимент толком не состоялся.
Ещё одна вспомогательная концепция, о которой следует упомянуть – это так называемый «город под куполом». Купол изолирует городские строения от внешней среды (в том числе от агрессивной – пустыни, полярного холода, воды или вовсе безвоздушного пространства) и позволяет устанавливать искусственный микроклимат. Сама идея не слишком нова и высказывалась писателями-фантастами (например, Уильям Делайл Хэй, «Триста лет спустя») ещё в конце XIX века, однако технологически она созрела не так давно. Сейчас одним из крупнейших сооружений подобного рода является центр развлечений «Тропические острова» недалеко от Берлина, открытый в 2004 году. Это – бывший эллинг для дирижаблей, его объём составляет 5 200 000 кубических метров, а подкупольная площадь – 60 000 квадратных.
Естественно, под купол можно упаковать и аркологию или просто городскую застройку любого типа. Так, ещё в 1960-х годах Бакминстер Фуллер предлагал возвести над Средним Манхэттеном купол диаметром 3,3 километра.
В 2010-х эстафету подхватило московское бюро «Аб Элис», выйдя с проектом строительства города на сто тысяч человек в воронке выработанного алмазного карьера Мирного. Там купол предполагался скромнее, всего чуть больше километра. Правда, остались без ответа вопросы, что все эти люди будут делать в заполярье и где взять деньги на подобные эксперименты.
Последнее, что мы упомянем – это амбициозный саудовский проект «The Line», на русский часто переводимый как «Зеркальная Линия». Это – анонсированный в 2017-м «горизонтальный небоскрёб» высотой в 500 метров, шириной 200 метров и длиной в 170 километров (ещё раз, по слогам: ки-ло-мет-ров!), строящийся в пустыне на берегу (частично) Красного моря и залива Акаба. Расчётное население – девять (по другим данным – пять) миллионов человек, плотность населения – совершенно сумасшедшие 260 тысяч человек на квадратный километр земной поверхности.
По сути, планируются два параллельных здания, между которыми находятся дорожки, общественные пространства и зелёные зоны. Всё это закрыто стеклянной крышей, что позволит поддерживать искусственный климат (да-да, по сути – частная форма подкупольного обиталища). Город разбит на 135 жилых секторов по 800 метров каждый. Декларирована пятиминутная пешая доступность магазинов и социальных объектов в любой точке города. А при необходимости добираться куда-то далеко к услугам горожан на подземном уровне будет скоростное метро.
«Линия» была заявлена как автономная аркология, энергетически и (как минимум, частично) по продуктам питания (за счёт т.н. «вертикального земледелия») независимая от внешнего мира, с опреснённой водой, максимально экологичная, нейтральная по углероду.
В концепцию «Линии» заложены некоторые вещи, недостижимые на сегодняшнем технологическом уровне. Либо его разработчики уподобились Наполеону, мол, начнём строить, а там как-нибудь разберёмся, либо сочли (не сказать, что совсем необоснованно), что такой проект (и сопряжённое с ним финансирование) сам послужит катализатором развития технологий.
Сначала возведение этого праздника жизни оценивали в 500 миллионов долларов США, потом смета проекта немножко подросла, до 1 миллиарда. Сроком сдачи объекта значился 2030-й год.
Небоскрёб входит в национальный план «Видение Саудовской Аравии 2030», призванный модернизировать страну, превратив её в передовое постнефтяное государство. В административном регионе Неом, где он строится, планируется независимое трудовое и налоговое законодательство и автономная судебная система, в общем, будет делаться всё для привлечения ценных иностранцев.
К сожалению, и этот красивый проект, похоже, не выдержал столкновения с реальностью. Сначала за строительство взялись рьяно, по всей длине здания велись земляные (или в данном случае песчаные?) работы, местами уже заливали фундамент. Но подешевела нефть и миллиард зелёных неожиданно стал довольно ощутимой суммой даже для арабов; плюс, вероятно, сказались так и нерешённые технологические проблемы. В общем, осетра начали урезать, причём за дело взялись радикально – по пересмотренному в этом году проекту из 170 километров великолепия осталось лишь 2,4. Что же, ждём, интересно, что построят по итогу и как оно будет функционировать.
Ну а теперь – немного пунктирных линий в будущее.
Думается, там нас ждёт всё более плотное знакомство с аркологией, как из экологических, так и экономических соображений. Компактные автономные человейники будут расти как на Земле, так и (вероятно, в сочетании с куполами) на Луне и Марсе, когда (если) дело дойдёт до их колонизации. Например, уже сейчас разрабатывается проект города внутри кратера Шеклтон на Луне (диаметр купола – 40 км, высота – больше 1,5). Принципы аркологии, несомненно, будут учтены при строительстве постоянных космических станций с достаточно большим населением и кораблей поколений, когда (если) они случатся.
Вполне допускаю, что будет и дополнительный слой «мостов» над старыми городами.
Впрочем, полагаю, что наряду с вышеуказанным будет существовать и нечто противоположное, а именно, концепция небольших малоэтажных зелёных экогородов. И боюсь, что эти варианты будут предназначаться для разных имущественных слоёв населения, говоря старомодно – для разных классов. Морлоки будут жить в человейниках на нескольких квадратных метрах (и нашим недальним потомкам нынешние «стоячие» московские микроквартиры ещё покажутся недосягаемой роскошью), а элои – в коттеджах экопоселений, с газонами, парками, теннисными кортами и ангарами для персональных флаеров. Впрочем, разве сейчас не так? И тут ничего нового…
Автор: Олеся Гугли
