Самое трагичное — наблюдать, как многие, потратив лучшие годы на безрезультатные хлопоты и расточив последние ресурсы, оказались на грани нищеты. Пенотус, как и тысячи подобных, окончил свою жизнь в госпитале Ивердона чуть не столетним старцем и успел перед смертью заметить: «Советовать Алхимию стоит лишь тем, кто готов сразиться с тайным врагом, не посмевшим бы явиться открыто».
Н. Лемери, «Курс Химии», 1675
Гормональная терминология для неспециалистов
Все мы сталкивались с названиями «дофамин», «серотонин», «норэпинефрин», «кортизол» и полагаем, что вместе с медитацией или особыми практиками это непременно улучшит жизнь. Однако попытаться применить эти термины на практике — всё равно что пытаться поймать ветер в ладони.
Вокруг «гормональной науки», словно по цепочке, перескакивают из статьи в статью разрозненные выводы из полувековых экспериментов, часто неверно интерпретированные и кое-как переведённые.
В XXI веке концепция души уступила место химическим метафорам. Эмоции сводятся к составу веществ: радость — дофамин, тревога — кортизол, грусть — серотонин, влюблённость — окситоцин.
Звучит убедительно и по-латыни, но по сути мы вернулись к античным представлениям о «чёрной желчи», заменив её современным «серотониновым дефицитом».
Мистические стихии уступили место гормонам и нейромедиаторам, а логика осталась прежней: чувства объясняются субстанциями, а не смыслом.
Современная массовая психология провозгласила: «Ваши эмоции — это химия», и многие поверили, что достаточно дозировать вещества, чтобы «запрограммировать» своё настроение.
Гиппократ и Гален уже утверждали, что четыре основных жидкости — кровь, флегма, жёлтая и чёрная желчи — определяют темперамент. В XX веке эту схему переименовали в дофамин, серотонин, норадреналин и кортизол, и люди уверовали, что это и есть наука.
Похожая ситуация в традиционной тибетской медицине: усвоив пять элементов и три доши, практики неизменно констатируют «ветры». Между «тибетскими ветрами» и «дофаминовыми тропами» мало различий: обе системы стремятся перевести качественный опыт в количественные показатели.
Гормоны стали культурными символами: серотонин ассоциируется со счастьем, кортизол — со стрессом, дофамин — с мотивацией.
Психология превратилась в маркетинг:
-
«Дофаминовый детокс» призывает отказаться от всех привычных удовольствий;
-
«Биохакинг»обещает взрыв продуктивности; -
«Кортизольный контроль» обещает навсегда победить стресс.
Такие рецепты дают иллюзию научности, но повторяют магический принцип: узнав имя духа, будто можно им управлять. Теперь вместо демонов — гормоны.
Те, кто по-настоящему изучают эти вопросы, знают: связь между гормонами и настроением сложна и далека от однозначных практических рецептов.
Границы фармакологии
Ещё в 1962 году учёные Шахтер и Сингер провели эксперимент: добровольцам вводили адреналин, предупреждая одну группу, что это «витамин для сердца», а другую — не объясняя ничего. Затем участников помещали в комнату с актёром, который либо весело шутил, либо сердито раздражался, и просили описать свои ощущения.
-
Предупреждённые списывали учащённое сердцебиение на «витамин»;
-
Непредупреждённые перенимали настроение актёра — радовались или раздражались.
Несмотря на прямую инъекцию гормона, реакции зависели от контекста и культурных ожиданий.
Бодибилдеры, не обходящиеся без стероидов, наглядно демонстрируют: собственного гормонального отклика слишком мало, чтобы обеспечить устойчивый рост мышц. После силовой тренировки тестостерон повышается лишь на 15–30 минут, затем возвращается к исходному уровню, а у натренированных атлетов этот эффект едва заметен — организм быстро адаптируется.
Экстремальные нагрузки (марафон, кроссфит, триатлон) иногда даже снижают тестостерон из-за стресса и катаболизма.
Кортизол в крови остаётся относительно стабильным: кратковременные стрессы могут повысить его, но для стойкого роста нужны хронические болезни, серьёзный недосып или длительный приём глюкокортикоидов.
Дофамин скорее отражает оценку значимости события, чем «чистое удовольствие». Попытки «поднять дофамин» с помощью йоги, шоколада или короткой медитации остаются метафорой: метаболизм быстро нейтрализует любые колебания.
Провозглашённая сенсацией «поза уверенности», которая якобы повышает тестостерон и снижает кортизол, не подтвердилась в независимых репликациях между 2015 и 2018 годами.
Только фармакологические вмешательства — заместительная терапия тестостероном, дофаминовые агонисты или антидепрессанты — дают ощутимый эффект при терапевтических дозах.
Таблетки не заменят смысла
«Если вас охватила тоска, сперва обратитесь к психиатру и попробуйте антидепрессанты. Может показаться, что это изменит вашу личность, но это не так».
Типичный совет из интернета
Миф о «недостатке серотонина» в основе депрессии питает огромную индустрию антидепрессантов.
Клиническая депрессия — это не просто хандра, а серьёзное состояние, длящееся неделями и лишающее сил даже встать с кровати. Пессимизм сам по себе — не то же самое, и негативные эмоции часто служат защитой.
Позитивное мышление, как и «держаться в тонусе» без перерыва, не приносит устойчивых результатов:
- Экзистенциальные: утрата смысла, выгорание;
- Жизненные обстоятельства: потеря близких, одиночество, социальная нестабильность;
- Физиологические: хроническая усталость, воспалительные процессы, нарушение сна, гормональные колебания;
- Психопатологические: начальные симптомы биполярного расстройства, шизоаффективные проявления.
Антидепрессанты лишь пытаются «протолкнуть» серотонин и касаются лишь одной из множества причин. Метаанализы показывают, что они опережают плацебо заметно лишь при тяжёлых формах и только вместе с психотерапией — во всех остальных случаях пациент рискует получить лишь побочные эффекты.
Лечить все формы душевной боли одной таблеткой — всё равно что лечить кашель, не выяснив, простуда ли это или астма.
Диагностика воспалений требует общего анализа крови, биохимии и сложных исследований; экзистенциальные и социальные причины — зона философии и социологии.
Армейский подход к «спасению организма»
Контрастный душ, горные восхождения, марафоны, «вывод за пределы комфорта» — всё это вариации идеи «через страдание к силе».
Такие практики вызывают всплеск адреналина и эндорфинов, но это лишь эффект «армейского отката»: сначала дискомфорт, затем чувство облегчения.
Мы склонны путать кратковременное «послестрессовое» облегчение с настоящей радостью, а изнурение — с победой. Для людей с тревожным темпераментом или хроническим истощением подобные встряски могут оказаться вредными.
Отказ от самонаказания — не признак слабости, а зрелости. Истинное равновесие не нуждается в экстремальных контрастах, — покой, умеренность и простая радость — естественное состояние организма.
Структура человеческих потребностей и счастье
Проблема счастья не в дозировке серотонина, а в архитектуре наших потребностей. Помимо базовых материальных запросов у каждого есть уникальные стремления — быть признанным, нужным, увиденным.
Эти стремления могут противоречить друг другу: достаток вызывает уважение, но и зависть; от успешного человека ждут щедрости, а он может ощущать прежнее окружение тормозящим его развитие.
Нет универсального рецепта счастья, потому что потребности у разных людей могут серьезно отличаться. Одному нужны финансовые блага, другому — новые впечатления, третьему — стабильность.
Древнегреческие школы — стоики, эпикурейцы, киники — уже сталкивались с таким разнообразием. Даже внутри христианства существовали разные монашеские уставы от Кельтской церкви до египетских обителей.
Ни наука, ни религия не могут навязать единственный путь. Нужно испытывать разные подходы и прислушиваться к собственным ощущениям, чтобы ветер наполнял именно ваши паруса.
