К нашему времени раскладки клавиатур Qwerty для английского языка и Йцукен для русского кажутся привычными и само собой разумеющимся. Однако так было не всегда — и в прошлые десятилетия не один мозг был поначалу сломан вопросом «почему в таком странном порядке, есть же алфавит»? История клавиатурных раскладок — особенно для самых распространённых языков — до сих пор изобилует тёмными местами и уходит во времена развитого стимпанка, когда компьютеры были большими и механическими, а на смену работе писцов с гусиными перьями, наконец, стали приходить печатающие устройства.
Стимпанковская клавиатура Qwerty/Йцукен, работа Дмитрия Ревякина
Идея печатной машинки зародилась не позднее XVI века: первые документы о попытке создания механизма относятся к 1575 году, когда венецианский книгопечатник Франческо Рампазетта предложил кубообразное устройство с системой нажимных стержней, оставлявших на листе бумаги проколы в форме букв. Затем, в 1714 году, патент на устройство для печатания символов на бумаге безуспешно пытался получить изобретатель Генри Милль от тогдашней английской королевы Анны. И Рампазетто, и Милль, и другие механики, которые стремились создать такие устройства, долгое время видели едва ли не единственной их задачей дать возможность образованным людям с проблемами со зрением писать корреспонденцию и сочинения.
Но с реализацией очень долго не ладилось, и внятных сведений о том, как выглядели хотя бы наброски чертежей проектов подобных механизмов, у нас до сих пор мало. Лишь упоминания в источниках описывают творение австрийского изобретателя Вольфганга фон Кемпелена, крупнейшего разработчика автоматических механизмов XVIII века — который 1779 году изготовил печатающее устройство для слепого друга Моцарта и родственника императрицы Марии-Терезии. От достоверно существовавшей пишущей машинки тосканского графа Агостино Фантони да Фивиццано, которую он сделал в 1800-х годах для своей любимой сестры, слепой графини Каролины, остались лишь несколько напечатанных листков — и даже слава создателя устройства до недавних исследований приписывалась другому человеку, Пеллегрино Турри, изобретателю копировальной бумаги. В 1850-е годы английский изобретатель Чарльз Уитстоун создал три прототипа печатающего устройства, одно из которых имело клавиатуру по образцу фортепиано — но счёл разработки неудачными и прекратил работу в этом направлении.
Экспериментальная печатная машинка Чарльза Уитстоуна
По-настоящему история клавиатур началась во второй половине 1860-х годов. Первая из них, Печатающий Шар Хансена, была весьма причудливым образчиком эстетики стим- или даже клокпанка: она представляла из себя полусферу из бронзовых кнопок с буквами. Её изобрёл датский пастор Расмус Маллинг-Хансен, который возглавлял королевский институт помощи слепым и глухонемым, и также пытался помочь писать слепым и слабовидящим людям. Как ни странно для столь старого устройства — оно было электрическим, движение бумаги на изогнутом цилиндре для нанесения букв обеспечивалось электромагнитом.
Уже пастор Хансен после ряда неудачных экспериментов пришёл к выводу, что расположение букв должно учитывать как частоту их использования в языке, так и биомеханику человеческой кисти: самые употребляемые знаки он поместил под «быстрые» пальцы, прежде всего указательные обеих рук. Впрочем, доведение до ума и совершенствование затянулись, и широкой общественности Пишущий Шар Хансена был представлен широкой общественности лишь в 1873 году — когда более предприимчивые американцы, о которых речь пойдёт ниже, как раз запускали производство первых промышленных серий печатной машинки Remington №1 с прото-Qwerty клавиатурой. Изобретение датчанина, впрочем, местами использовалось до начала ХХ века, одно из них даже собирался заказать терявший зрение философ Фридрих Ницше — но его устройства ручной сборки были слишком уж дорогими, и с ходу безнадёжно проиграли в конкурентной борьбе. Зато остались прекрасным образцом инженерной мысли и изящного технического стиля своей эпохи.
Печатающий Шар Хансена
А мы переносимся за океан — где в Милуоки, Висконсин, редактор газеты Кристофер Шоулз очень возмутился забастовкой своих сотрудников. В ответ он загорелся идеей спроектировать устройство, которое позволит автоматизировать процесс набора текста для газеты, чтобы уменьшить число работников. С этим у него дело не пошло — но интерес к печатающим устройствам остался. Следующей концепцией стало создать устройство, которое мы назвали бы компостером — которое позволило бы механизировать нумерацию страниц, билетов и так далее. В компании коллеги-печатника Сэмюэля Соула он занялся проектированием и попытками что-то собрать в мастерской — и в ноябре 1866 года получили патент на своё изобретение.
Его они на радостях показали более опытному в механических делах знакомому, изобретателю-любителю Карлосу Глиддену. Тот посмотрел на наработки, прикинул потенциал получавшегося устройства — и предложил не ограничиваться компостированием, а сделать механизм для печатания текстов и чисел. Компания уже из трёх энтузиастов изучила все доступные материалы по другим экспериментам в той же области, сочла их недостаточно удачными и смелыми, но опыт учла. Как и большинство их предшественников, кроме разве что пастора Хансена, за основу первой модели клавиатуры печатающей машины они взяли самый привычный и очевидный для людей своего времени вариант: клавиши пианино. Поэтому первую изготовленную модель они презентовали под гордым наименованием «Литературное фортепьяно».
Литературное фортепьяно Шоулза, Глиддена и Соула со страниц патента 1868 года
Устройство представляло собой деревянный ящик с клавишами, причём для пущей красоты белые были изготовлены из слоновой кости (!), а чёрные — из дорогого чёрного дерева. Красоту оплачивал Глидден, самый состоятельный из троицы. Располагались буквы английского алфавита, цифры и два знака препинания в их раскладке так, 18 чёрных и 18 белых клавиш в алфавитном порядке, и без 1 и 0 — их роль ещё долго будут выполнять I и O:
— 3 5 7 9 N O P Q R S T U V W X Y Z
2 4 6 8. A B C D E F G H I J K L M
Патент был получен в июне 1868 года — и начались попытки продвижения посредством рассылки сотен напечатанных писем. Попытки не задались: в то время разные изобретатели пытались делать подобные устройства, и на первый взгляд ничего принципиально нового в их «литературном фортепьяно» не было. Им удалось убедить по почте предпринимателя Джеймса Денсмора купить у них четверть прав на патент — но вживую устройство не произвело на того впечатления. Денсмор сказал, что в таком виде оно на рынке нежизнеспособно, и требуются улучшения. Соул и Глидден разочаровались, ушли из проекта и продали свою часть — оставив патент в руках Шоулза и Денсмора. Те почесали головы и решили продолжать — в отличие от многих других изобретателей печатных машинок, отсеявшихся как раз на подобном этапе.
Кристофер Шоулз за работой над одним из последующих прототипов печатной машинки
Партнёры пришли к выводу, что для доведения проекта до ума нужны не только собственные эксперименты, но и обкатка на реальных пользователях — людям, которым нужно много писать или, как вариант, печатать. Они предложили предоставить в опытное пользование свои устройства нескольким стенографистам — и лучшим из их соратников на этом этапе стал Джеймс Клефан из столичного Вашингтона, бывший стенографист президента Линкольна, фанат технического прогресса и весьма известный человек своего времени. Он яростно занялся экспериментированием — да так, что образцы один за другим выходили из строя, а изобретатели получали один предельно язвительный отзыв за другим. Шоулз как автор идеи страдал и порывался всё бросить — но более хладнокровный Денсмор успокаивал его и говорил, что именно такой въедливый и дотошный бета-тестер им и нужен:
Такое откровенное выявление недостатков — именно то, что нам нужно. Лучше сделать это сейчас, чем после того, как мы начнём массовое производство. Там, где Клефан указывает на слабый рычаг или стержень, мы сделаем их прочными. Там, где разделитель или красящий механизм работают жёстко, сделаем так, чтобы они работали плавно.
Эксперименты потребовали нескольких лет и изготовления 50 последовательно всё более совершенных прототипов, каждый из которых в среднем стоил по 250 тогдашних долларов (порядка $6000 на 2025 год). Прототипы ломались Клефаном один за другим — но дело продвигалось. Поскольку неудобная двухрядная «фортепианная» клавиатура подвергалась беспощадной критике тестера — в апреле 1870 года Шоулз изготовил новый четырёхрядный вариант — именно ему по сей день наследуют в своей основе клавиатуры:
2 3 4 5 6 7 8 9 — A E I.? Y U O,
B C D F G H J K L M
Z X W V T S R Q P N
Цифры и дефис ушли в верхний ряд, где остаются поныне. Гласные — во второй, сюда же приткнулись знаки препинания, к точке добавились запятая и знак вопроса. Согласные заняли две нижние строчки. Алфавитный порядок всё ещё соблюдался, пусть и оказался инвертирован в последней строке. Однако и этот вариант оказался не слишком удобным. Его раскритиковал не только Клефан, но и ознакомленные с ним топ-менеджеры Americam Telegraph Works, и даже знаменитый изобретатель Томас Эдисон. Печатать всё ещё получалось слишком медленно и неудобно для пальцев. Начались попытки найти альтернативное расположение клавиш… и тут историкам до сих пор не совсем понятно, кто сыграл главную роль в преобразовании алфавитного порядка букв в прото-Qwerty.
Одни утверждают, что альтернативный вариант предложил Денсмор — на основе жалоб Клефана на неудобство и залипание клавиш при нажатии часто встречающихся сочетаний букв, расположенных рядом в алфавите, а также по совету своего брата-физика Эммета. Другие ссылаются на доработки в Americam Telegraph Works на основе опыта телеграфистов и даже использования азбуки морзе. Как бы то ни было, главным принципом, наконец, была определена частотность букв в языке: наиболее «популярные» помещались в центре под указательные и средние пальцы, наименее — мигрировали на окраины клавиатуры. В августе 1872 года в Scientific American вышла заглавная статья о печатной машинке Шоулза, и на иллюстрации к ней можно было различить уже весьма знакомое расположение клавиш:
2 3 4 5 6 7 8 9 — ,
Q W E. T Y I U O P
Z S D F G H J K L M
A X & C V B N?; R
Уже почти оно, как видим. Впрочем, и в таком доработанном варианте самостоятельно продвинуть своё изобретение на рынок Шоулз в компании Денсмора не смогли. 1 марта 1873 года они продали права на патент компании E. Remington & Sons, располагавшейся в городке Илион в штате Нью-Йорк. Шоулз получил за свою долю 12000 долларов и права на то, чтобы продукт назывался Sholes & Glidden Type-Writer — ну а Денсмор выторговал вместо единовременной выплаты права на роялтиз, и по итогам сделки в последующие годы получил порядка 1,5 миллионов долларов. В 1873 году на фабрике E. Remington & Sons шли доработки продукта перед запуском в серию, в которых принимал участие и сам Шоулз, и именно в это время прото-Qwerty (Qw.rty) наконец стала Qwerty. Ну, почти: знаки препинания некоторое время мигрировали, а M лишь пять лет спустя переедет на нижнюю строку со средней.
Первая в мире серийная печатная машинка Remington №1, и добившая настоящего успеха на рынке Remington №2 1878 года — тут уже появилась клавиша Shift для переключения между прописными и наконец появившимися строчными буквами
С тех пор Qwerty с небольшими изменениями прочно закрепилась в роли главной раскладки для английского языка — сначала для печатных машинок, а затем и для компьютеров. Попытки предложить более рациональные и научно обоснованные варианты предпринимались не раз, наиболее известна раскладка Дворака 1932 года — но они так и не достигли успеха. Во многом потому, что уже в 1890-е печатные машинки, сначала Remington, затем чаще их молодого и зубастого конкурента Underwood, стали массово применяться в делопроизводстве в США и Британской империи, да и просто во всех развитых на тот момент странах мира. Для англоязычного пространства все производители использовали уже устоявшуюся раскладку, а потом счёт операторов печатных машинок стал идти на миллионы, и переучивать их мало кому было интересно. Включая их самих. К тому же, уже с 1880-х начали развиваться системы «слепой печати», расположение клавиш впитывалось при этом чуть ли не на спинномозговом уровне — что делало переход на другие раскладки делом ещё более безнадёжным.
В общем, в англоязычном мире по сей день почти безраздельно господствует Qwerty. Она же послужила основой для большинства раскладок для языков, пользующихся латинским алфавитом. Даже гордые самобытностью французы использовали её как основу для своей Azerty — совсем уж особая и национальная Zhjays у них так и не взлетела. Та же судьба постигла и латвийскую Ūgjrmv, и турецкую Fgğiod, и даже португальскую Hcesar, которую в обязательном порядке использовали в стране с 1937 года вплоть до падения диктатуры в 1971-м. Однако для языков с другими алфавитами нужны другие раскладки — и теперь мы перемещаемся в Россию конца XIX века.
Мировой суперхит начала ХХ века, Underwood №5 в варианте для Российской империи
Печатные машинки стали поступать в Российскую империю в более-менее массовом порядке в конце 1880-х годов — и быстро завоевали популярность, прежде всего в государственных учреждениях и коммерческих компаниях. В нашей стране они не производились до самых 1930-х годов, но рынок был большим и растущим, и потому американские производители Remington, Underwood и Fox Machine Company, к которым в 1900-х годах присоединились германские из Mercedes (не того, даже ругались из-за названия с производителем автомобилей), быстро наладили производство специальных русскоязычных партий. На них всё, включая названия компаний-производителей, часто наносилось на русском языке — а в качестве раскладки использовался предшественник современной Йцукен, который можно назвать Йiукен:
Русская дореволюционная раскладка клавиатуры пишущей машинки Fox Machine Company, Йiукен
Однако здесь есть загвоздка. Американские историки до сих пор не вполне понимают, как именно ранняя алфавитная раскладка Шоулза мутировала в прото-Qwerty. Как, кто, где и когда изобрёл первую русскую раскладку Йiукен — пока, похоже, не докопался вообще никто. Во всяком случае, мои изыскания в сети ничего не дали, быть может, искал не там и не то — и искренне надеюсь, что кому-то из историков или дотошных обитателей сети удастся пролить свет на эту загадку. Мы даже не знаем, изобрели её в России или же при организации ориентированных на нашу страну производственных линий в США. Зато, как говорят, она получилась более рациональной и удобной с точки зрения расположения знаков, нежели Qwerty. Возможно, для её создания использовали опыт наборщиков из русскоязычных типографий: к тому времени путём проб и ошибок были найдены оптимальные способы располагать литеры в ящичках так, чтобы максимально под рукой оказывались наиболее часто встречающиеся из букв.
Пример расположения литер для набора текста в типографии
Йiукен за четверть века всё более массового использования в Российской империи успела стать таким же привычным форматом для всех машинисток — причём так официально называли и профессионально печатавших на машинках мужчин, так как слово «машинист» уже обозначало совершенно иную профессию. Затем случилась революция, за которой последовала реформа русского языка. Важные в древности, но к ХХ веку слившиеся до полной фонетической идентичности с и и е буквы i и ѣ были в стране Советов ликвидированы, как класс. Соответственно, надо было менять и клавиатуры печатных машинок — но с этим, в силу отсутствия собственного производства, некоторое время было трудно, многие печатали всё на тех же Ремингтонах, Ундервудах и Мерседесах, которые остались с имперских времён. Впрочем, уже в 1920-е годы появилась новая русская раскладка: так называемая «стандарт-клавиатура», или Й1укен, с цифрой 1 вместо дореволюционной I и современной Ц, и Ц и Э, которые располагались в цифровом ряду. В таком виде новые партии импортных печатных машинок поставлялись в СССР, и в таком же виде с 1936 года Московский завод пишущих машин стал выпускать первые отечественные модели под названием «Москва» — их даже бесплатно раздали многим членам Союза писателей.
Печатная машинка «Москва» первой модели
«Станарт-клавиатура» действовала до введения ГОСТ 6431-52 с 1 июля 1953 года, который наконец и ввёл знакомый нам всем вариант Йцукен. Он же, как Qwerty для латинского письма, стал прообразом для раскладок для большинства языков на кириллической основе. После появления персональных компьютеров, сначала советского или стран СЭВ, а затем и западного / азиатского производства, эта раскладка стала стандартной и для компьютерных клавиатур. Кстати, с ней связано и существование особой, советской раскладки для латинского алфавита Jcuken: в ней латинские буквы располагались на одних и тех же клавишах с ближайшим кириллическим аналогом.
Этот вариант, Jcuken, официально действовал и даже производился до 1988 года, когда для латинского алфавита был введён стандартный Qwerty. Впрочем, в том же году болгары буквально сделали «зеркалку» — и некоторое время производили для своих клонов Apple II клавиатуры с кириллическими буквами, организованными уже по Qwerty: Явертъ.
К нашим временам раскладки для большинства языков мира на латинской и кириллической основе уже настолько устоялись, что перемены в этой сфере весьма маловероятны, хотя отдельные попытки создания особых национальных или научно обоснованных клавиатур в качестве альтернативы продолжаются по сей день. То же касается и языков, использующих другие системы письма, от арабского и деванагари до китайской и японской иероглифики. Но это отдельная сфера, о которой, быть может, мы поговорим в другой раз.
© 2025 ООО «МТ ФИНАНС»
Telegram-канал со скидками, розыгрышами призов и новостями IT 💻
