Как и у Несущих Слово, у Альфа-Легиона было достаточно времени, чтобы подготовиться к восстанию Хоруса. Но если сыны Лоргара занимались тем, что словом переманивали на свою сторону примархов и их воинов, то космодесантники из XX готовились в присущей им манере: оставляли схроны с оружием и постлюдьми прямо на Терре. Они готовились к войне в тенях, к ведению боевых действий прямо под носом у врагов, к сражениям, о которых и вовсе не должен был никто узнать. В определённый момент «спящие» агенты XX-го должны были быть активированы для того, чтобы начать Вспарывание.
В отличии от Альфария, для которого интриги и секретные операции были нормой ведения войны, Рогал Дорн обладал ужасающей прямолинейностью. И вся военная доктрина Имперских Кулаков была выстроена в этом же русле: открытые военные столкновения, дотошные выстраивания оборонительных стратегий, в которых финальным этапом всегда становится сражение лицом к лицу с врагом. Но сильная сторона подобной парадигмы способна стать и слабостью: Имперские Кулаки действуют порой чрезмерно очевидно и предсказуемо. И именно этой слабостью решают воспользоваться Альфа-легионеры, когда начинают действовать согласно протоколу «Орфей».
Основная проблема, связанная с описанием Рогала Дорна и его легиона состоит в том, что про них мало что можно сказать. У них слишком мало драматического потенциала, отсутствует очевидный внутренний надлом, изучение которого могло бы побудить авторов начать углубляться в историю Кулаков. Весь их образ строится на том, что им выпала роль готовить Терру к приближающемуся финальному сражению, неизбежность которого ощущает каждый из жителей системы Сол. В истории «Ереси» им отведена вполне конкретная роль, вне рамок которой они почти ничего интересного не представляют. Этим они оказываются очень похожи на Ультрамаринов, которые настолько образцовые, что до Калта лишь единицы по типу Эонида Тиэля представляли интерес. Но после Калта, после удара в самое сердце, нанесённого во время распахнутых объятий, каждый из них получил рану, которая не заживёт никогда.
Имперские Кулаки получают свою рану в момент, когда узнают о предательстве. Для них, идеалистов по натуре, сам факт того, что кто-то из верных Императору существ мог отказаться от возможности служить ему и пойти против — ошеломляющий удар. До этого Рогал уже пережил атаку Кёрза, но это не выходило за пределы нормального отношения с братьями: кто только из примархов «не мерился силой» друг с другом. А тут новость о том, что сразу 3 легиона во главе с магистром войны открыто объявили о намерении свергнуть Императора. Для Рогала, который верил, что однажды Галактика будет очищена от врагов человечества, эта новость стала тяжелым ударом. Далее следовала перестройка Дворца, во время которой за слоями стали и рокрита он пытался спрятать и сберечь великолепие крепости. Чуть позже Сигиллит со своими Странствующими Рыцарями заставил Рогала мириться с тем, что под носом у преторианца идёт безмолвная война, в ходе которой открыто нарушается Никейский Эдикт. А следующим ударом для него стало осознание того факта, что Альфа-Легион уже проник на Терру и привычными методами космодесантников-предателей выманить не представляется возможным. Он приказывает Архаму, магистру хускарлов (личной стражи), самому близкому из всех Астартес, собрать команду и попытаться вычислить Альфа-легионеров без лишнего шума, так, как до этого VII-й не воевал.
«Преторианец Дорна» — это в первую очередь детектив, который держит в напряжении до самого конца — его развязка наступает лишь на самых последних страницах, а уже во вторую очередь экшн-боевик. Джон Френч среди всех авторов Black Library показывает самые удивительные способности к созданию «ровного» повествования, держащего заданную в начале планку на протяжении всего произведения. Он понимает как нужно работать с шпионской тематикой — пример тому роман «Талларн. Броненосец» — и потому что на всём протяжении книга выдерживает рамки жанра, не скатываясь в боёвку. Но куда более важным является то, что Френч с одинаковым вниманием и состраданием относится и к ХХ легиону и к VII. На фоне борьбы между теми, кто служит Императору, и кто всё глубже погружается в Хаос, такие произведения обладают огромной ценностью. Здесь противоборство имеет куда более тонкое основание — идеологическое. И именно Дорну приходится поступиться принципами, чтобы победить.
Больше всего в романе меня впечатлило то, как Френч описывает оборону Терры, как подробно описывает уровни защиты и с каким вниманием подходит ко всем тайным операциям. И когда в самом начале ХХ Легион совершает свою первую диверсию, приводя в боевую готовность всю систему обороны, на самом деле возникает ощущение, что армии Магистра Войны начали своё вторжение. К моменту начала романа Дорн уже более пяти лет занимается укреплением обороны в ожидании грядущего сражения. Миллионы людей и десятки тысяч постлюдей уже долгое время живут в ожидании вторжения, и прошедшее время как нельзя лучше ощущается при чтении романа. Эта война длится долго, но знания о её ходе обрывочны и неточны. И это заставляет испытывать постоянный страх и ненависть вообще всех, без исключения. И оттого ещё более пугающим становится то, что враг может скрываться в каждом. Спящие агенты могут ждать активации десятки лет и до этого их практически невозможно вычислить, особенно если первостепенной заботой становится создание оборонительных сфер, вялотекущая гражданская война на Марсе и постоянные атаки небольших флотилий, которые словно неспокойное море раз за разом разбиваются о скалу обороны Имперский Кулаков.
«Преторианец Дорна» — самый цельный роман 4-го десятка книг по «Ереси». Он настолько композиционно собран, что к нему даже не из-за чего придраться. Френч ставит перед собой вполне конкретную цель: рассказать, как Альфарий совершил самонадеянную атаку, в ходе которой попытался прорвать несовершенную оборону Дорна. Френч взял за основу «Тёмного короля» Грэма Макнилла и «Башню молний» Дэна Абнетта и создал идейное продолжение рассказов, которое помимо всего прочего закрыло арку Архама. И сделал он это очень эффектно, завершив не только его сюжетную линию.