Несколько месяцев назад мне удалось собрать трех интересных личностей, чтобы пообщаться с ними о космической промышленности в России.
Заходите, если вам интересно узнать, как устроен наш космос изнутри, как разработка шла раньше, и что поменялось, какие есть перспективы и ответить себе на вопрос — действительно ли все так плохо?
Полную версию, которая охватывает очень много интересных вопросов, вы можете посмотреть на моем ютуб-канале. Здесь же я приведу свое мнение и в сжатом виде некоторые интересные моменты, творчески переработанные под печатный формат.
Первый герой — Новиков Леонид Захарович, ученый НИИ Прикладной механики имени академика Кузнецова при «ЦЭНКИ», занимается наукой и гироскопами более 60-ти лет, человек который видел становление космоса, работал в эпицентре этого.
Навигация — это то, без чего космическая программа не может существовать. И Леонид Захарович является одним из создателей этого направления в нашей стране.
Интересно было узнать у него, как проходила разработка тогда, 60 лет назад. Всегда ли была такая обстановка в «госухе», сколько зарабатывали.
Есть мнение, что без старого поколения нового космоса не видать, так вот, оказывается, что над проектами 60 лет назад работала преимущественно молодежь. Еще интересно было узнать мнение Леонида Захаровича о том, что все сейчас только и кричат о том, как мы потеряли космос. Мол ай-ай-ай какое государство нехорошее. Но по факту, за космос его ругали и в том время, а технологии развиваются и сейчас, просто приоритет отдан другим направлениям.
Второй герой — современный инженер Андрей Волынцев, руководитель отдела разработки в том же НИИ. Удивительно, как прогрессивен Леонид Захарович в своих суждениях и как преклоняется Андрей перед «стариной». Это правда удивительно. Я ждала от Леонида Захаровича рассуждений Андрея :))
НИИ ПМ — это собирательный образ, и Волынцев в нем типичный герой. Предприятие, похожее на кучу других, разбросанных по всей стране. Молодой инженер, который один из… по суждениям которого можно понять внутреннюю обстановку инженерной космической промышленности.
Третий герой — популяризатор науки Игорь Тирский. Молодой активный фанат космоса. Работает в мейл.ру программистом. Следит за технологическими трендами и старается помогать научному сообществу своими навыками. Посчитать данные, обработать их с помощью собственных программ на Python. Игорь — фанат, который честно признается, что любит науку о космосе, но зарабатывает в крупной IT-корпорации 🙂
Все три героя в одном пространстве, но про разное…
Интересно было пообщаться и понять как оно было тогда, как оно происходит сейчас, что думают они о ситуации с ученым Лапыгиным, которого осудили за госизмену, и вообще на них посмотреть. Кто эти люди и чем они живут в рамках их деятельности и общих интересов.
Полную версию интервью вы можете посмотреть тут.
Фаря:
— Как 60 лет назад шла космическая разработка? Какая была атмосфера?
Леонид Захарович Новиков:
— Помимо нормального деления на лаборатории, сектора, группы у руководителя нашего отделения был научно-технический клуб. То есть было несколько человек, некий актив, которые собирались и обсуждали пути развития нашей техники, гироскопов различных и прочее. Собирались после основной работы.
Мы сидели у него в кабинете до десяти, до одиннадцати часов вечера, обсуждая эти дела. И обсуждали с интересом, с удовольствием. Во время таких посиделок рождались многие интересные идеи, мысли и… Так что очень важно было именно вот это – неформальные творческие коллективы.
— А как вы проводили эти брейнштормы? Каждый высказал свои идеи? Спорили друг с другом?
— Ну мы тогда по-английски не называли, «мозговой штурм» это был. Спорили, конечно, иногда даже ссорились. И такое бывало.
— А сама разработка как проходила? Вы сказали, что интересный вопрос про чаепитие. Я правильно понимаю, что чаи так часто не пили, как сейчас? Пасьянсов не было?
— Нет-нет, это, конечно, было. Иногда в обед играли в настольный теннис, причем не на специальных столах, а на лабораторных, поставив книжечки в качестве сетки, и тому подобное. Немножко разминались, кто-то что-то приносил с собой, чай в термосах и прочее. Но это не было особо распространено.
— Бывало такое, что задач не было?
— Всегда что-то было. Иногда было даже слишком много задач. Работали бесспорно активно. Сроки срывались всегда – ну, это нормально, потому что заранее предугадать каждый поворот очень трудно.
— Просто у меня такая картинка сформировалась, что, во-первых, науку делали молодые ребята. Во-вторых, делали они ее активно, разработка шла. А сейчас это как будто перешло в стартапы, а та обалденно продуктивная эпоха медленно перекочевала в другие вещи.
— Ну, наверное… все движется.
Фаря:
— Я правильно понимаю, что безделье – это повсеместная проблема госкомпаний, по твоему мнению?
Андрей Волынцев:
— Это, в принципе, повсеместная проблема – и частного сектора, и госкомпаний. Тем более понятие бездельничества, опять же, оно очень абстрактное. Кто-то может приходить, отсиживать, читать газетку, уходить – какой-нибудь старичок. Но этот старичок, как чеховское ружье. Когда нужно выстрелить, ты его достаешь, и он стреляет так, как никто никогда не стрельнет. И возвращаешь его обратно на полочку.
А есть бездельники, которые абстрактны по своим знаниям и по квалификации. Ну, грубо говоря, не хочется никого обидеть, но, всегда должны быть продавцы, кассиры. Люди, которые, казалось бы, делают монотонную работу, и с точки зрения одних – с ней справится каждый. Но, тем не менее, кто-то эту работу делать должен.
— Ты считаешь – это правильно? Что есть определенные люди, которые бездельничают. Которые вовремя, как ты говоришь, стреляют. Правильно ли держать таких людей, чем как раз грешит госсектор?
— Я думаю, это неизбежная реальность всей нашей страны в текущее время, вне зависимости от сферы. Есть и частный бизнес, где сидят люди, которым просто надо где-то работать. Есть социальная нагрузка. Но, в первую очередь это ложится на государственное предприятие. Нельзя просто взять и уволить половину людей с градообразующего предприятия.
— Ты хочешь сказать – у госкомпаний в социальном плане есть стратегическая роль?
— Нельзя полгорода оставлять без работы. Естественно.
— То есть просто передавать данные в минэкономразвития, и говорить, что: «смотрите, у нас безработицы нет, у нас люди трудоустроены». И получают там свои копейки, которые не соответствуют…
— Лучше получать копейки, чем не получать ничего.
…
— Как я поняла, ты считаешь, чтобы стать хорошим инженером в космической отрасли, чтобы приносить какие-то результаты науке, нужен обязательно опыт старших. Вот этой старой инженерной базовой школы.
— Нужно получить достойное образование в первую очередь. И попасть в хороший коллектив, где на тебя не наплевать остальным. Даже если, ты неопытный.
А старшие позволяют тебе получить у них опыт. Садись, тяни. Тяни истории, слушай рассказы. Потому то за каждым рассказом, так или иначе, кроется какая-то искорка, которую ты если поймешь и разберешь, ты будешь молодец.
Фаря:
— Если говорить про общий настрой сейчас и общее мнение. В какой момент все поменялось? Когда из объекта гордости все скатилось в «вот ракеты падают»
Леонид Захарович Новиков:
— Не так. Дело в том, что даже на излете Советского Союза в отношении космической промышленности, наши достижения были очень двойственны. То есть, с одной стороны, это был бесспорный предмет искренней гордости. С другой стороны, в широких народных массах бытовала точка зрения, что, вот тратим на освоение Луны, Марса и прочее, бешеные деньги, а здесь людям есть нечего. Пустые полки в магазинах. Вы еще не родились тогда, но мы помним прекрасно.
Поэтому тогда уже тоже космос, если хочешь, ругали. Может быть, даже активнее, чем сейчас. Но, ругали именно вот с такого рода позиций. Сейчас чаще мы слышим ругань, что у нас опять что-то не получилось. Там ракета не взлетела, там спутник уронили в океан, и так далее. Это и тогда было, это и сейчас.
— А почему, по-вашему, пришла разруха – молодежи нет, заводы загибаются? Ведь это происходит по всей стране.
— Я думаю, это случилось из-за резкой переориентации с оборонно-промышленного комплекса на, как нам тогда казалось, создание все-таки своей серьезной легкой промышленности. Тогда резко сократились финансирование военных и космических направлений.
— Просто государству это перестало быть нужно?
— Ну, в какой-то степени, да. Поскольку противостоянию с «проклятым империализмом», как нам тогда казалось, пришел конец, то можно было уже не тратить таких денег ни на оборону, ни на пиар, связанный с космосом. Потому что в значительной степени, конечно, космос был просто средством пиара в соревновании с Западом.
Не так уже было нашему высокому руководству интересно, что там на обратной стороне Луны, могу вас уверить. Но показать, что мы можем сфотографировать обратную сторону Луны, а вот они еще не могут – это было очень ценно. А потом стало: ну и что, а зачем?
— А вы считаете правильно, что у людей действительно не было продовольственных товаров, но зато был космос?
— Нет, не правильно. По большому счету, неправильно. Но много что было неправильно в то время.
Если вам интересно, приглашаю к просмотру полной версии.
Пишите в комменты, что вы думаете о состоянии космической отрасли в России и ее конкуренции с западом.
