Для понимания мотивов написания критики нужно провести небольшой экскурс в историю философских дискуссий о возможностях человеческого познания. Вопрос, что есть истина и насколько человеческий разум может претендовать на ее познание, будоражил лучшие человеческие умы с древних лет. Оригинальные античные системы, во-первых, ввели важное разделение между понятиями «истина» и «мнение», а также заложили основы такого методологического подхода как аналитика.
Во времена Средневековья аналитика Аристотеля получила значительное развитие в рамках обоснования схоластических богословских концепций. Попытка использовать человеческий разум для доказательства существования Бога привела к тому, что все что было «нелогично», ставало «догматично».
Философия Нового времени принесла волну веры в человеческий разум и истинным стало, что было рациональным, если это логично это и есть истина. Но на волне успеха использования такого подхода в науке, опять возникли попытки разумно обосновать сверх-познаваемые концепции: существование Бога, бессмертие души, свободу воли. Проблема концептуальных дедуктивных систем провозглашающих вечные истины с опорой на «очевидность для разума», в использовании кажущихся незыблемыми понятий наподобие причинно-следственных связей.
Знаменитое «из X легко увидеть, что Y», очень подвержено подстановке в него невалидных для этого закона X и Y. Проверить суждение «сила действия, равна силе противодействия» можно на практике, а утверждение «если есть причина у всех следствий, значит должна быть первопричина» уже нет.
Экспериментальная верификация суждений стала базисом для другого течения философской мысли — эмпиризма. Абсолютизация опыта и принижения роли всеобщих теорий и понятий, привели к сомнению в индукции, как подходе к построению законов. Наиболее явно о проблеме соотносения единичного опыта к всеобщим законам заявил британский философ Дэвида Юма. В самом деле привычка связывать явление А с явлением В (предметы падают вниз, лебеди бывают только белые) ничего не говорит о том, что это «необходимо будет только так» и «всеобщно для всех лебедей и предметов».
Кант говорил, что такая критика причинно-следственных связей пробудила его от догматического сна и заставила выступить в защиту позновательных способностей человечества, в способность генерировать знание, которое будет необходимим и всеобщим.
Для понимания того пути который прошел Кант в своем произведении, предлагаю ввести аналогию и рассмотреть Вычислительную Систему (ВС) регистрирующую сигналы из Внешнего Мира (ВМ) с помощью Приемника Данных (ПД) с целью обработки в Блоке Обработки Данных (БОД) и занесения в Базу Знаний (БЗ).
В терминах критической философии это соответственно:
- Вычислительная система — человеческий аппарат мышления
- Приемник данных — аппарат чувственности, наши пять органов чувств
- Блок обработки данных — рассудок
- База знаний — накопленое знание
- Внешний мир — мир вещей в себе
Наше взаимодействие с внешним миром, единичный акт его познания будем представлять в виде некой транзакции данных и их обработки в нашей вычислительной системе. Общая задача при таком подходе, объяснить как возможно наполнять нашу базу знаний истинными суждениями, причем истиной тепер становится, то что справедливо для каждой такой транзакции.
По Канту наполнение Базы знаний начинается во время взаимодействия с Внешним Миром и за ним следует, но не только ВМ является источником таких знаний, особенности нашей ВС тоже влияют на содержимое БЗ.
Идея достаточно простая, несмотря на то что Вычислительные Системы разные, если выделить те принципы которые общие для построения всех ВС, то можно использовать это как инвариант для любой возможной транзакции.
Что же в нашей системе является таких всеобщим и необходимым?
Давайте посмотрим как можно организовать составляющие нашей вычислительной системы.
Наш приемнык данных это блок (не совсем АЦП, но в нашей схеме сойдет и такая аналогия), который предоставляет обработанную информацию в неком понятном виде:
О конкретном наборе битов-сигналов мы ничего не знаем, но то что они как-то «спозиционированны» и поступают как изменяющиеся наборы данных во времени, мы знаем точно. Схемы интерпретации таких данных (розрядность, частота обработки) могут быть разные, но и итоге мы должны получить характеристики этой информации — количество бит в определенной группе, их наличие вообще, закономерности в последовательных посылках и т.д.
Превращение этого потокового набора данных в целостною картину, является основой для нашей первичной задачи наполенения или обновления нашей базы знаний. Так как простой поток не дает никакой целостной картины, в какой-то момент мы должны начать связывать текущий набор с рядом предыдущих.
Такая базовая способность нашей системы обеспечывается способностью Блока Обработки Данных сохранять состояние системы, в очень грубом представлении проводя такую несложную алгоритмическую операцию:
if (previousContext.hasDependency(current)) {
updatePreviousContext();
}
В терминологии Канта эта базовая способность «сохранять стейт сознания» относительно чувственных данных называется единством апперцепции (осознанного восприятия) и является базой для всех последующих рассудочных суждений.
Без вот этого сохранения «Я мыслю» в каждом акте восприятия сам синтез знаний невозможен, он является базовым для каждой возможной транзакции с внешним миром.
Превращение ощущений (данных) в понятия (типы данных) и в итоге в основоположения (программные конструкции) вот та цепочка которая основана на трансцендентальном единстве апперцепции
Важно понимать, что такой принцип связывания нельзя применять в отрыве от транзакций, от взаимодействия с внешним миром, от возможного опыта.
То что является базой познания мира явлений, не может свободно применяться для сверх-опытных концепций (Бог, свобода, душа).
Но разуму очень сложно ограничить этот «полет сознания» и человек зачастую очень просто переходит границу своих «вычислительных способностей» и начинает «программировать концепции» без привязки к Приемнику Данных, на базе накопленных концепций обработки данных (категорий у Канта).
Такие суждения которые возникают без привязки к Внешнему Миру у Канта называются априорными, и вопрос можно ли наполнять (не просто трактовать уже имеющиеся записи в БЗ, аналитично, на базе закона противоречия) а именно расширять (синтезировать) содержимое нашей Базы знаний без использования данных внешнего мира является для него ключевым — как возможны синтетические априорные суждения?
Кант говорит, что раз мы знаем что и принципы работы Приемника Данных и они применяются всегда для каждой транзакции, то и для каждой последующей они будут справедливы.
Если мы знаем что Приемник Данных имеет пространственно-размещенные (позиции бит на сетке) и временные (изменение бит в каждой ячейке) характеристики, мы можем создавать законы именно на базе такой характеристики этих данных.
Кант верил в истинность математики, и ее геометрических пространственных построений, которые используют абстрактное пространство и абстрактные процедуры построения (линию нужно провести, чтобы ее интуитивно понять как беразмерную бесконечную сущность). Такие априорные построения по его мнению справедливы именно потому, что не используют больше чем «базис каждой возможной транзакции» с миром.
Даже если мы не знаем «как на самом деле», для нас каждый раз будут срабатывать ограничения Приемника Данных, нашей чувственности, и это является тем общим между нами и Внешним миром, свойства которого дают возможность продуцировать такие желанные синтетические априорные суждения, всеобщие и необходимые.
Если для чистой математики достаточно свойств Приемника Данных (пространства для построений геометрии и времени для счета в арифметике), то естествознание уже требует алгоритмической поддержки, как минимум причинно-следственную связь как базис для построения суждений, типа законов сохранения энергии. Исходя из такой же необходимости использования единства апперцепции для каждого акта познания, Кант применяет категориальный аппарат (количество, качество, причинность, возможность) для объяснения возможности наук о природе. Причинно-следственная связь это может и не объективное положение дел в мире (кто знает не было ли перебоев с сигналом, все ли было обработано Приемником Данных), но скорее субъективное свойство нашего алогоритмического блока, без которого не возможна процедура создания знаний.
Проблемы с использованием априорных форм чувственности (пространство и время) и априорных форм рассудка (категории количества, качества, отношения и модальности) начинаются там, где они используются в отрыве от возможной транзакции (возможного опыта) с Внешным Миром.
Так например, у нашего «внутреннего программиста» возникает жгучее желание исследовать на базе «логики» и «чувств» свое внутренное устройство, способ организации своей Вычислительной Системы.
Так как наш «цикл обработки событий» кажется нам во-первых, единичным, а во-вторых, абсолютно реальным, то мы пытаемся приписать такое же устройство ВС и другим субъектам. Более того мы не ограничиваемся временем вычислительной сессии (пока ВС не выключили из розетки) и думаем о том что даже за пределами возможного опыта (который заканчивается смертью системы) наш ВС может продолжать существовать. К сожалению, такие паралогизмы разума в контексте суждений о бессмертности и субстанциональности души, выходят за рамки «возможной транзакции» и возможного опыта. Наша вычислительная система является базой для обработки транзакций и ничего более, она такая же непознаваемая по Канту, как и внешний мир (в самом деле, «программа не знает» деталей своей среды выполнения, в облаке, распределенно или как-то еще).
Что касается внешнего мира, то если мы начинаем мыслить критериями бесконечной «ленты» ПД или бесконечных вычислительных способностей БОД мы можем получить одинаково логичные суждения (антиномии), например:
- «мир конечен, мир бесконечен» (теоретически ПД может иметь и произвольную разрядность)
- «мир предсказуем, мир случаен» (мы этого просто не можем просчитать, либо есть фундаментальная свобода)
- «есть первопричина всего, нет такой первопричины» (что-то одинаково вычислительно мощное и обходящее ограничения нашей ПД)
По Канту, идея таких абсолютных (по размеру, продолжительности или «мощности») концепций сама по себе не служит источником данных, она только позволяет двигаться в направлении расширения существующего знания.
Подводя итоги, можно сказать, что такое критическое исследование возможностей «вычислетельной системы» человека, дало Канту основание защитить уже накопленное математическое и естественнонаучное знание и предостеречь от использования разума в сверх-опытных случаях.
